Валентин Овечкин - Собрание сочинений в 3 томах. Том 1
Я знал одного секретаря обкома партии, который сам был настолько инициативен, что и крошечного места не оставлял возле себя для инициативы других. Как говорится, «яблоку негде было упасть» от его инициативы. И получалось, что он — сам, быть может, того не сознавая — глушил инициативу своих помощников и специалистов. И это происходило, как ни странно, не от бюрократизма и консерватизма, а от его собственной могучей неуемной инициативы — одного из лучших, в общем, человеческих качеств.
Будучи очень энергичным по натуре, он успевал раньше других подумать обо всем решительно, что входит в круг деятельности отделов обкома, Управления сельского хозяйства, промышленных трестов и всех остальных областных учреждений. Раньше других — это, конечно, еще не значит — лучше других. Но дождаться глубоко обдуманных, обоснованных предложений от специалистов у него просто не хватало терпения. А потом, когда вспыхнувшая в его голове мысль становилась уже увлечением и весь аппарат обкома начинал работать над ее претворением в жизнь, спорить с ним было трудно.
Он был на видном посту, ему вполне хватило бы славы руководителя большой партийной организации и уважения, воздаваемого ему по этой должности. Он был первым секретарем обкома. Но ему, вероятно, хотелось быть первым буквально во всем. Однажды, вместо того чтобы дать задание конструкторам срочно изготовить приспособление к комбайну для подъема полегших хлебов, он заперся на три дня в своем кабинете, велел доставить ему нужные материалы и инструменты и сам, тряхнув старыми познаниями в области механики и слесарного дела, изготовил модель подъемника. Подъемник удался, и его даже передали для выпуска на местные заводы. Патент на него он, конечно, не взял. Он достаточно вознаградил себя тем, что продемонстрировал свою модель на совещании конструкторов и постыдил их за неповоротливость и незнание нужд колхозов.
Коммунисты невесело шутили: «Вениамин Павлович подает нам пример «совмещения профессий»: он и секретарь обкома, и секретарь горкома, и главный агроном области, и начальник всех строек, и художественный руководитель театра, и главный архитектор города, и редактор областной газеты. Комсомол и пионерскую организацию только не подменил — возраст не позволяет».
Есть начальники, с которыми трудно приходится бездельникам, а людям деловым и творческим легко и радостно работать. Есть и такие, приноровившись к которым, бездельники благоденствуют, а хорошим работникам приходится туго. С Вениамином Павловичем трудно было и тем и другим. Не доверял он людям, слишком низкого был мнения о способностях своих помощников и считал, что все они годны лишь для роли простых исполнителей.
Зимним утром часов в восемь — зимою в это время еще темно — идешь, бывало, по городу мимо Дома Советов и видишь: в кабинете первого секретаря обкома уже светится. И ночью до часа-двух горит свет в окнах его кабинета. Правда, светится кое-где и в других окнах, но, может быть, лишь потому, что сам первый секретарь еще не уехал домой и ему может понадобиться какая-нибудь справка? А на столе перед этим засидевшимся в обкоме до третьих петухов страдальцем завотделом — «Граф Монте-Кристо» или трудный кроссворд из прошлогоднего «Огонька»? Да и чем другим заниматься ему, если всё за всех всегда обдумывает и решает сам Вениамин Павлович и иных решений вопроса, кроме собственных, не признает?..
В некоторых партийных организациях у нас пропагандистская работа превратилась в школярство потому, что главной целью стало количество проведенных занятий, прочитанных лекций (сводка!), а не воспитание людей.
В кружке изучается история партии. Это история огромной борьбы ленинизма за чистоту революционных идей Маркса, за пролетарскую революцию в России, за построение коммунизма в стране победившей революции. Слушателям все это преподносится как дела «давно минувших дней». Вот так боролись в прошлом большевики с классовыми врагами трудящихся и со всякими фальсификаторами марксизма. Но ведь и сегодня, в нынешних наших делах, всем нам нужно быть большевиками! Революционная непримиримость к помехам на пути нашего строительства, бесстрашие в своих принципах, когда твердо уверен, что они отвечают интересам партии, служение делу, а не лицам, сознание большой ответственности перед народом за каждый свой поступок — эти качества обязательны для коммуниста.
