Лидия Вакуловская - Свадьбы
Холодная вода леденила тело, водоросли обвивали ноги, и никакого удовольствия такое купание не доставляло. Сергей и Михаил поскорей выбрались на берег, счистили с себя налипшую ряску, оделись и отправились домой. По дороге они купили буханку хлеба в ларьке, потом заглянули на базарчик, нагрузились помидорами и огурцами, а также трехлитровой банкой утрешнего молока, заплатив хозяйке и за молоко и за банку, перебрались по кирпичам через лужу и пошли по сухому песочку к дому. И когда уже совсем подошли, из соседнего двора вышла девушка в пестром летнем платье. Она чуть приостановилась, подняла на них большие синие глаза и сказала: «Здравствуйте».
— Здравствуйте, — удивленно ответили они девушке с пшеничными косами и удивительно синими глазами.
Девушка пошла своей дорогой. Сергей и Михаил недоуменно переглянулись, и тут Сергей все вспомнил.
— Саша! — окликнул он девушку.
Она оглянулась и тоже остановилась.
— Неужели Саша? — спросил Сергей, не смея шевельнуть сложенными на груди руками со столь прекрасным натюрмортом из огурцов, помидоров и зажатой между ними трехлитровой банки с молоком.
— Саша, — застенчиво улыбнулась она.
— Ох, как ты изменилась! Ты же вот такой была… Сколько тебе было, лет десять?..
— Наверное, — ответила она, еще больше смутясь.
— Если бы встретил тебя не у дома, ни за что бы не узнал!
— Обязан был узнать, — вмешался в разговор Михаил. — Ведь соседи. Правда, Саша?
Саша неуверенно пожала плечиком. Застенчивость делала ее очень милой. Щеки зарделись, длинные золотистые ресницы то опадали над синими глазами, то поднимались к густым пшеничным бровям. Видя, что она очень смущается, Сергей спросил, не задерживают ли они ее.
— Да, мне на работу, — торопливо ответила она, неловким жестом убирая упавший на лоб светлый локон, еще не просохший от умывания.
— Ну, беги, — сказал ей Сергей тоном старшего. — Да заходи к нам в гости!
Саша вновь пожала плечиком и быстро пошла от них.
— Кто бы мог подумать! — покачал головой Сергей. — Бегало по улице что-то тоненькое и худое, — и пожалуйста!
— Да-а, я тебе скажу!.. — отозвался Михаил. — Между нами говоря, красивая девчонка.
— Между нами говоря, друг мой Миша, ты прав. И я почти влюбился, — сказал Сергей.
— Между нами говоря, я почти тоже, — сказал Михаил, и они пошли к своему дому.
После завтрака они воевали во дворе с бурьяном. Потом надели чистые рубашки и отправились «посмотреть город», то есть вышли на центральную площадь, окруженную двумя магазинами (продмагом и хозяйственным), кинотеатром «Полет», газетным киоском, столовой-рестораном (днем — столовая, вечером — ресторан) и зданием банка, а также каменной трибуной для произнесения речей по праздникам.
Площадь в этот дневной час была безлюдна и безмашинна. Только трое мужчин с испитыми лицами лениво возили метлами возле трибуны на виду у милиционера, сидевшего на высокой бровке тротуара и курившего. Легко было догадаться, что это пятнадцатисуточники с помощью метел лечатся от трудно излечимого порока.
Сергей с Михаилом заглянули в магазины, где в ожидании покупателей дремали и позевывали продавщицы. Купили у полусонной киоскерши пачку вчерашних газет, ибо сегодняшних еще не было, прочитали все афиши на щите у кинотеатра, узнали, что в «Полете» вечером пойдет «Путевка в жизнь», а на танцплощадке состоятся танцы под баян, и, не зная, куда им еще направиться, вернулись к полусонной киоскерше и спросили, где находится городская стройконтора.
В результате этого своевременного вопроса уже через час во дворе Сергея Музы́ки расхаживало четверо представителей стройконторы во главе с самим товарищем Кавуном.
Внешним видом товарищ Кавун мало походил на начальника хотя бы потому, что на голове у него был нацеплен весьма замызганный картузишко, на ногах были стоптанные сапоги, а телогрейка, несмотря на жару, была застегнута на все пуговицы. Из остальных троих представителей один являлся прорабом, второй был не кто иной, как Вася Хомут, а кем являлся третий — оставалось неизвестным. Но именно этот третий бегал вокруг дома с рулеткой, раскручивал и скручивал ее и сообщал свои измерения прорабу, который все записывал на бумажку.
Вася Хомут, в свою очередь, щелкал стальным метром, лазил на чердак и на крышу, откуда тоже сообщал разные цифры прорабу. Вася был абсолютно трезв, и вид у него был сосредоточенно-озабоченный. Несколько раз Вася подавал Сергею Музы́ке какие-то тайные знаки: подмигивал, вращая запавшими глазками, резко перекашивал губы, но Сергей, к сожалению, ничего не замечал.
