Аркадий Гайдар - Том 1. Повести и рассказы
Когда она вернулась домой, ей сказали, что без нее заходил Сергей.
Она бросилась к столу и нашла записку.
«Наташа, — писал Сергей. — Сегодня я уезжаю на Дальний Восток. Горячее спасибо тебе за Альку, за себя, за все».
Тут же на столе лежала фотография. На ней звонко и приветливо смеялись обнявшиеся Алька и Марица Маргулис.
И тогда ей вдруг очень захотелось еще раз повидать Сергея.
Она подошла к телефону и узнала, что курьерский поезд на Дальний Восток уходит в семь тридцать. У нее оставалось еще полтора часа.
Она представила себе огромный, шумный вокзал, где все суетятся, спешат, провожают, прощаются.
И только Сергей совсем один, без Марицы, без Альки, стоит молчаливый, вероятно, угрюмый, и ждет, когда наконец загудит паровоз, дрогнут вагоны и поезд двинется в этот очень далекий путь.
Она быстро вышла из дому и вскочила в трамваи.
На вокзале, перебегая из зала в зал, она пристально оглядывала всех окружающих, но Сергея не могла найти нигде.
Отчаявшись, она наконец в третий раз остановилась в буфете, не зная, где искать и что думать.
Вдруг, совсем нечаянно, за крайним столиком, за которым негромко разговаривали какие-то отъезжающие военные, она увидала Сергея.
Он был в форме командира инженерных войск, его товарищи — тоже.
Но что поразило Натку — это то, что он был не угрюмый, не молчаливый и вовсе не одинокий.
Слегка наклонившись, он внимательно и серьезно слушал то, что вполголоса ему говорили. Вот он, с чем-то не соглашаясь, покачал головой. А вот улыбнулся, вытер лоб и поправил ремень полевой сумки.
— Сережа! — негромко позвала его Натка.
Он обернулся, сразу же встал, быстро сказал что-то своим товарищам и, крепко обрадованный, пошел ей навстречу.
— Ну вот, — сказал он, сжимая ее руку и почему-то виновато улыбаясь. — Ну вот, Наташа, ты видишь теперь, как оно все вышло.
На перроне разговаривали они мало: сбивали гул, шум, гудки, толпа и музыка, провожавшая какую-то делегацию.
Что-то хотелось обоим напоследок вспомнить и сказать, но каждый из них чувствовал, что начинать лучше и не надо.
Но, когда они крепко расцеловались и Сергей уже изнутри вагона подошел к окну, Натке вдруг захотелось напоследок крикнуть ему что-нибудь крепкое и теплое.
Но стекло было толстое, но уже заревел гудок, но слова не подвертывались, и, глядя на него, она только успела совсем по-Алькиному поднять и опустить руку, точно отдавая салют чему-то такому, чего, кроме них двоих, никто не видел.
И он ее понял и наклонил голову.
Натка вышла на площадь и, не дожидаясь трамвая, потихоньку пошла пешком. Вокруг нее звенела и сверкала Москва. Совсем рядом с ней проносились через площадь глазастые автомобили, тяжелые грузовики, гремящие трамваи, пыльные автобусы, но они не задевали и как будто бы берегли Натку, потому что она шла и думала о самом важном.
А она думала о том, что вот и прошло детство и много дорог открыто.
Летчики летят высокими путями.
Капитаны плывут синими морями.
Плотники заколачивают крепкие гвозди, а у Сергея на ремне сбоку повис наган.
Но она теперь не завидовала никому. Она теперь по-иному понимала холодноватый взгляд Владика, горячие поступки Иоськи и смелые нерусские глаза погибшего Альки.
И она знала, что все на своих местах и она на своем месте тоже. От этого сразу же ей стало спокойно и радостно.
Незаметно для себя она свернула в какой-то совсем незнакомый переулок только потому, что туда прошел с песнею возвращающийся из караула дружный красноармейский взвод.
Мельком заглянула Натка в незавешенное окошко низенького домика и увидала, как старая бабка, нацепив радионаушники, внимательно слушает и отчаянно грозит рукой догадливому малышу, который смело лезет на стол к сахарнице.
Тут Натка услышала тяжелый удар и, завернув за угол, увидала покрытую облаками мутной пыли целую гору обломков только что разрушенной дряхлой часовенки.
Когда тяжелое известковое облако разошлось, позади глухого пустыря засверкал перед Наткой совсем еще новый, удивительный светлый дворец.
У подъезда этого дворца стояли три товарища с винтовками и поджидали веселую девчонку, которая уже бежала к ним, на скаку подбрасывая большой кожаный мяч.
Натка спросила у них дорогу.
