Михаил Барышев - Весеннее равноденствие
— Почему именно эти конструкции выбрали?
— Да так… Просто под руку подвернулись, — туманно ответила Лида, не желая уточнять, что эти конструкции выбраны не случайно. Выбраны они по просьбе некоего младшего научного сотрудника, который три дня назад специально приезжал для этого на строительный участок, задержался в конторе до конца работы, затем проводил Лиду в дом с голубыми ставнями, познакомился с ее мамой, съел весьма калорийный ужин и уехал с последней электричкой.
— Глядите, какой на них несем убыток, — продолжала Лида, развертывая на столе калькуляцию за калькуляцией. — И что за дуралей такие махины придумал в железобетоне проектировать? Головой же надо соображать, где можно железобетон пускать, а где нельзя. Всякое же дело проще простого до глупости довести… Пословица еще такая есть, что заставь дурака богу молиться, так он и лоб разобьет.
«Застенчивая, — ухмыльнулся Иван Лукич, вспомнив слова секретарши. — Такой «застенчивой» на узкой дорожке не попадайся».
— Я еще доберусь, кто эти колонны придумал делать, — разгорячившись, продолжала Лида. — Сосчитал бы сначала с карандашом в руках да о кранах сообразил… У нас на весь трест один пятидесятитонный кран, а такие махины на трех участках монтируют. Нет, заставить бы этого умника самого на монтаже покряхтеть…
— А вы считаете, что не кряхтели? — неожиданно рассердился заместитель, снял очки и устало потер глаза. — Не то еще монтировали… После войны домны целиком поднимали… Будто вы одни в Грохотове герои.
— Мы, конечно, не герои, — Лида сбавила тон. — Только голова у нас есть. Что хорошо, а что плохо — сообразить тоже можем. Не в премии же в конце концов дело. По правде же надо смотреть! Сколько по всей стране таких участков, как наш?.. Тысячи! Вот и прикиньте, много или мало таких лишних затрат вылезает.
«Много», — мысленно согласился с Лидой первый заместитель министра, не один десяток лет проработавший на больших и малых стройках и вот теперь сидевший в высоком и ответственном кабинете, куда пролезла-таки эта настырная и головастая девчушка.
— С одной стороны здесь, товарищ Ведута, смотреть нельзя, — Иван Лукич надел очки и придвинул к себе калькуляции. — Стоимость монтажа — это одна сторона дела. Может быть, мы проигрываем здесь, но зато крупно выигрываем на изготовлении…
— А транспорт? — перебила Лида заместителя. — Мы же их за его пятьдесят километров возим… Вы бы послушали, как водители ругаются. При такой езде МАЗа всего на три месяца хватает. Это тоже надо прибавить. У меня, конечно, данных по транспорту нет, но по правде же их тоже следует приплюсовать к убыткам.
— По правде, по правде, — проворчал Иван Лукич. — Небось дорог не сделали, возите по ухабам… Подъездные пути для стройки — первое дело. Не то вам еще шоферы говорят.
Правильно этот плановик бастует. Не все со сборным железобетоном продумали, когда решали вопрос. В самом деле, тащим железобетон в каждую дырку. Взять, к примеру, эти колонны. Раньше их металлическими делали, сам монтировал. А теперь — сплошное обетонирование, Снизу, с боков и сверху. Египетские пирамиды иной раз возводим. Сборный железобетон — и никаких гвоздей! Кирпич устарел, не прогрессивно, не модно! Как разбогатевшие купчики, иной раз направо и налево махаем. Ну ладно, есть сборный железобетон в городах, в районах сосредоточенного строительства он тоже найдется… А в других местах? Сто пятьдесят километров — пустяк… Иной раз возим за две тысячи километров, да еще с перевалками. Такую махину в глубинку не шуточки провезти. Там, бывает, и телега едва проезжает, а нужно этакую штуковину доставить. Десять раз пуп надорвешь…
Иван Лукич взъерошил пятерней редкие, пепельного цвета волосы и подумал, что правильно сделал, приняв эту задиристую и толковую дивчину. Все, что у нее за душой было, напрямик выложила, без всякого стеснения. Не очень много пока за душой накопила, но и тут есть над чем призадуматься. Без всякого деликатничаний и вежливых оговорок ткнула эта синица его, заместителя министра, уважаемого и опытного строителя, в нерешенный вопрос. Все бы такие на прием приходили. А то явится экземпляр с папочкой в руках. В плечах сажень, кулачищи по полпуда, а сам: «…с одной стороны» да «…с другой стороны», «имея в виду», «позволю напомнить»… Как леденцы тебе в рот сует. Толком иной раз и не разберешь, что проглотил.
— Можете мне оставить калькуляции, товарищ Ведута? — спросил Иван Лукич.
— Могу, пожалуйста… Я их в пяти экземплярах сделала.