А то ведь бывает и так. Человек окончил высшие теоретические курсы, перечитал и вызубрил главные места в трудах классиков марксизма-ленинизма, по диплому — ученый-марксист, А в практических делах — беспринципная тряпка, отгородившийся от народа семью дверями бюрократ, подхалим, перестраховщик? Но что такое, скажем к примеру, перестраховщик? Так мы привыкли называть некоторых работников, без зазрения совести получающих зарплату за то, что ничего не делают, ничего не решают. Наше ухо притерпелось к этому, довольно мягкому, не очень обидному слову. Пора бы его «уточнить», найти ему синонимы покрепче. В существе явления здесь обыкновенная трусость. Перестраховщик носить звание ответственного работника не прочь, так как с этим связаны и известные блага жизни, но ответственности боится как огня. Интересы дела у него на втором плане, на первом — личное благополучие. Стало быть, если называть вещи своими именами, перестраховщик — это жалкий, вечно дрожащий трус. И шкурник. Обыватель с партийным билетом. И во всяком случае, будь он «по теории» хоть доктором марксистских наук, его «практика» не имеет ничего общего с большевизмом.
Политическое воспитание не ограничивается лекциями и семинарами, одной лишь, так сказать, школьной стороной дела. Политически воспитывается человек при хороших руководителях всей своей жизнью, деловыми заданиями партии и борьбой за выполнение этих заданий. Так растила партия кадры хозяйственников, полководцев, дипломатов, организаторов. Политическая закалка кадров — это и есть испытание делом на труднейших участках.
И нельзя сейчас строить пропагандистскую работу лишь на изучении истории, прошлого нашей партии, не обращаясь к сегодняшним делам, к сегодняшним новым задачам и новым трудностям строительства коммунизма.
Как можно изучать бессмертный труд Ленина «Государство и революция», не делая из него практических выводов для улучшения работы управленческих аппаратов?
Или как можно читать, может быть, даже заучивать наизусть такие строки Ленина и не вдумываться в них глубоко: «Руководитель-коммунист тем и только тем должен доказать свое право на руководство, что он находит себе многих, все больше и больше, помощников из педагогов-практиков, что он умеет им помочь работать, их выдвинуть, их опыт показать и учесть». Эти слова были сказаны Лениным в статье «О работе Наркомпроса» и адресовались непосредственно руководителям-коммунистам, работавшим в данном наркомате. Но ясно, что эта ленинская заповедь относится ко всем руководителям вообще: находить себе многих помощников, все больше и больше; уметь им помочь работать, их выдвинуть; только такой руководитель, организатор и воспитатель новых талантливых организаторов имеет право на руководство.
Кто склонен всю политическую работу с людьми сводить лишь к чтению лекций о происхождении жизни на земле, тот, если подсказать ему, что надо больше внимания обращать на хозяйство, с охотой совершенно откажется вообще от всякой пропаганды и воспитательной работы, только запчастями, шифером, шлакобетоном и будет заниматься. Но и тут не жди от него добра. Механическое мышление в любом деле не приводит к правильным методам.
Я слышал в одном районе, как колхозники называли своего секретаря райкома вот так, шутя, как Вениамина Павловича, «главным районным агрономом», и не сразу понял, в похвалу это было сказано или в осуждение.
Может быть, за то назвали его так, что он лучше любого специалиста разбирается и в полеводстве, и в животноводстве? Оказалось, нет, за другое. Это прозвище у колхозников он получил, к сожалению, не за отличное знание сельского хозяйства, а за стиль работы.
От партийных работников сельских районов требуется знание агрономии и всех прогрессивных новшеств в этой науке, чтобы они разумно руководили людьми, сеющими хлеб. Пока секретарь райкома не изучит глубоко колхозное производство с его особенностями по разным зонам, принципы организации труда, планирования, экономику колхозов, все новое, что дала передовая наука и колхозная практика в земледелии, — не может он стать хорошим руководителем партийной организации. У него на каждом шагу будут сомнения, колебания, грубые промахи и ошибки. Он не способен заметить ростки нового и вовремя дать им ход, так как сам еще не понимает смысла и пользы этих новшеств. Он не может давать толковых советов людям. Да и у него просто не будет авторитета, если колхозники заметят, что он профан в сельском хозяйстве.
