Лара Вапняр - В ожидании чуда
Обзор книги Лара Вапняр - В ожидании чуда
В ожидании чуда
Lara Vapnyar
Перевод Владимира Бабкова
Вадик прилетел в Нью-Йорк субботним утром посреди зимы. Шел снег. Когда самолет начал снижение над аэропортом Кеннеди, Вадик проснулся и торопливо поднял шторку, надеясь хоть мельком увидеть в иллюминатор знаменитые манхэттенские небоскребы, но увидел лишь белую пелену. И все равно это было здорово! Хотя огромные здания прятались за облаками, он чувствовал, что они внизу, прямо под самолетом. Он ощутил уже привычный прилив радостного волнения — того самого, которое частенько накатывало на него в последние несколько месяцев, с тех самых пор, как ему выдали вожделенную визу H-1B, дающую право работать в США в течение трех лет. Последние два года он провел в Стамбуле, и этот город надоел ему хуже горькой редьки. Вадик отметил там свое тридцатилетие, но следующий десяток собирался разменять в новой для себя стране. Он то и дело открывал паспорт и поглаживал тонкую страничку с визой так, словно она была живая.
Он должен был выйти на работу в понедельник — ему досталось место программиста в головном офисе Earthy Foods в Авенеле, Нью-Джерси. Жить он намеревался там же, в Авенеле: компания выделила ему квартирку. В аэропорту его встречал старый друг Сергей. Они договорились, что он возьмет Вадика к себе домой на Статен-Айленд, а потом, в воскресенье, доставит его в Авенел. Но Вадик хотел попросить Сергея сразу отвезти его в город, чтобы можно было провести там весь день. У него был вполне конкретный план действий. Сначала он двинется куда глаза глядят, полностью доверясь своей интуиции. Он будет бродить так по улицам несколько часов, а потом найдет какой-нибудь богемный бар и просидит там остаток дня за бокалом вина и книгой — в твидовом пиджаке, как настоящий нью-йоркский интеллектуал. Этот пиджак Вадик надел заранее, еще до посадки в самолет, потому что в чемодане он мог помяться. На выбор книги для чтения в баре ушло немало времени. Что захватить с собой — что-нибудь французское? «Тошноту» Сартра? «Кино 1» Жиля Делеза? Только не надо считать, что это бесстыдная показуха! Вадик вовсе не стремился поразить окружающих. Да, его привлекал образ харизматичного интеллектуала в твиде, но ему важно было выглядеть таковым в первую очередь в своих собственных глазах.
Вадик снова посмотрел в иллюминатор. Казалось, самолет завис в облаках. Вадик закрыл глаза, мысленно подгоняя его. Он представлял себе, как тяжелое тело самолета протискивается сквозь гущу облаков, выныривает в чистом пространстве между небом и землей, а потом плавно, уверенно скользит вниз и касается колесами посадочной дорожки. Когда салон взорвался аплодисментами, Вадику на секунду почудилось, что это аплодируют ему.
— Отвезешь меня в город? — спросил он Сергея, когда с объятиями было покончено.
— В город? Так сразу? — В голосе Сергея прозвучало искреннее недоумение, точно город находился невесть в какой дали и на пути туда стояли непреодолимые препятствия.
— Да, — ответил Вадик. — Так сразу.
— Но у нас стол накрыт, и Вика ждет! Она расстроится…
Ужас в глазах Сергея ясно говорил, во что ему обойдется Викино расстройство. И они отправились на Статен-Айленд — выехали из аэропорта на Белт-паркуэй, некоторое время катили вдоль серой студенистой массы океана, затем пересекли окутанный дымкой мост Веразано, а дальше потянулись унылые магазинные фасады бесконечного Хайлан-бульвара. Сергей поставил диск Леонарда Коэна и всю дорогу без передышки ему подпевал.
В университете Сергей был звездой — самым умным и талантливым из них всех. Преподаватели цитировали его на занятиях. Говорили, что благодаря своим тонким, выразительным чертам лица он похож на французского актера. Он играл на гитаре и пел — плохо, но все-таки. И девушки от него млели. Черт возьми, да он и Вику увел прямо у Вадика из-под носа!
Сергей был все еще привлекателен. Его уродовало пение — то, как он морщил нос, стараясь подольше потянуть ноту, хмурил брови, когда ему попадались трудные для произношения слова, болезненно напрягался в самых экспрессивных местах. А как он пел! Беда была не в том, что Сергей фальшивил, и не в его приторном русском акценте, хотя Вадику резало ухо и это. Сильнее всего раздражало другое: голос Сергея, полностью заглушающий баритон Коэна, звучал плаксиво, как у капризного ребенка.
Baby, I’ve been waiting,
I’ve been waiting night and day,
I didn’t see the time,
I waited half my life away.
Это было невыносимо! Вадик волей-неволей испытывал к другу какую-то брезгливую жалость. К ней примешивалась и досада, в первую очередь потому, что Waiting for the Miracle была его любимой песней, а Сергей своим нытьем безнадежно ее портил.