Когда все обмерили и подсчитали и когда прораб вручил свои подсчеты товарищу Кавуну, оказалось, что товарищ Кавун — дядька толковый и дело не в его телогрейке. Он задал прорабу несколько уточняющих вопросов, перечеркнул его подсчеты, прислонив бумажку к стенке сарая, в минуту все сосчитал по-своему и тогда уж сказал Сергею тоном, присущим только начальникам.
— Так вот, ваш объект работ составит две тыщи двадцать шесть рублей ноль-ноль копеек. Это исключая веранду. В случае веранды, четыре на два с половиной метра, низ кирпичный, верх шелевка, Плюсуем семьсот сорок рублей ноль-ноль копеек. Итого — две семьсот шестьдесят шесть ноль-ноль копеек.
Сергей Музы́ка пожелал с верандой. Всего две недели назад он вернулся из четырехмесячного рейса в Атлантику, всего неделю назад получил полный расчет за рейс, к нему — отпускные, и денег у него было более чем достаточно. Единственное, о чем он попросил товарища Кавуна, это не затягивать с началом работ.
— Трудновато. Сам понимаешь, лето — жаркая пора, — ответил ему на это товарищ Кавун. Но тут же сдвинул на затылок свой картузишко, подумал и сказал: — Сделаем. Как исключение. Если сегодня же внесешь деньги в банк на наш лицевой счет. Тогда начнем прямо с понедельника.
В это время Вася Хомут опять повращал глазами и скосил рот, а Сергей, опять ничего не заметив, сказал Кавуну, пожимая ему руку:
— Спасибо, товарищ Кавун. Готов сейчас же внести деньги.
После этого Сергей с Михаилом снова пошли в контору к товарищу Кавуну, получили от него нужную бумагу с печатью и за пять минут до закрытия банка внесли деньги на лицевой счет конторы.
Они вышли из банка как раз в то время, когда закончился рабочий день и площадь заполнялась народом, спешившим в магазины и домой.
— Смотри, она! — Михаил тронул за руку Сергея.
Саша вышла из-за угла столовой-ресторана, и они остановились, ожидая ее. Теперь она шла домой, и теперь им было по пути.
— Еще раз здравствуйте, Саша. Это опять мы, — сказал Михаил, когда они оказались рядом. — Вы домой?
— Домой. — Она вновь зарделась, как при первой встрече.
Они пошли в направлении своей улицы.
— Сашенька, а что вы скажете, если мы пригласим вас сегодня на танцы? — спросил ее Михаил.
— Нет, я не могу, — ответила она.
— А если в кино?
— Я этот фильм видела.
— Сколько раз?
Саша удивленно приподняла брови и ответила:
— Один раз.
— Всего-то? — изумился Михаил. — А вот мы с Сергеем недавно четыре месяца болтались в море и четыре месяца наш кок, он же киномеханик, крутил нам по вечерам «Путевку в жизнь». Мы выучили ее наизусть, но готовы посмотреть еще раз.
— Нет, я просто не могу, — ответила Саша.
Они приблизились к луже, и Саша первой перешла ее, быстро переступая по кирпичикам стройными загорелыми ножками.
— Ладно, дело не в танцах и не в кино, — сказал Саше Сергей, когда подошли к ее дому. — Ты просто заходи к нам вечером. Хорошо?
— Хорошо, — кивнула она.
Она как-то странно посмотрела на Сергея, будто хотела еще что-то сказать, и, не сказав, скрылась за калиткой.
А вечером опять взошел тонкорогий месяц, засеребрил воздух, крыши, сонные деревья. Во дворе резко запахло полынью и привядшим за день бурьяном. Сергей похаживал по двору, курил и поглядывал на соседний дом. Михаил в комнате слушал транзистор. Кухонное окно соседнего дома было повернуто на дом Сергея. В окне горел свет, и Сергей видел Сашину мать, Груню Серобабу, то входившую на кухню, то исчезавшую в комнатах. Саша в окне не появлялась. Где-то через полчаса у соседей скрипнули двери, кто-то сошел с крыльца и легкими шагами подходил к освещенному окну. Сергей неслышно приблизился к забору, встал на пенек и осторожно заглянул в соседний двор. Саша закрывала на кухне ставни.
— Саша, — тихо позвал он ее.
— Ой, кто это? — испуганно оглянулась она.
— Саша, подойди к сараю, там нет доски в заборе, — шепотом сказал Сергей.
Саша затворила ставни и быстро пошла вдоль забора к сараю. Сергей легко снял с гвоздя еще одну доску и очутился в соседнем дворе.
— Слушай, Саша, я скажу все сразу, — торопливо заговорил он, оказавшись возле Саши. — Будь моей женой. Мы уедем с тобой в Мурманск. Я все решил. Ты согласна? — Он взял ее за руку.
