KnigaRead.com/

Евгений Войскунский - Море и берег

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Евгений Войскунский, "Море и берег" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Наблюдая все это, Кириллов не мог не оценить энергии нового замполита и уже решил было про себя, что тот силен не только в волейболе.

Но тут вернулся с гауптвахты старший матрос Золотухин.

Это был тщедушный с виду парень с живыми карими глазами и тонкими нервными пальцами. Служил он командиром отделения радистов. В тот же вечер Чащин вызвал его к себе и долго с ним разговаривал.

Утром следующего дня Чащин зашел к Кириллову.

— Очень кстати, — командир жестом пригласил Чащина садиться. — Тут товарищ Половицын пришел за сведениями. Займитесь этим делом.

— Какие сведения нужны? — спросил Чащин.

Инструктор политотдела Половицын, лысоватый, капитан-лейтенант, подышал на руки и вытащил из кармана вечное перо.

— Во-первых, об отличниках.

Чащин назвал цифру, Половицын аккуратно записал, придерживая левой рукой правую.

— Постойте, — сказал Кириллов. — Неправильно. Не забывайте, что Золотухина придется вывести из отличников.

— Вывести всегда успеем, товарищ командир. Я прошу вас немного подождать.

— А что такое? — Кириллов насупился.

— Кое-что выяснить надо. С Золотухиным дело сложнее, чем кажется…

— Не вижу ничего сложного, товарищ Чащин. Патруль задержал его в городе в нетрезвом виде, отправил в комендатуру. Ясно, как апельсин.

— Раз напился — нечего в отличниках ходить, — поддержал Половицын. — Стало быть, минус один. — Он старательно исправил цифру.

— Он не напился, — сдержанно сказал Чащин. — У меня пока нет доказательств, но… я убежден: он не пил.

— «Убежден»! — Кириллов прошелся по комнате. Не любил он мальчишества. Плотный, коренастый, он остановился перед Чащиным: — Вы молодой еще работник, и я хочу вас предостеречь: никогда не полагайтесь на печенку.

Чащин тоже встал.

— Золотухин два с лишним года служит, — сказал он, — и, насколько я знаю, ни разу за ним ничего не наблюдалось. Наоборот…

— Ну, не наблюдалось. Может, просто он не попадался. Из этого следует только то, что Золотухин ненадежный человек. Факт есть факт.

— Ладно. — Чащин резко повернулся к Половицыну. — Пишите, что он ненадежный. Хоть обеими руками, Все равно я этот «факт» выясню.

Позже Кириллов жаловался другу: «У всех замы как замы, а у меня волейболист…» — и снова вспоминал Терскова.

Дня через два, сразу после утреннего осмотра механизмов, пройдя вместе с Чащиным по лодочным отсекам, Кириллов пригласил его в свою каюту.

— Что же это, дорогой товарищ? — сказал он сухо. — Половицын докладывает, что у вас в учете беспорядок. Две последние политинформации не записаны. В книге протоколов какие-то посторонние бумаги… Так не пойдет. Я, кажется, предупреждал, чтобы все было в ажуре, а?

— Упустил немного. Дело поправимое, товарищ командир.

— «Поправимое»! Извольте поправить немедленно! И вообще я просил ставить меня в известность о ваших мероприятиях. А вы?.. Куда это вы ходите каждый день после обеда?

— Насчет Золотухина…

— Так и знал! Что вам, делать больше нечего? Человек совершил проступок, наказан — и все. Прекратите эту беготню!

Чащин достал из кармана журнал «Радио», свернутый в трубку, и, вынув из него два листа бумаги, молча протянул их Кириллову.

— Что еще?

— Я разыскал начальника патруля, который задержал тогда Золотухина. Лейтенант с тральщика… Прошу прочесть.

В лейтенантском послании подробно описывался инцидент на танцплощадке в городском парке. Матрос с крейсера привязался к девушке, с которой танцевал Золотухин. Последний отозвал навязчивого кавалера в сторонку. Горячий разговор был прерван подоспевшим патрулем. Матрос с крейсера был явно, как писал лейтенант, «в состоянии опьянения, о чем свидетельствовали его грубые выражения». Что до Золотухина, то разбираться с ним у лейтенанта не было времени, и он отправил обоих соперников в комендатуру. Там Золотухин произнес пылкую речь о несправедливости, что крайне не понравилось помощнику коменданта, человеку крутого нрава и быстрых решений. Лейтенант сожалел, что погорячился, и просил не портить Золотухину послужного списка, «как невинно пострадавшему».

— Что ж, — сказал Кириллов, дочитав до конца. — Бывают и ошибки. Ничего страшного.

— Страшнее всего, — ответил Чащин, — несправедливо обидеть человека.

— Прикажете мне теперь извиняться перед Золотухиным?

— Нет. Но объяснить ему. Снять взыскание, восстановить в списке отличников.