— Зачем же так много? — удивился первый заместитель министра и совсем по-домашнему почесал шишковатый нос.
— Знала, что потребуется, — ответила Ведута, снова умолчав о том, что в первую очередь калькуляции потребовались некоему младшему научному сотруднику. — А насчет премий как же?
— Насчет премии худо, — вздохнул Иван Лукич. — Чаем вот могу угостить, а насчет премии — извините. Не могу закон нарушать… Да и в отношении машино-смен в следующий раз поточнее калькулируйте…
Когда принесли чай, Ведута снова попросила:
— Может быть, линейному персоналу подпишете… Без административно-управленческого… Линейному и монтажникам. Они же совсем зря страдают.
— И им, голубушка, не подпишу, не извольте гневаться, — весело откликнулся Иван Лукич и помешал ложечкой в стакане. — Пейте чай. Это единственная материальная выгода, которую вы унесете из моего кабинета. Вам с лимоном?
— Все равно.
— Значит, с лимоном… И сахару три куска?
— Можно и три, — ответила Лида, прижимая к стенке стакана тоненький ломтик лимона. — С лимоном вкуснее, конечно… Калькуляции взяли, а премии не подписываете. Я три вечера после работы эти калькуляции составляла.
Голос ее обидчиво дрогнул.
Иван Лукич засмеялся и, поблескивая очками, сказал, что за калькуляции он может ей презентовать еще один стакан чая с лимоном.
Лида поняла, что премию у этого хитрого дядечки ей выбить не удастся.
Из кабинета заместителя министра Лида вышла без четверти два. Первое, что она увидела, было обескураженное лицо старшего референта.
Секретарь доложила референту, что у Ивана Лукича случайно оказалось «окно» и он принял девушку. Теперь старший референт изнывал от желания узнать, о чем же первый заместитель министра сорок минут разговаривал с безвестным плановиком строительного участка.
«Съел?» — ехидно подумала Лида, проходя с каменным лицом мимо почтительно посторонившегося референта. Придя в себя, референт кинулся было вдогонку за Ведутой, но на полпути его остановил тренькнувший звоночек. Секретарь сказала, что Иван Лукич просит референта к себе.
Лида сердечно попрощалась с секретаршей и отправилась на строительный участок. Ехала и думала, что Коршунов, которому сей обещала «вырвать премию», теперь не преминет ее подколоть. Но разве Лида виновата, что заместитель оказался таким докой, словно сам работал плановиком участка. Вообще, товарищ Коршунов, если берете в аренду кран, так будьте добры обеспечить ему фронт работ. Пять смен кран работает, а за пятьдесят аренду платим… Потом из-за вас плановику краснеть приходится… В чужом глазу, как мама говорит, любую соринку высмотрим, а у себя бревна не замечаем. Нет, товарищ Коршунов, так дело не пойдет! Плановик теперь и пятака в отчетных документах не натянет, не надейся, пожалуйста!
Правильно, что Иван Лукич премию не подписал. Не стал государственные денежки по ветру пускать. До денег все охочи, а вот наладить работу так, чтобы все как на конвейере было, на это у нас времени не хватает…
В министерстве «подул ветер».
Первым учуял его старший референт, получив указание размножить в тридцати экземплярах калькуляции затрат на монтаж сборных железобетонных конструкций колонн, подкрановых балок и ферм, осуществляемых неприметным подмосковным строительным участком.
В тридцати экземплярах документы размножались лишь в тех случаях, когда вопрос готовился на коллегию.
Референт долго и внимательно читал калькуляции, тужась сообразить, в чем здесь изюминка. То, что изюминка была, он не сомневался. Но найти ее не мог. Что же будет рассматривать коллегия? Рядовые бумажонки… Трудозатраты, машино-смены, такелажные работы, еще всякие фигли-мигли в рублях и копейках?
Референт решил посоветоваться с Маковым. Он мужик тонкий, сообразит, что к чему. Старший референт не любил принимать поспешных решений. Новости он до поры до времени старался держать при себе, выдавал их с толком и нужным людям. Но сейчас у него не было выхода.
— На коллегию приказано готовить, — сообщил Макову старший референт, развернув перед ним калькуляции. — Такая мура, а коллегия заниматься будет.
Вячеслав Николаевич внимательно ознакомился с калькуляциями. Нет, здесь была не мура. Если фактические расходы по монтажу крупногабаритных колонн, подкрановых балок и ферм в два с лишком раза превышают плановые, значит, применять их убыточно. Заменить же их можно только металлическими. Чего доброго, возникнет вопрос об изменении документа, в создании которого Маков принимал непосредственное участие. Сначала приписочка Жебелева, потом разговор с Бортневым, который не захотел оставить предложение Жебелева без рассмотрения на ученом совете. Теперь эта калькуляция… Надо что-то предпринимать.
