Юлия Сысоева - Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства
Обзор книги Юлия Сысоева - Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства
Юлия Сысоева
Записки попадьи: особенности жизни русского духовенства
Предисловие
Эта книга задумана как рассказ о жизни, быте и семейном укладе российских православных священников.
Годы безбожия и гонений на Церковь и верующих давно канули в лету. Никого не удивляют храмы, которые строятся и восстанавливаются из разрухи, члены правительства, которые появляются в церквах по большим праздникам и встречаются с высшим духовенством на официальных мероприятиях.
Но все же каждый раз, когда люди видят в метро, на улице или в магазине священника в черной рясе, обязательно бросают удивленные взгляды, точно видят пришельца из космоса или, как минимум, из прошлого века.
Эта книга — взгляд изнутри, повествование человека, который не понаслышке знает о жизни духовного сословия в современной России.
Правда, и ничего, кроме правды — таков замысел автора.
Вступление
Все видят храмы, но не все знают, что происходит внутри. Все видят священников, но далеко не все знают, как они живут.
В России давно не существует сословных делений, но, пожалуй, единственное сословие, которое выжило и продолжает существовать — это духовенство.
О его жизни, быте, традициях практически ничего не известно нашим соотечественникам, не говоря уже о зарубежных собратьях. Тем не менее, именно эта сторона жизни всегда вызывала неподдельный интерес, как правило, обрастая сказками и народными легендами.
Если священник идет по улице в рясе и с крестом, на него всегда оглядываются, а если он еще и с женой, это вызывает уже почти истерическое любопытство.
Кстати, еще десять лет назад многие наши сограждане даже не знали, что православные священники в основном женатые. Очень часто, когда я появлялась на улице с мужем, нам задавали вопросы типа:
— Скажите, а разве священникам можно жениться?
Или какой-нибудь подвыпивший мужичок, отваливший от пивной, мог бросить реплику:
— Батюшка, а вам с женщинами ни-з-зя!
На что мой муж отвечал:
— С женщинами ни-з-зя, а с женой можно.
Да, видимо, наши сограждане, насмотревшись мексиканских сериалов, в которых обязательно присутствует какой-нибудь падре Бениньо, совсем позабыли родную литературу, например сказку А. С. Пушкина «О попе и о работнике его Балде». В сей знаменитой сказке попадья-то имелась.
Религиозные русские и новые священники
Все знают, что в Израиле существуют религиозные и нерелигиозные евреи.
Религиозные евреи четко отделяют себя от светского общества, не желая иметь с ним ничего общего, поэтому израильское общество расколото на две половины.
В России подобные понятия тоже существуют, только негласно.
Ни одному русскому не придет в голову охарактеризовать себя как религиозного или нерелигиозного. Хотя практически каждый второй называет себя православным, но из этого не следует, что он религиозен. Так же, как в Израиле почти любой еврей может назвать себя иудеем, но это еще не означает, что он религиозен или нерелигиозен.
Религиозного русского можно охарактеризовать как человека, активно живущего церковной жизнью и поэтому в той или иной степени отделяющего себя от всего светского. Это не значит, что он не работает на светской работе, а его дети не посещают школу в соседнем дворе. Он и работает, и дети его учатся, но религиозные русские отделены от светского общества, а более всех отделено духовенство, стоящее во главе русского религиозного сообщества.
И раз уж мы говорим об особенностях жизни нового духовного сословия в новой, посткоммунистической России, хочется рассказать совсем немного и о старом духовном сословии — в старой России. И конечно, лишь с точки зрения обывателя.
В старой России, до 1917 года, общество жестко делилось на сословия. Браки между представителями разных сословий совершались крайне редко. В одном художественном произведении, уже не помню в каком, мать-купчиха возмущалась до глубины души, что дочь осмелилась просить у маменьки с папенькой благословение выйти замуж за семинариста. «Чтоб дочь да попадьей была!» — негодовала купчиха. Правда, я знаю одну подобную историю, которая произошла в наше время, но о ней позже.
Так что же было тогда духовное сословие?