Крупная капля дождя упала ей на лицо, но она не заметила этого и тихонько, улыбаясь, пошла дальше.
Пробегал мимо нее мальчик, заглянул ей в лицо. Рассмеялся и убежал.
1934
Комментарии
Р.В.С.*
«Р.В.С.» — первое произведение Аркадия Гайдара, адресованное детям. В творчестве писателя эта небольшая повесть занимает важное место. Именно в ней начинает ярко проявляться особая, столь характерная для Аркадия Гайдара манера разговора с Детским читателем: серьезность, общественная значимость, а порой и трагичность затрагиваемых им вопросов, включение юных героев своих произведений в главные события, заботы, которыми живет страна, доверительность интонации, сдержанный лиризм, мягкий юмор, все то, что и поныне завоевывает сердца читателей, обеспечивая книгам Аркадия Гайдара их долголетие.
Значение «Р.В.С.» как вехи в своем творчестве понимал и сам писатель. Не случайно в 1937 году в «Автобиографии», перечисляя свои книги, он начал именно с «Р.В.С.», опустив ряд повестей и рассказов, вышедших до и после «Р.В.С.».
Точные хронологические рамки написания повести не установлены. Но задумана она, по-видимому, еще в 1923 году, когда девятнадцатилетний начальник 2-го боевого района частей особого назначения Аркадий Гайдар приехал из Хакасии в Красноярск в штаб ЧОН Сибири. В его бумагах того периода можно встретить маленький отрывок, вошедший почти без изменений в «Р.В.С.».
Впервые повесть увидела свет в апреле 1925 года в ленинградском журнале «Звезда» в сокращенном варианте. Полный текст появился год спустя на страницах газеты «Звезда» в Перми В том же 1926 году «Р.В.С.» вышла в Москве отдельной книжкой.
Это издание не принесло радости автору. 16 июля 1926 года газета «Правда» опубликовала письмо Аркадия Гайдара:
Вчера увидел свою книгу «Р.В.С.» — повесть для юношества, «Госиздат». Эту книгу теперь я своей назвать не могу и не хочу. Она «дополнена» чьими-то отсебятинами, вставными нравоучениями, и теперь в ней больше всего той самой «социальной сопливости», полное отсутствие которой так восхваляли при приеме повести госиздатовские рецензенты. Слащавость, подделывание «под пионера» и фальшь проглядывают на каждой ее странице. «Обработанная» таким образом книга — насмешка над детской литературой и издевательство над автором.
В исправленном Аркадием Гайдаром виде повесть «Р.В.С.» вышла в 1934 году в Детгизе и с тех пор переделкам не подвергалась.
Обращаясь к биографии Аркадия Гайдара, к его дневникам, можно считать, что в основу повести положены его наблюдения в бытность командиром взвода и роты на Украине в 1919 году.
Школа*
Впервые повесть была опубликована в журнале «Октябрь» за 1929 год (№ 4–7) под рубрикой «Пережитое». Эта рубрика, как и само название, под которым повесть печаталась — «Обыкновенная биография», — подчеркивали автобиографический характер произведения. С таким же названием повесть вышла в свет в 1930 году в двух выпусках «Роман-газеты для ребят».
Тихий городок Арзамас, реальное училище, детские игры, взбудоражившая город весть о революции… Все это и многое другое действительно перешло в повесть прямо из мальчишеских лет писателя. Как и герой повести, он быстро повзрослел, дневал и ночевал в арзамасском клубе большевиков, мать его работала фельдшерицей, отец находился на фронте. В образе большевика «Галки» в повести выведен преподаватель реального училища Николай Николаевич Соколов. Когда Аркадий Голиков (Гайдар) в 1919 году ушел на гражданскую войну, ему, как и герою повести Борису Горикову, едва исполнилось пятнадцать лет.
Но полного совпадения судеб писателя и героя его повести, конечно, искать не следует. Так, например, в повести отец Бориса Горикова по приговору военного суда царской армии расстрелян, а отец писателя Петр Исидорович Голиков стал в Красной Армии комиссаром полка. Путь самого писателя на фронт был иным, чем у Бориса Горикова.
Желая указать на то, что образ Бориса Горикова собирательный, что в нем соединены черты многих юношей, которых позвала на служение народу Великая Октябрьская социалистическая революция, писатель и дал сначала своей повести название «Обыкновенная биография». На «обыкновенность», т. е. типичность своего жизненного пути, как и пути героя повести, Аркадий Гайдар указывал и позже. «Это не биография у меня необыкновенная, а время было необыкновенное, — писал он в 1934 году. — Это просто обыкновенная биография в необыкновенное время».
