Максим Малявин - Психиатрию - народу! Доктору - коньяк!
Обзор книги Максим Малявин - Психиатрию - народу! Доктору - коньяк!
Максим Малявин
Психиатрию — народу! Доктору — коньяк
ПРОЛОГ
Под грустное мычание, под грозное рычание,
Под дружеское ржание рождается на свет…
Любой предмет можно изложить скучно, сухо и непонятно. А можно — весело, увлекательно и доступно. Вспомните хотя бы пособие по географии Швеции. Не читали? Да не может быть! А «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями», написанное Сельмой Лагерлеф? Да-да, это именно учебник географии для шведских первоклассников.
Психиатрия, как и все прочие дисциплины, невероятно интересна. Правда, знания ее погребены под культурным слоем малопонятных терминов — это очень удобно, когда надо блеснуть уровнем общей осведомленности, либо коротко и доступно (для посвященных) обрисовать клиническую картину, либо произвести неизгладимое впечатление на собеседника.
Моя задача — попытаться изложить психиатрию так, чтобы она стала понятной любому читателю, не растеряв при этом тех тонкостей и подробностей, что были бы важны для специалиста. И пояснить, наконец, откуда взялись все эти загадочные термины.
Начну с описания общей психопатологии — с описания симптомов и синдромов, которые вообще в психиатрии встречаются и из которых складывается клиническая картина болезни, а уже потом перейду к психопатологии частной, то есть к описанию собственно психических болезней.
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Вспомним мезозойскую культуру:
У костра сидели мы с тобой,
И ты мою разорванную шкуру
Зашивала каменной иглой.
Говорят, что пятидесятые годы кардинально изменили облик психиатрии. Почему? Да потому, что появился аминазин.[1] А следом — другие нейролептики. А еще — антидепрессанты. И пошло-поехало. Если верить преподавателям, с началом эпохи нейролептиков психически больных людей не осталось — в своем классическом варианте, который существовал до этого многие столетия. Теперь у психиатра под рукой имеется целый арсенал волшебных таблеток и уколов — от плохого настроения, от слежки спецслужб, от космических лучей и вторжения пришельцев — да от чего угодно. Нет только зелья интеллекта, порошка харизмы, прививки совести и еще чего-нибудь по мелочи. И да, по-прежнему никто так толком и не знает, что происходит в голове и откуда берется шизофрения. Зато теперь появилась возможность не держать больных в изоляции от общества пожизненно.
Закономерный вопрос: чем же лечили пациентов психиатрических больниц до пятидесятых годов? Приведу краткий обзор методов — чтобы вы составили о них общее представление.
Древние греки к психически больным были довольно суровы — могли и камнями побить. По некоторым сведениям, особо бесноватых они даже заковывали в цепи или сажали на электрического ската (как видим, основы электросудорожной терапии восходят к пятому веку до нашей эры).
Римляне предлагали свои варианты: следить, чтобы не было запоров (это при меланхолии), связывать и держать в темноте (при буйстве и неистовстве), давать рвотное средство и вовремя связывать при галлюцинациях и бреде (если не помогает, прописывать «лечебное голодание и целебные люли», рекомендовал Цельс).[2] А эпилепсию предлагали лечить кровью гладиатора. Нет-нет, не проливать. То есть проливать, конечно, а потом поить ею умалишенного.
Довольно разнообразны были подходы к лечению душевных болезней в средневековой Европе. Больных часто содержали при монастырях и пользовали экзорцизмом. Каленое железо и лечебное аутодафе применялись нечасто. Для лечения меланхолии предлагали съесть свиное сердце, фаршированное целебными травами. Применялись также розги (дабы переключить мысли больного на телесное неудобство), горчичники на всю персону (для разжижения крови, застоявшейся при меланхолии), кровопускания и, как акт снисхождения, — теплые ванны. В Швейцарии, в приюте в окрестностях Цюриха, практиковалось содержание на цепи и ежедневная выдача вина в лечебных целях. Чемеричная вода использовалась довольно широко — как от вшей на голове, так и от «тараканов» внутри (сейчас ее, кстати, иногда подливают алкоголикам заботливые жены, в полном соответствии с прилагаемой инструкцией).
