Питер Гент - Сорок из Северного Далласа
Обзор книги Питер Гент - Сорок из Северного Далласа
Питер Гент
Сорок из Северного Далласа
Понедельник
Грузовик резко свернул на обочину, поскакал по ухабам и остановился. Джо-Боб с хохотом вывалился в канаву, держа в руке бутылку виски. Поднявшись на колени, он швырнул её мне:
— Лови, ублюдок! Допивай — и за дело! Где там наши стволы!
Моросил холодный мелкий дождь. Всё вокруг было тускло-серым, жёлто-бурым. Лежать бы сейчас в тёплой постели, подумал я, вместо того чтобы таскаться весь день под дождём по полям Техаса в компании трёх пьяных придурков, заманивших меня на охоту. Но чего не сделаешь ради команды. Ради коллектива.
— Чёрт! — выбравшись наконец из-за руля, широко расставив ноги, Медоуз начал мочиться, но заметил диких голубей, садящихся на овсяное поле. — Ты глянь! Дай пушку!
— Далеко слишком, — сказал я.
— Пушку!! — завопил Медоуз, и я бросил ему автоматическое ружьё двенадцатого калибра с золотым спусковым крючком.
Грохнул выстрел — дробь срезала метёлки овса на полпути между автомобилем и голубями. Несколько голубей поднялось в воздух, парни, расхватав ружья, патроны, побежали в поле, продираясь сквозь заросли овса. Я тоже взял свою дешёвую двустволку, купленную в универмаге «Сиэрс», поспешил за ними, заряжая ружьё на бегу.
— Овёс мокрый, им будет трудно взлететь, — заметил Джо-Боб.
Прямо перед нами вспорхнул жаворонок, замахал отчаянно крыльями на ветру, Медоуз и Джо-Боб одновременно вскинули стволы, и два заряда дроби в клочья разнесли крошечную пятнистую птичку.
— А я уж думал, что совсем ослеп! — захохотал довольный Джо-Боб.
Медоуз переломил свой «Браунинг» и вложил новый патрон. Сэт Максвелл посмотрел на меня и ухмыльнулся. Это он вытащил меня на охоту, он был уверен, что это будет хорошей терапией. Уже несколько лет я играл в одной футбольной команде с Медоузом и Джо-Бобом, но, несмотря на все мои усилия, отношения между нами можно было назвать лишь временным и очень ненадёжным перемирием. Они не любили меня. Я их боялся, В раздевалке, голые, огромные, они вызывали во мне отвращение, страх, но здесь, на овсяном поле графства Паркер, пьяные, с ружьями, мокрые от дождя, оба гиганта выглядели как чудовища из ночного кошмара. И мне хотелось чем-нибудь угодить им, хотя и ненавидел я себя за это. Джо-Боб поднял окровавленную мякоть, которая минуту назад была жаворонком, бросил в меня.
— Спокойно, — сказал Максвелл. — Уверенность в себе сделала его одной из самых ярких звёзд профессионального футбола. — Тебя никто не тронет. Главное, не лезь вперёд.
Загрохотали выстрелы. Джо-Боб и Медоуз сбили трёх голубей.
— Две птички мои! — крикнул Джо-Боб.
— Перебьёшься, это я двух хлопнул! — возразил Медоуз. — А третья от страха померла!
— Хрен тебе в зубы! — сказал Джо-Боб, заряжая ружьё. Потом он наклонился, поднял голубя, ещё живого, трепещущего, сжал двумя пальцами ему шею и оторвал голову. Крылья судорожно дёрнулись, голубь затих. Джо-Боб вдруг резко развернулся и бросил голубиную голову в меня; я поймал её и бросил обратно, на руке моей осталась кровь. Я вытер ладонь о джинсы, сжал в кулак, и пальцы слиплись. Медоуз поднял из овса другого голубя, он тоже трепыхался.
— Лови! — сказал Медоуз, бросая голубя в руки Джо-Боба. — Оторви ему башку, а я последнего поищу!
Раненая птица взлетела, словно бейсбольный мяч, но в воздухе ожила, замахала крыльями, полетела к нам.
— Ах, сучий потрох! — взревел Медоуз, вскидывая ружьё и целясь.
— Не стреляй! — крикнул Максвелл, и мы оба бросились на землю.
Дважды прогремел браунинг — убитый голубь хлопнулся рядом со мной. Я тут же навалился на него, боясь, что птица снова оживёт и Медоуз откроет пальбу.
Мы пошли дальше по полю. Стрельба не смолкала. Мы с Максвеллом сняли по одному голубю, Джо-Боб ухлопал двух и попутно разнёс сову, спавшую на дереве рядом с изгородью. Медоуз тоже застрелил пару голубей, но больше был занят бутылкой виски. На краю поля он достал из кармана непочатую, открыл. Мы остановились и, отхлёбывая виски, стали решать, что делать дальше.
Медоуз сказал, что примерно в миле отсюда есть озеро с укрытием для утиной охоты, там можно спрятаться от дождя и ветра и распить бутылку сидя. Мы согласились.
Недалеко от берега на воде качались пять крупных крякв. Не дав им взлететь, Джо-Боб и Медоуз убили четырёх, а Максвелл сбил пятую, когда она, сделав круг в воздухе, вернулась.
