Николай Бондаренко - Будни и праздники
Был и зеленый мерседес. Степан Афанасьевич Бутенко, как заслуженный энергетик республики, получил право приобрести в мехколонне списанный «газик». Бутенко перебрал его по винтикам, заменил, что мог. Машина обрела вторую жизнь. Рабочие в шутку окрестили ее «мерседесом». Дмитрий уже давно мечтал выучиться вождению, и однажды проговорился об этом старику. Бутенко, симпатизировавший молодому прорабу, лично преподал Дмитрию первые уроки вождения, а затем помог устроиться на курсы. Дело пошло, и вскоре Бутенко без опаски доверял Дмитрию руль своего «мерседеса».
Дмитрий идеально подготовился к свиданию. Накануне купил на базаре баранину, замариновал ее с луком, припас хорошего вина и отвез все на «Альбатрос», еще раз напомнив Валере о завтрашней «морской» прогулке. Бравый капитан даже обиделся, что его заподозрили в забывчивости.
* * *Дмитрий сидел в видавшем виды «газике» и посматривал на оба хода из метро. Когда минуло 15 минут после семи, он сказал себе, что она не придет. Ему вдруг стало грустно. Сейчас он вернет машину хозяину, а сам займется генеральной уборкой квартиры. Давно уже пора.
Должно быть подъехал очередной поезд метро. На поверхность поднялось несколько старух в национальных одеждах, полдюжины молодых людей с поклажей, какой-то гигант в темных очках.
Ясно, она не придет. Не стоило и надеяться.
— Доброе утро! — послышалось сзади.
Он стремительно обернулся. Она! В летнем платье с глубоким вырезом, улыбчивая, уверенная, свежая — она выглядела еще очаровательнее, чем тогда в ЦУМе.
— Ох! — только и выдохнул Дмитрий. — Вы случайно не с неба спустились?
— Приехала на троллейбусе.
Вот разиня, забыл про троллейбус! Он распахнул дверцу.
— Прошу, ваше величество! Она улыбнулась:
— Если это мерседес, то могу представить, на что похожа белая яхта!
— Смейтесь, смейтесь! Сейчас увидите, каков этот лимузин на ходу.
Она бросила на заднее сиденье спортивную сумку:
— Тогда — вперед.
Дмитрий нажал на газ, тотчас ощутив себя увереннее. Она в машине! Теперь ему казалось, что по-настоящему он ни секунды не сомневался, что она придет.
Автомобиль был уже за городом. Дмитрий то и дело поглядывал на спутницу.
— Почему вы все время улыбаетесь? — спросила она, поправляя привычным, видимо, жестом завиток рыжеватых волос над ухом.
— Пытаюсь вызвать ответную реакцию. Из корыстных побуждений. Знаете же, что у вас красивая улыбка. Улыбайтесь, пожалуйста, чаще. Если нетрудно. Это придает мерседесу дополнительную скорость.
Дмитрий без труда обошел новенькие «Жигули».
— Ну, как мерседес?
— Шик!
— Между прочим, на заднем сиденье магнитофон. Вы любите эстраду?
— Очень.
Асфальт летел под колеса. Обычно Дмитрий предельно сосредотачивался за рулем. Так было и сейчас. Но он ни на миг не забывал, что она сидит рядом, и радость не покидала его.
До Кайраккума доехали за два с половиной часа. Еще издали — с плотины — Дмитрий разглядел «Альбатрос». Все же Валера — железный человек.
День обещал быть чудесным. Пляж заполнялся на глазах. В воде у самого бережка визжали малыши. Смельчаки, как водится, заплывали за буи, загорелые парни со спасательных шлюпок уговаривали их вернуться. Лодки, надувные матрасы, катамараны были нарасхват.
Поставив машину на стоянку, Дмитрий повел Наташу к «Альбатросу». Заметив их, Валера выбросил трап.
Наташа ступила на узкие доски, но, видимо, не ожидая, что те так вибрируют, покачнулась. Дмитрий подхватил ее. На ничтожный миг их лица соприкоснулись.
Они поднялись на борт.
Экипаж «Альбатроса» состоял из двух человек — капитана Валеры и механика Семена — Сэма, как он себя называл.
Валера был молчаливый, суровый на вид резкий в движениях 25-летний парень. Больше всего на свете он любил свой катер, свою жену и четырехлетнюю дочь.
Сэм — беззаботный балагур, привлекающий взоры прекрасного пола могучим торсом, цыганскими горячими глазами и роскошной шевелюрой.
Экипаж с достоинством приветствовал Наташу, не проявляя излишнего любопытства. Когда она прошла на нос катера, Валера поднял кверху большой палец, как бы одобряя выбор Дмитрия, и шепнул:
— Каюта нужна?
— Нет.
— Понял. У тебя по-серьезному. Любовь, — вздохнул Валера.
