Джон Стейнбек - О мышах и людях
Обзор книги Джон Стейнбек - О мышах и людях
Джон Стейнбек
О мышах и людях
К вечеру, после жаркого дня, поднялся ветерок и тихо шелестел в листве. Вверх по склонам гор поползли тени. Кролики сидели на песке неподвижно, словно серые изваяния. А потом со стороны шоссе раздались шаги – кто-то шел по хрустким палым листьям сикоморов. Зайцы бесшумно попрятались. Горделивая цапля тяжело поднялась в воздух и полетела над водой к низовьям. На миг все замерло, а потом по тропе на поляну с заводи вышли двое мужчин, один – позади другого, и здесь, на поляне, он тоже держался позади. Оба были в холщовых штанах и таких же куртках с медными пуговицами. На обоих – черные измятые шляпы, а через плечо перекинуты туго свернутые одеяла. Первый – маленький, живой, смуглолицый, с беспокойными глазами и строгим решительным лицом. Все в нем было выразительно: маленькие сильные руки, узкие плечи, тонкий прямой нос. А второй, шедший позади, – большой, рослый, с плоским лицом и пустыми глазами; шагал он косолапо, как медведь, тяжело волоча ноги. Руками на ходу не размахивал, они висели вдоль тела.
Первый так резко остановился на поляне, что второй чуть не наскочил на него. Первый снял шляпу, указательным пальцем вытер кожаную ленту внутри и стряхнул капельки пота. Его дюжий спутник сбросил свернутые одеяла, опустился на землю, припал к зеленоватой воде и стал пить; он пил большими глотками, фыркая в воду, как лошадь. Маленький забеспокоился и подошел к нему сзади.
– Ленни! – сказал он. – Ленни, бога ради, не пей столько.
Ленни продолжал фыркать. Маленький нагнулся и тряхнул его за плечо.
– Ленни, тебе же опять будет плохо, как вчера вечером.
Ленни окунул голову в реку, уселся на берегу, и струйки воды, стекая со шляпы на голубую куртку, бежали у него по спине.
– Эх, славно, – сказал он. – Попей и ты, Джордж. Вволю попей.
И он блаженно улыбнулся.
Джордж снял одеяла с плеча и осторожно положил их на землю.
– Вода небось грязная, – сказал он. – Больно много пены.
Ленни шлепнул по воде огромной ручищей и пошевелил пальцами, так что вода пошла мелкой рябью; круги, расширяясь, побежали по заводи к другому берегу и снова назад. Ленни смотрел на них не отрываясь.
– Гляди, Джордж. Гляди, как я умею!
Джордж встал на колени и быстро напился, черпая воду горстями.
– На вкус вроде бы ничего, – сказал он. – Только, кажись, непроточная. Всегда пей только проточную воду, Ленни, – сказал он со вздохом. – А ведь ты, ежели пить захочешь, хоть из вонючей канавы напьешься.
Плеснул пригоршню воды в лицо, вытер рукой лоб и шею. Потом снова надел шляпу, отошел от воды и сел, обхватив колени руками. Ленни, не сводивший с него глаз, в точности последовал его примеру. Он отошел от воды, обхватил руками колени и поглядел на Джорджа, желая убедиться, что все сделал правильно. После этого он поправил шляпу, слегка надвинув ее на лоб, как у Джорджа.
Джордж, насупившись, глядел на реку. От яркого солнца у него покраснели глаза. Он сказал сердито:
– Могли бы доехать до самого ранчо, если б этот сукин сын, шофер автобуса, не сбил нас с толку. Это, говорит, в двух шагах по шоссе, всего в двух шагах. Куда там к черту, ведь получилось добрых четыре мили, не меньше! Просто ему неохота было останавливаться у ранчо, вот и все. Лень ему, видите ли, притормозить. Небось ему и в Соледаде остановиться неохота. Высадил нас и говорит: «Тут в двух шагах по шоссе». Наверняка мы прошли даже больше четырех миль. Да еще по такой адской жарище!
Ленни робко посмотрел на него.
– Слышь, Джордж?
– Чего тебе?
– А куда мы идем?
Джордж рывком надвинул шляпу еще ниже на лоб и злобно уставился на Ленни.
– Стало быть, уже все позабыл? Стало быть, начинай все сначала втолковывать? Господи боже, что за дубина!
– Я позабыл, – тихо сказал Ленни. – Но я старался не позабыть. Ей-богу, старался, Джордж.
– Ну ладно, ладно. Слушай. Ничего не поделаешь. Тебе хоть всю жизнь толкуй, ты все одно позабудешь.
– Я старался, очень старался, – сказал Ленни, – да ничего не вышло. Зато я про кроликов помню, Джордж.
– Какие, к черту, кролики! Ты только про кроликов и помнишь. Так вот. Слушай и на этот раз запомни крепко, чтоб нам не попасть в беду. Помнишь, как мы сидели в этой дыре на Говард-стрит и глядели на черную доску?
Лицо Ленни расплылось в радостной улыбке.
– Конечно, Джордж. Помню… Но… что мы тогда сделали? Я помню, мимо шли какие-то девушки, и ты сказал… сказал…
– Плевать, что я там такое сказал. Помнишь, как мы пришли в контору Марри и Реди и нам дали расчетные книжки и билеты на автобус?