Раньше Вадик не слишком рвался в гости к Сергею, но сейчас ему не терпелось добраться до места. Очевидно, и Вика извелась, дожидаясь их. Она выскочила из дома, едва заслышав шум мотора, и побежала к ним навстречу босиком, оставляя следы на припорошенной снегом аллейке. Ее объятия были крепкими и жаркими, и Вадик, отчего-то смутившись, поспешил из них высвободиться. Однако выглядела она великолепно — в обтягивающих джинсах и еще сильнее обтягивающем тело свитере, короткие вьющиеся волосы элегантно подстрижены по какой-то новой моде.
— Вика, ты выглядишь потрясающе, — сказал Вадик.
— Все дело в зубах, — объяснила она с широкой улыбкой. — Смотри, мне их наконец выправили! — Вадик понятия не имел, о чем она говорит. — У меня же были кривые зубы. Неужто не помнишь? — И тут он вспомнил. В студенческие годы она улыбалась с закрытым ртом, а когда смеялась, прикрывала его рукой. Впервые встретившись с ней на университетской вечеринке, Вадик подумал, что это от застенчивости. Манера Вики прикрывать рот казалась ему очаровательной даже после того, как выяснилось, что она отнюдь не застенчива.
Вика устроила ему экскурсию по дому. Вадик заметил только, что мебель коричневая, а стены выкрашены желтым.
— Этот велотренажер мы отдаем тебе, — сказала Вика, кивнув на громоздкое сооружение в углу гостевой комнаты. — Он еще как новый. Я подарила его Сережке на день рождения, но он его почему-то терпеть не может. — Потом они пошли знакомиться с шестилетним Эриком — хмурой, пухлощекой уменьшенной версией Сергея. Он сидел на полу в крошечной детской, держа в руках Game Boy, и давил на кнопки так истово, словно на кону стояла его жизнь.
— Привет, — сказал Вадик. Он не догадался привезти Эрику подарок — игрушку или еще что-нибудь, — и ему стало неловко. Вдобавок он не представлял себе, о чем говорят с детьми. — Ну, Эрик, — сказал он, — что ты любишь делать?
— Я люблю убивать, — сказал Эрик и снова принялся жать на кнопки.
Остаток утра и вся середина дня прошли на просторной кухне, из которой открывался вид на детскую площадку и, чуть подальше, кладбище.
— Нам сказали, что окна дома выходят на парк, — объяснил Сергей. — Тогда было лето, и мы не заметили за листвой могил.
— Зато мы отпускаем Эрика играть за дорогой одного, — вмешалась Вика. — Видишь, за ним очень удобно следить прямо из окошка.
Вадик представил себе, как маленький Эрик на безлюдной площадке качается над могилами. Потом он вспомнил, что надо восхититься домом.
— Да, это был правильный выбор, — сказал Сергей без особой убежденности.
Вика рассказала, что бабушка Сергея умерла и его отец продал ее квартиру, а деньги отправил Сергею на первый взнос. Теперь они экономили изо всех сил, ежемесячно гася по частям свой огромный кредит, но все равно покупка дома была правильным шагом. Так уж здесь принято, добавил Сергей. Какое-то время ты арендуешь жилье в Бруклине, где подешевле, затем покупаешь дом в пригороде или на Статен-Айленде, затем продаешь этот дом и покупаешь другой, побольше и получше, а когда состаришься, отдаешь его детям и перебираешься в поселок для пенсионеров. В голосе Сергея сквозила угрюмая смесь ненависти и покорности, озадачившая и даже слегка испугавшая Вадика. Он попробовал вообразить себе взрослого и более жизнерадостного Эрика, который везет своих родителей в поселок для пенсионеров, дабы вступить во владение семейным домом. Потом он сделал попытку уйти от темы недвижимости. В своих электронных письмах Сергей часто спрашивал его об их университетских товарищах, и Вадик стал рассказывать, что Марик все еще трудится над диссертацией по генеалогии, а вот Алина свою бросила и возится с этой ее анимированной игрой по Набокову, а Кузьмин — помнишь этого придурка? — крутит какие-то делишки с Абрамовичем. Ну, знаешь, с тем самым, который скупил уже пол-Европы, включая футбольный клуб «Челси»! Но тут Вика толкнула его ногой под столом и покачала головой. Очевидно, она решила, что такие разговоры расстроят Сергея. Показывая Вадику дом, она призналась, что ее муж слишком уж скучает по старым временам. Сейчас она перевела разговор на долгосрочные планы Вадика, но это повергло его в смятение. Он не знал, хочет ли учиться дальше, чтобы получить степень. Не знал, хочет ли жениться. Не знал, хочет ли остаться в Штатах навсегда. У него не было об этом ни малейшего представления. Он просто хотел пожить некоторое время как американец, что бы это ни значило. Ему не удалось объяснить это Вике. Даже Сергей, и тот, казалось, его не понял.