Сэм запустил двигатель. «Альбатрос» помчался в «открытый океан». Ветер нес брызги, волны отбегали от бортов.
Дмитрий и Наташа стояли у поручней.
— Ну, как яхта?
— Вот яхта — действительно шик! — искренне отозвалась она.
— А команда?
— Просто прелесть!
— Хотите, покажу катер?
«Альбатрос» был вполне приличной посудиной. Вместительная деревянная палуба с двумя рядами скамеек, мощный дизель, элегантная рубка, увенчанная мачтой с динамиком.
Рядовых отдыхающих Валера допускал только на палубу. Дмитрий мог ходить всюду.
Внизу — под палубой — размещалась уютная каюта, куда вела крутая деревянная лесенка.
Обстановка каюты состояла из стола, двух диванов, шкафчика и магнитофона.
Корпус вздрагивал, за иллюминатором плескались волны.
Катер приблизился к длинному узкому островку, покрытому мелкой галькой. Добраться сюда с берега вплавь было невозможно.
Дмитрий спрыгнул в воду, держа сумку с провизией и одеждой высоко над головой. Воды здесь было по грудь. Он отнес припасы на островок и, вернувшись, крикнул Наташе:
— Спускайтесь мне на руки. Я вас отнесу. Мне можно доверять — ребята подтвердят.
— А вдруг уроните?
Она расстегнула свое легкое платье, сбросила его с плеч и, оставшись в ярко-красном закрытом купальнике, соскользнула в воду.
Двигатель тут же взревел и «Альбатрос», круто разворачиваясь, помчался к далекому берегу.
— А как же мы? — спокойно спросила Наташа, но в глубине ее глаз Дмитрий уловил беспокойство.
— Разве вам здесь не нравится?
— Просто я вдруг вспомнила, что я отвратительно плаваю.
Поначалу он хотел разыграть ее, но передумал.
— Сейчас у наших друзей несколько обязательных рейсов. Позже они присоединятся к нашему обществу.
— И часто вы так отдыхаете?
— Это еще что! — Дмитрий хвастливо похлопал себя по груди («Альбатрос» он эксплуатировал впервые). — У меня в запасе еще сто вариантов. Один другого краше. Но это пока тайна.
Потом они купались, лежали рядом на гальке. Их горячие ноги временами соприкасались.
Они лежали лицом к левому — низкому — берегу. Виднелось шоссе, по которому проносились игрушечные автомобильчики. За шоссе проглядывало поле, еще дальше — горы, бесконечная вереница горных хребтов, казавшихся отсюда пологими холмами. По предгорьям проходила высоковольтная линия, которую строил Дмитрий. Трасса оказалась трудной. Едва ли не к каждой опоре приходилось устраивать серпантинный подъезд. Десятка полтора опор предстояло установить на остроконечных пиках — на крохотных пятачках, где и бульдозеру не развернуться. Дмитрий уже месяц ломал голову, как же выкрутиться с этими пикетами, чтобы не перемещать десятки тысяч кубометров грунта. Внезапно он почувствовал, что мысли о работе все настойчивее захватывают его, и предложил Наташе:
— Скучный пейзаж. Давайте повернемся к пляжу.
— Лучше гор могут быть только горы, — напела Наташа.
— Зато мы сможем наблюдать за «Альбатросом». Как бы он не проскочил мимо острова.
«Альбатрос», конечно же, не проскочил.
Все шло без сучка и задоринки. Шашлык получился отменный, а вино, которое Дмитрий закапывал в мокрый песок, успело как следует охладиться. Магнитофонные записи были превосходны.
Дмитрий и Наташа перешли на «ты». Ей было хорошо — она задорно смеялась, показывая великолепные белые зубы, и уже несколько раз упиралась Дмитрию в плечо.
Неожиданно умолкла музыка — кончилась кассета, и весьма некстати. Кому-то нужно было идти в каюту, чтобы поставить новую.
Пошел Дмитрий. Наташа устремилась за ним. Он глянул на нее через плечо и будто наткнулся на решительный взгляд ее широко расставленных глаз.
— Иди ко мне, — властным шепотом произнесла она.
VI
Восемь часов утра. В иллюминатор видна выжженная солнцем степь, то и дело мелькают островки барханов. Тусклой лентой блеснула обмелевшая Амударья с ее глинистыми берегами.
ЯК-40 круто шел на посадку. Еще немного — и элегантная машина слегка дрогнула, соприкоснулась с бетоном. Короткий пробег, самолет замер на полосе. Пассажиры потянулись к хвосту-трапу.
Кайтанов уверенно шагал по летному полю. Дмитрий, шедший рядом, с интересом озирался по сторонам.
Райцентровский аэровокзал размещался в небольшом деревянном домике, но чуть в стороне возвышались бетонные столбы — молодой город обзаводился современными «воздушными воротами». На летном поле стояли в ряд с полдюжины «Аннушек». На их фоне ЯК выглядел этаким авиагигантом.
