Юрий Перов - Заложники любви
Обзор книги Юрий Перов - Заложники любви
Юрий Перов
Заложники любви
Светлой памяти дочери Маши посвящаю
Этот текст писался долго и трудно. Когда он был практически завершен, трагически погибла наша двадцатилетняя дочь Маша.
Перечитывая текст в последний раз, я вдруг с мистическим ужасом обнаружил, что судьба дочери во многом схожа с судьбой его главного героя.
О чем это говорит, я и сам не знаю. Порой мне кажется, что это некий знак, напоминание о том, чтобы мы все были внимательнее и добрее к нашим детям.
Ю. ПеровГода два назад, долгим осенним вечером блуждая в полудреме по бесчисленным каналам телевидения, я случайно наткнулся на репортаж из Государственной Думы. Выступал какой-то депутат. Стоя на трибуне, он яростно отстаивал интересы мелкого и среднего бизнеса.
Однако чувствуется приближение выборов — вяло отметил я, и хотел, было, перескочить на другой канал, но что-то задержало мой палец, уже нащупавший соответствующую кнопку. Лицо депутата показалось мне мучительно знакомым. Причем, знакомым не по телевизионным тусовкам, а давно, по той еще жизни.
Приглядевшись внимательней, я узнал в депутате человека, которого много лет назад обвинял в убийстве, имея на то все основания…
Я закрыл глаза, и предо мной встали события суровой зимы 1978/79 годов. Во всех ужасающих подробностях…
В ту зиму я убежал от столичной суеты в подмосковный дачный поселок Щедринка, чтобы на пустующей даче друга, в полном одиночестве закончить свой первый, долго и трудно писавшийся роман. Так я стал невольным свидетелем этой трагедии…
Я открыл глаза. Депутат, под одобрительные возгласы своих единомышленников, горделиво сходил с трибуны…
Воспоминания эти снова сильно взволновали меня. Я вдруг увидел то время, откуда мы все вышли, и мне с безысходной ясностью стало понятно, почему мы сейчас живем так, как мы живем.
Я решил описать события тех лет, добавив к собственному знанию рассказы очевидцев, документы, дневники, письма, записные книжки и прочие свидетельства эпохи, названной с чьей-то нелегкой руки эпохой застоя. При чем тут застой? Гниение — это очень бурный и трудно остановимый процесс.
Авторского домысла — без которого, разумеется, не обошлось — в этом повествовании ничтожно мало.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТИНА
17 марта 1978 г.
Я поняла — ненавижу Наташу Ростову! Допустим, что Борис Друбецкой — это ее детское увлечение, но когда она встретила князя Болконского, она была взрослой. Когда она изменила Болконскому с этим красавчиком Лановым (исп. роли Курагина), то я не сдержалась и заплакала. Все мое существо восстало против нее. Я не могу согласиться с Л.Н. Толстым в том, что Ростова — положительный герой. Разве мы уважали бы девушку, если б ее жених пошел в армию, а она бы его не дождалась? Зверева говорит, что Ростова раскаивается и переживает, — значит, она хорошая. А я думаю, что переживают и плохие люди. Это ни о чем не говорит. Она просто глупая, что променяла такого человека на этого Курагина. По-настоящему глубокая и цельная девушка так поступить не могла. Не зря Л.Н. Толстой в конце произведения дает нам понять, что она самка и ограниченное существо! И ее увлечения Пьером Безуховым я не понимаю. По-моему, это компромисс. Она себя уговорила, что любит этого чудака. Конечно, это выгодная партия, но как можно любить такого человека, как Безухов? Любить можно только Андрея Болконского!!!
А. немножко похож на него. И имена у них начинаются на «А».
18 апреля 1978 г.
Долго не записывала. Была занята. Отец Ларисы Зверевой достал на базе настоящего джинсового материала. Голландского! Анюта-маленькая согласилась сшить за 30 рублей, как своим. Теперь нужно только достать пуговицы, зипы, лейблы — и будет настоящая фирма. Анюта шьет лучше фирмы. Она специально даже делает чуть-чуть кривой шов под фирму, ведь там конвейер. Говорят, пуговицы и клепки есть в Тарасовке. Говорят, не отличишь. Это будут первые настоящие джинсы в моей жизни. Кайф! Отец сказал, что скорее руку себе отрежет, чем купит мне «портки» за двести рублей. А если покупать готовые, привозные «Вранглер» или «Леви Страус», то дешевле не купишь. Настоящая «Монтана» еще дороже. А она лучше всех трется. Наш материал тоже хорошо трется, мы спичкой проверяли. Если проводишь спичкой, она должна синеть. Тогда — класс, фирма! А «Вранглеры» трутся хуже всех, зато ноские. Нам здорово повезло! Нам с Лариской джинсы со всеми делами обойдутся по 75 рублей. А отцу я сказала, что они стоят 50 руб. 25 руб. у меня было своих собрано.
19 апреля 1978 г.