Кириллов помолчал, потом сказал решительно:

— Вот что. Сегодня начинается учение. Пусть он проявит себя, тогда и снимем взыскание. А сейчас — готовиться к выходу.

…В ноль часов лодка уже находилась в районе учений. Тихо было в центральном посту: командир не терпел лишних разговоров.

Коротки минуты атаки, но долги, как вечность, часы ожидания.

Кириллов сидел на разножке, прислонившись спиной к трубе командирского перископа. В десятый раз перебирал в уме возможные варианты атаки. Пока все шло хорошо. Он вовремя выполнил приказ о занятии новой позиции. Вовремя закончил зарядку батареи. Конвой «противника» приближается, данные о его месте поступают регулярно.

Мягко хлопнула дверь. Кириллов поднял тяжелые от бессонницы веки и увидел вошедшего в отсек Чащина. Чем он занимается? Терсков обычно был рядом. А этот ходит из отсека в отсек. Про международное положение, должно быть, рассказывает…

— Товарищ командир, с приемом что-то неладно.

Кириллов взглянул на хронометр. Через сорок минут должна быть очередная радиограмма. Хорошенькое дело — в решающие минуты остаться без связи… Молча поднялся, пошел в радиорубку. Чащин за ним.

В радиорубке, сгорбившись, сидел Золотухин. Его тонкие пальцы, лежавшие на регуляторах, нервно вздрагивали. Сдвинув с уха наушник, он сказал командиру, глотая слова:

— Шум… В эфире нет ничего… На выдвижную антенну бы попробовать…

— Полчаса в вашем распоряжении, Золотухин. Смотрите у меня! — Кириллов вернулся в центральный пост.

Подняли выдвижную антенну. В телефонах Золотухина возникли кроме шума характерный писк и потрескивания. Есть работа! Значит, приемник в порядке…

…Тихонько тикали в рубке часы. Лицо радиста стало белым, как чистые бланки, лежавшие перед ним. Даже губы побелели. Он стянул с головы наушники, быстро потер ладонью лоб.

— В схеме надо искать. Больше негде…

— Давайте схему, — сказал Чащин.

Они принялись водить пальцами по схеме.

— Это входной контур антенны? — спросил Чащин.

— Да.

— Вскрывайте.

— Нельзя, товарищ старший лейтенант… Видите, написано: «Без заводской мастерской не вскрывать». Вот болтики даже краской залиты.

— Вскрывайте, — повторил Чащин. — Беру ответственность на себя.

— Ответственность всегда лежит на командире. — Это сказал Кириллов. Он стоял в дверях радиорубки. Лицо его было спокойным и грозным. — Вот вам ваш Золотухин, — прибавил он негромко.

— Товарищ командир, запишем в вахтенном журнале, — сказал Чащин. — А ответственность не делим…

— В контур лезть нельзя!

— А атака?

Тикали часы. Кириллов внимательно посмотрел на Чащина. Из-под расстегнувшегося кителя замполита выглядывала голубая майка.

— Давайте, — Кириллов махнул рукой. — Черт с вами.

Мигом расковыряли краску на болтиках, вытащили контур. Золотухин начал проверять его пробником.

— Руки, что ли, дрожат у вас? — сказал Чащин. — Дайте-ка мне.

— Нет, ничего. Я сам… Ага! Видите? Обрыв, нет целостности…

Действительно, стрелка на шкале не прыгнула, не среагировала на короткое замыкание.

— Вот! — крикнул Золотухин. — В катушке. Волосок отпаялся, видите?

— Тащи паяльник, живо! — весело отозвался Чащин. Электропаяльником в два счета припаяли предательский тоненький кончик, поставили контур на место.

— Один случай на тысячу, — сказал Чащин. — Не торопись. Аккуратно.

Золотухин надел наушники, включил приемник. Кивнул, не сводя с Чащина счастливых, обожающих глаз… Схватил карандаш — на чистый бланк посыпались цифры, группы цифр…

— Так, — сказал Кириллов, прочитав радиограмму. — Погружаться! Оба полный вперед!

Потом обернулся к Чащину:

— Пойдите к торпедистам, Андрей Николаевич. Поднимите боевой дух. Атаковать будем. — И вдруг широко улыбнулся замполиту.

— Хорошо, товарищ командир, — сказал Чащин и вышел из центрального поста.

«Годки»

3 марта

Я решил вести дневник. Вообще-то я его брошу, потому что я хочу написать одну вещь, а времени мало, чтобы писать и то и другое. Но пока буду вести дневник, чтобы записывать мысли.

Вчера вернулся на свою подводную лодку. Меня посылали на курсы командиров отделений, и теперь я их закончил и приехал обратно. Теперь я старшина второй статьи. Вообще-то ничего особенного нет, старшин полно на флоте, но все-таки приятно, что я командир отделения мотористов.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*