– Конечно, Джордж. Теперь помню. – Он быстро сунул обе руки в карманы. Потом сказал тихо: – Джордж, у меня нет книжки. Я, наверно, ее потерял.
Он в отчаянье потупился.
– У тебя ее и не было, болван. Обе у меня. Так я и отдам тебе твою книжку, жди.
Ленни вздохнул с облегчением и улыбнулся.
– А я… я думал, она здесь.
И снова полез в карман.
Джордж подозрительно взглянул на него.
– Что это у тебя в кармане?
– В кармане – ничего, – схитрил Ленни.
– Знаю, что в кармане ничего. Теперь это у тебя в руке.
– Ничего, Джордж, честное слово.
– А ну, давай сюда.
Ленни спрятал сжатый кулак.
– Это просто мышь, Джордж.
– Мышь? Живая?
– Ну да, мышь. Дохлая мышь, Джордж. Но я ее не убивал. Честное слово! Я ее нашел. Так и нашел дохлую.
– Дай сюда! – приказал Джордж.
– Пожалуйста, Джордж, не отбирай.
– Дай сюда!
Ленни неохотно разжал кулак. Джордж взял мышь и швырнул ее далеко через заводь, на другой берег, в кусты.
– И на что тебе сдалась дохлая мышь?
– Я гладил ее пальцем, когда мы шли, – ответил Ленни.
– Не смей этого делать, когда ходишь со мной. Так ты запомнил, куда мы идем?
Ленни в растерянности уткнулся лицом в колени.
– Я опять позабыл.
– Вот наказание, – сказал Джордж со смирением. – Слушай же. Мы будем работать на ранчо, как там, на севере.
– На севере?
– В Уиде.
– Ах да. Помню. В Уиде.
– Ранчо вон там, четверть мили отсюда. Мы придем туда и спросим хозяина. Слушай внимательно: я отдам ему наши расчетные книжки, а ты помалкивай. Стой себе и молчи. Ежели он узнает, какой ты полоумный дурак, мы останемся без работы, а ежели сперва увидит, как ты работаешь, наше дело в шляпе. Понял?
– Конечно, Джордж. Конечно, понял.
– Ладно. Так вот, стало быть, когда придем к хозяину, что ты должен делать?
– Я… я… – Ленни задумался. Лицо его стало напряженным. – Я… должен молчать. Стоять и молчать.
– Молодец. Очень хорошо. Повтори два, три раза, чтобы получше запомнить.
– Я должен молчать… Я должен молчать… Я должен молчать…
– Ладно, – сказал Джордж. – Да гляди не натвори чего-нибудь, как в Уиде.
На лице Ленни появилось недоумение.
– А что я натворил в Уиде?
– Так ты и это забыл? Ну уж нет, не буду напоминать, а то, чего доброго, опять такую же штуку выкинешь.
Лицо Ленни вдруг стало осмысленным.
– Нас выгнали из Уида! – выпалил он с торжеством.
– Выгнали, как бы не так! – возмутился Джордж. – Мы сбежали сами. Нас разыскивали, но – ищи ветра в поле.
Ленни радостно хихикнул.
– Вот видишь, я не позабыл.
Джордж лег навзничь на песок и закинул руку за голову. Ленни тоже лег, подражая ему, потом приподнялся, желая убедиться, что все сделал правильно.
– О господи! От тебя, Ленни, одни сплошные неприятности, – сказал Джордж. – Я бы горя не знал, ежели б ты не висел у меня на шее. Как бы мне хорошо жилось. И, может, у меня была бы девчонка.
Мгновение Ленни лежал молча, потом сказал робко:
– Мы будем работать на ранчо, Джордж.
– Ладно. Это ты запомнил. А вот ночевать нынче будем здесь, у меня на это свои причины.
Быстро смеркалось. Долина утонула в тени, и лишь вершины гор были освещены солнцем. По заводи скользнула водяная змейка, выставив голову, словно крошечный перископ. Камыш колыхался, волнуемый течением. Где-то далеко, близ шоссе, послышался мужской голос и ему откликнулся другой. Чуть шелохнулись и сразу замерли ветки сикоморов.
– Джордж, а отчего бы нам не пойти на ранчо сейчас, к ужину? На ранчо ведь дают ужин.
Джордж повернулся на бок.
– Не твоего ума дело. Мне здесь нравится. А работать начнем завтра. Я видел, как туда везли молотилки. Стало быть, придется ссыпать зерно в мешки, надрываться. А нынче я хочу лежать здесь и глядеть в небо. Хочу, и все тут.
Ленни привстал и поглядел на Джорджа.
– Так у нас не будет ужина?
– Нет, будет, ежели ты насобираешь хворосту. У меня есть три банки фасоли. Разложи костер. Когда соберешь хворост, я дам тебе спичку. Подогреем фасоль и поужинаем.
– Но я люблю фасоль с кетчупом, – сказал Ленни.
– Нет у нас кетчупа. Собирай хворост. Да пошевеливайся, а то скоро совсем стемнеет.