Зверевой повезло с родителями. У нее мама полная. Поэтому у Лариски грудь уже № 2. А мне вообще еще можно ходить без бюстгальтера. Если б мама не заставляла, то я бы и не носила. Хи-хи-хи, ха-ха-ха! Какие пустяки, какая ерунда! А Лариска врет, что А. схватил ее за грудь. Она, наверное, сама как-нибудь подставилась. Вечно прет, как танк, грудью вперед. Нашла чем гордиться! Это от нее не зависит. Зато у меня ноги длиннее и талия тоньше. И коса — девичья краса!
27 апреля 1978 г.
Ура! Джинсы сидят в облипочку, как перчатки!
3 мая 1978 г.
Вчера с утра шел дождь. Целый день валялась в постели. Все ходят вокруг, празднуют, телевизор смотрят, а я валяюсь. Какие все глупые! Я нос канцелярским клеем изнутри намазала — вот вам и насморк. А они врача вызывают, таблетки заставляют глотать, варенье на блюдечке подают… Сразу добренькие стали. Ненавижу! Всех! Как двести рублей родной дочери — так жалко, а как лечить — так наперегонки. А Лариску я все равно отравлю, чтоб не мучилась. Зачем ей, такой глупой, на свете жить?!! Толстая дура! Никогда не прощу! Ладно, допустим, ты дура, ну и дури на здоровье! А почему другие должны страдать? Зачем из других-то дур делать? Вот, спрашивается, зачем она Ленке Спиридоновой сказала? А та, конечно, все братцу выложила! А такого трепла, как Игорек Спиридонов, на свете больше нет. Ведь можно было все это сообразить. Ведь голова же не только для того, чтоб краситься.
Господи, а как я готовилась к этой дискотеке! Ночь не спала. Все-таки первые джинсы в жизни! Они сперва немножко висели сзади, а главное, были широки в талии, а если их спустить совсем на бедра, то длинны в шаге. В общем, целая проблема. Хорошо, что у Лариски дом частный со своим отоплением. Мы натопили, заперлись, встали под душ прямо в джинсах и потом ходили, не присев, пока не высохли. Зато сидят теперь — класс! Лучше любой фирмы! А чем они, если разобраться, отличаются? Материал фирменный? Фирменный. Сшиты по фирме? По фирме! У Анюты все лекала фирменные, на любой размер. Лейблы, «флажки», железки подлинные, настоящая «Монтана», привозная! Нитки оттуда же, а не на кухне луком крашенные. Только клепки не настоящие. Но их даже в лупу не отличишь! Говорят, что наши прочнее, потому что металл толще. А все надписи на клепках — один к одному, как у фирмы. И вообще, кто же с лупой будет рассматривать? Еще в микроскоп посмотрите!..
Пришли на дискотеку — суперстар! Успех бешеный! Кузьмин минут десять рот закрыть не мог. Билюкина в своих задрипанных «Вранглерах» аж позеленела. А эти рокеры из 9-го «А» даже подсвистывать начали по-своему, когда мы с Лариской вышли в круг. Это у них высший балл.
Потом девчонки окружили, щупают, спичками трут. А чего тут тереть — настоящее индиго. Фирма!
Потом А. с Игорьком Спиридоновым показались. Они вечно всегда опаздывают, будто у них очень важные дела. Допускаю, что А. бывает занят, но какие дела у Игорька? У этого ботала! Язык бы ему отрезать! Ненавижу! С какой рожей он это произнес! Двинуться можно от злости! «А что, — говорит, — для самострока совсем неплохо выглядят!».
А. отвернулся и, наверное, улыбнулся ехидно. Не хотел, чтоб я его улыбку видела. Пожалел! Нуждаюсь я в его жалости!.. Ненавижу! Влетела домой и дедушкиной бритвой отпилила косу.
9 мая 1978 г.
Все еще праздники. Все еще празднуют. Я как посмотрю на косу, так плачу. Ее измеряли и взвешивали. Длина 63 см , а весит 770 г .
Надо же, какой вес я на голове носила, как каторжная! Завтра — в парикмахерскую. Стрижемся под Гавроша и начинаем новую жизнь. Заходила Лариска. Видела А. с какой-то женщиной. Красивой. Вся тряслась от любопытства. А я знаю эту женщину. Это его мать. Она действительно красивая. Лариску я простила. Да здравствует новая жизнь!!!
14 июля 1978 г.
Сегодня утром мы прилетели в Сухуми, и я решила записывать каждый день, прямо по свежим следам. Обидно будет, если то, о чем мечтала всю зиму, пройдет-пролетит и забудется. Когда мы приземлились, шел дождь. Это был тропический ливень. Правильнее будет сказать — субтропический. С ума сойти! Три часа — и я в субтропиках. Пальмы!
После дождя мама раскладывала и сушила вещи, а мы вышли на набережную и ели настоящие хачапури, и пили настоящий кофе по-восточному в маленьких чашечках. А у нас дома пьют только растворимый, а в папин бокал вмещается почти пол-литра.