В Европе XVIII века продолжают активно пользоваться чемеричной водой (она применялась в психиатрии еще долго) и практикуют холодные обливания. Англичане вместо веревок и кандалов начинают использовать смирительный жилет — прообраз смирительной рубашки. Правда, в Бедлам[3] все еще пускают зевак (по одному пенсу за вход), и в выходные здесь аншлаг. Французы, стараниями Филиппа Пинеля,[4] тоже отказываются от содержания больных в кандалах и начинают использовать смирительные рубашки — к началу XIX века. Фасон этого рода одежды актуален и по сей день.
В XIX веке доктора начинают проявлять к душевнобольным уже больший интерес, сочетавшийся с неуемной фантазией. Благодаря этому появляются смирительный стул, смирительная кровать, вращательная кровать и вращательная машина (чтобы кровь приливала к голове и лучше работал мозг), устройство для неожиданного погружения в бассейн с холодной водой, а также ледяной душ на голову из брандспойта (прототип душа Шарко,[5] этот метод появится в том же веке немногим позже). Популярностью пользуются пиявки (10–12 штук на голову) в сочетании с обертыванием холодными мокрыми полотенцами и слабительной солью (практика древних греков была в употреблении еще довольно долго). Входит в моду лечение морфием и каннабисом. Начинают пробиваться первые ростки психотерапии. Все шире практикуется гипноз. Появляются препараты брома и барбитуровой кислоты: веронал, мединал.[6] Начинают использоваться паральдегид и хлоралгидрат.[7]
В XX веке (его первой половине) копилка методов лечения психических заболеваний пополняется маляриотерапией (прививкой малярии лечили прогрессивный паралич), а затем и инъекциями сульфозина,[8] а также электросудорожной и инсулинокоматозной терапией. Конечно, не считая лоботомии. И, наконец, появляются нейролептики, антидепрессанты и прочее содержимое волшебного психиатрического чемоданчика. Вакцину от болезни Альцгеймера мы с нетерпением ждем в этом новом, XXI веке, а вот на создание прививок совести и зелья интеллекта можно пока даже не надеяться.
ОБЩАЯ ПСИХОПАТОЛОГИ
СИМПТОМЫ. ВСТУПЛЕНИЕ
— А теперь постарайтесь расслабиться и вспомнить, с чего все началось.
— Ну, вначале я сотворил небо и землю…
На приеме у психотерапевтаВ эту часть я попробую, так сказать, впихнуть невпихуемое, потому запаситесь терпением, дальше будет проще и веселее. Ну, поехали.
Если рассматривать, из чего складывается картина заболевания, то условно ее можно разделить на три уровня сложности:
1. Симптомы, как отдельные проявления болезненного состояния.
2. Синдромы, как совокупность нескольких симптомов (и не с потолка набранных, а гармонично соседствующих).
3. Собственно болезнь, характеризующаяся:
а) непременно либо чаще всего встречающимися синдромами (что называется, «облигатными» — от лат. obligatus — обязательный, непременный);
б) синдромами, встречающимися время от времени, но необязательно долженствующими здесь быть (факультативными);
в) их сменой по мере течения болезни, или патокинезом.
Терминология, приведенная ниже, не преследует цель вводить в заблуждение пациентов или повергать в легкий транс охмуряемых девиц. Основная, если не единственная, ее задача — привести к некоему общему знаменателю такие емкие и образные, но слишком уж самобытные и живописные выражения, как заколбасило, вставляет не по-детски, улетный трип, планка рухнула, крыша отъехала, кукушка слетела, вся на нервозе, глюки, бред сивой кобылы в тихую лунную ночь и т. п., чтобы специалисты разных школ и регионов могли хоть о чем-то, помимо совместной выпивки, договориться.
Проясняя вопрос, что же в психической деятельности человека может пойти не так, представим себе то, как выглядит и на какие условные фрагменты делится сия деятельность в норме. Итак:
1. Сознание, куда же без него. Высшая форма отражения человеком окружающей действительности, характеризуется ориентировкой человека: а) в пространстве; б) во времени; в) в собственной личности.