— Видали, двух одним выстрелом! — воскликнул Медоуз.
— Они не успели взлететь, — сказал Джо-Боб.
— Успели! — Медоуз широко расставил руки и поднял ногу. — Они уже успели поднять по лапе!
— Но их не достанешь, — сказал я.
— А ты сплавай за ними! — сказал Джо-Боб. — Мне они на хрен не нужны.
По обеим сторонам озера были небольшие укрытия для охоты на уток. Мы с Максвеллом сели на одной стороне, Джо-Боб и Медоуз на другой. Плескалась в камышах свинцовая вода, шумели от ветра кусты. Высоко в пустынном сером техасском небе парил ястреб.
Прогрохотали один за другим два выстрела — забарабанила по фанерному щиту перед нами дробь.
— Максвелл, они стреляют по нам! — закричал я.
Мы прижались к земле. Выстрелы не прекращались, дробь барабанила по щиту и после каждого залпа слышался с той стороны безумный хохот Джо-Боба.
— Эфиоп твою мать, Джо-Боб! — крикнул Максвелл вне себя от ярости. — Недоноски паршивые, кончайте, а то я вам члены поотрываю!
Стрельба прекратилась, Джо-Боб и Медоуз хохотали. Через полчаса мы с Максвеллом пошли к грузовику. Опустела и вторая бутылка виски. Решили охотиться с машины — я сел за руль, Максвелл рядом, а Джо-Боб и Медоуз встали на передний бампер.
Медленно поехали по шоссе. Максвелл наклонился и вытащил из-под сиденья ещё одну бутылку, глотнул и передал мне. Виски согрело меня и успокоило. Я решил, что худшее позади. В конце концов надо расслабиться! Ведь понедельник — наш выходной, а накануне в Сан-Луи мы выиграли во многом благодаря мне. Жизнь прекрасна, сказал я себе. И надо ею наслаждаться! Я протянул руку к бутылке с пятидесятиградусным виски, но линейные, стоявшие на бампере, открыли пальбу.
— Отлично! — ревел в восторге Джо-Боб. — Ты засадил ему прямо в задницу!
Полосатый кот, цепляясь передними лапами за траву, пытался сползти с дороги, задние лапы, искромсанные дробью, волоклись по песку. Я затормозил, Максвелл прицелился из окна и добил искалеченного кота.
— Не люди — звери, — сказал я.
— Развлекаются, — сказал Максвелл.
Я схватил бутылку и выпил почти треть.
— Пока у них ружья, мне не до развлечений.
— Скоро поедем обратно в Форт-Уэрт.
— И мне снова придётся дрожать в кузове? Максвелл пожал плечами.
К ресторану «Биг Бой» мы вернулись без голубей, потому что Джо-Боб бросал их по дороге во встречные машины.
— Ты поедешь в моей, — сказал Максвелл Джо-Бобу. — А я сяду к Филу. Встретимся у Кроуфорда.
Медоуз и Джо-Боб растерянно переглянулись — их удивляло желание Максвелла охотиться, пить со мной, а теперь и возвращаться в Даллас в моей машине. А мне стало веселей.
Близился вечер. Блеснув напоследок, сделав глубокий вдох, солнце скрылось в глубине техасской равнины. Потеплело. Я очень любил техасские сумерки, задумчивые, спокойные, полные какой-то скрытой силы, а не истерии, как в Нью-Йорке. Я отпер свой «бьюик-ривьеру», новенький, золотисто-бежевый, с кондиционером, стереофоническими динамиками, магнитофонами, радио и прочими делами. Мне было неловко ездить в такой машине. Я хотел купить подержанный «оппель», но Максвелл отправил меня к владельцу автомагазина, торгующего «бьюиками», — спонсору его телепрограммы, и тот заморочил мне голову, я выложил все деньги, которые у меня были, и потом ещё даже за что-то благодарил.
— Ну-ка, бэби-и, — Максвелл перешёл на негритянский диалект, как всегда, когда говорил о наркотиках. — Где там то, что ты называешь травкой. — Он растягивал слова.
— Сэт, говори просто — травка.
— Не могу, бэ-би-и. Настроение не то. Ну, где твой сногсшибательный сорняк?
— В бардачке.
Я наклонился, выбрал среди разбросанных под ногами кассет «Вместе после пяти» Дугласа, всунул её в плэйер, передвинул руль в более удобное положение и выехал со стоянки. Дуг Сэм пел о несчастной любви в Далласе.
Её отцу не нравились
Ни его длинные волосы,
Ни его отношение к жизни…
Максвелл закурил, глубоко затянулся с протяжным шипящим звуком.
— Значит… это вот и есть то, что ты называешь сногсшибательным сорняком, бэ-би-и? — Максвелл достал сигарету изо рта и внимательно осмотрел её. — Это, конечно, не Катти Сарк с тоником. Но сойдёт. — Он протянул сигарету мне, и я сделал несколько коротких затяжек — по привычке, приобретённой в самолётах, общественных туалетах, на вечеринках, где не приходят в восторг от наркотиков. Из-за шумихи, поднятой телевидением и газетами, всё опасней становится курить даже такую травку, как марихуана.