Начнем с того, что священник прежде всего был государственным чиновником, а Церковь кроме духовного окормления паствы выполняла еще и роль государственной организации, то есть роль современного ЗАГСа — со всеми вытекающими из этого негативными последствиями. Дети священнослужителей должны были идти по стопам отцов не по призванию, а по происхождению. Отсюда карьеризм, цинизм и прочие извращения того времени. Среди поповских детей было много революционеров и озлобленных безбожников. Яркий пример писатель Помяловский — сын священника, прошедший стандартный путь поповича и впоследствии прославившийся скандальным по тем временам произведением «Очерки бурсы». Не стоит рассматривать «Очерки…» как историческое пособие, ибо если принять все описанное там за правду, то не было бы у нас противоположных, положительных примеров. А ведь несмотря на такие условия, даже тогда появлялись великие святые, например Иоанн Кронштадтский, выходец из того же сословия, что и Помяловский, — сын бедного деревенского дьячка, который после окончания Санкт-Петербургской духовной академии, чтобы получить приход, женился на так называемой «закрепленной» невесте. Схема получения сана и прихода стандартная для того времени, но результат противоположный. Разница в том, что один был верующий и горел любовью ко Христу, которому и собирался посвятить жизнь, а другой нет.
Как ни странно это звучит, но революция и отделение Церкви от государства явились великим благом для самой Церкви, которая страданиями очистилась от той порочной системы, в которой пребывала долгое время. И само священство было как бы просеяно, как говорится в Писании, отделены были овцы от козлищ. Овцы стали мучениками за веру, а козлища отреклись от нее, — веры, впрочем, у них и не было, а была только сословная принадлежность. Но после революции Церковь еще долго была вынуждена существовать в условиях советского социализма, подвергаясь постоянным притеснениям и гонениям.
После падения коммунистического режима был упразднен институт уполномоченных по делам религий. Именно уполномоченные решали, кого допустить, а кого не допустить в семинарию, кому принимать сан, а кому не принимать. Не всякий желающий мог стать священником. Стоило только изъявить желание принять сан, как власти тут же выстраивали на пути человека массу препон. А имея высшее образование, попасть в семинарию или рукоположиться было практически невозможно. Например, один ныне известный московский священник рассказывал, как, будучи крупным ученым, ради возможности принять сан вынужден был уволиться из своего НИИ и устроиться работать при храме дворником. Но так обстояло дело с русскими.
В советское время в Церкви было очень много священников — выходцев из Украины, вернее из Западной Украины. К этому было несколько причин. Первая — историческая. Западная Украина отошла к Советскому Союзу только в тридцать девятом году согласно пакту Молотова-Риббентропа. Стоило только Советскому Союзу заняться зачистками и коллективизацией на новых территориях, как началась Великая Отечественная война. В 1946 году на Львовском соборе западноукраинские униатские приходы перешли к Русской православной церкви. Таким образом, более тысячи приходов на одной Львовщине стали православными. Половина всех приходов православной церкви находились на Украине. По данным на 1988 год, из 6000 всех приходов 3000 сосредоточены на Украине. Западная Украина, от которой Церкви досталось более тысячи приходов, избежала всех гонений со стороны советской власти. Не стоит забывать, что Церковь подверглась жесточайшим гонениям и практически полному уничтожению. Западноукраинская религиозность резко отличалась от русской большей эмоциональностью и подчеркиванием важности самой обрядовости — из-за сильного влияния католичества. Вторая причина засилья украинских священников — это, конечно, сильная семейственность и клановость. В отличие от российских безбожников, не помнящих родства, на Украине, несмотря на советскую власть, сохранялись целые села с традиционно православным укладом жизни. Итак, семейственность плюс традиции давали основной процент абитуриентов семинарии. Учитывая украинский пиетет к советскому правительству и требоисполнительную религиозность, властям выгодно было допускать в семинарию и к священству именно украинцев, которые становились бы просто послушными требоисполнителями, а не проповедниками и миссионерами. Поэтому русских священников в советское время было очень мало, а настоятелей и того меньше из-за влияния украинской национальной клановости, проталкивания родственников и при поддержке уполномоченных.
