Илья Штемлер - Поезд
Ревизор приподнялся с места, вытянул шею и крикнул в дверную щель:
– Помалкивай! Адвокат выискался. И до тебя очередь дойдет. Фамилия?! – вернулся он к своим бумагам. – Будешь молчать – в милиции заговоришь.
Из коридора донесся новый вопль счетовода:
– Все они заодно! Шайка-лейка! Что ревизоры, что проводники. Рак-болезнь, мать вашу елды!
– Ты не лайся, не лайся! – перекрыл счетовода голос Елизара. – Как маленький. Такой хлипкий, а поди, крикун какой.
Между ними завязалась перепалка.
Женщина хлопала по коленям широкими ладонями и частила испуганным шепотом:
– Ох ты, господи. Это ж надо… Что же делать-то, господи! Говорила свекруха: «Не езжай, Марья. И без тебя там обойдутся». Нет, поехала. А куда поехала? – взывала она к чувствам ревизора. – Я ж племянника от артистки оборонить поехала. Ах ты господи, это ж надо. Ну и женился б на той лахудре, мало ль женятся с кондачка…
– Так и запишу, что фамилию называть отказываешься, – оборвал ревизор и принялся что-то корябать на листе.
– Покорись, Марья! – запричитала из коридора вторая безбилетница.
– А ты помалкивай! – взъярилась женщина. – Из-за тебя все.
– Это почему ж из-за меня? – возмутились в коридоре.
– Кто меня от кассы тянул, чуть рукав не оборвал, кто?! – прокричала женщина в дверь.
– Так ведь билетов не было! – поддали из коридора.
– Были бы! Посулила б кассирше шоколадку, нашла бы. А то пожадничала.
– Покорись, Марья, – продолжали бубнить из коридора. – Хуже будет. Их власть…
фраза эта, видимо, придала новые силы счетоводу из леспромхоза. Отшвырнув Серегу и Елизара, он рывком отодвинул дверь и возник на пороге купе. Остренькое личико пылало жаждой справедливости.
– Что ж получается?! Вместо того, чтобы жучить проводников, они на нас отыграться решили? Да?!
Серые усики ревизора выгнулись дугой, а нос от возмущения вскинулся торчком.
– И до проводников очередь дойдет, не шуми! – крикнул ревизор. – Каждый ответит. Хватит! Распоясались… Выдь-ка за порог!
– Накось! – Счетовод сложил дулю, на удивление крупную для его сухонького кулачка, и сунул под нос изумленному ревизору. – Ты когда-нибудь видел, чтобы на нашей Кедровке билеты продавали, а? Все проводникам платим. У нас и окошко заколотили досками.
– Меня это не касается! – закричал ревизор, отводя в сторону лицо. – Езжай до Сосновки, там и садись в поезд по закону.
– До Сосновки?! А на чем, на ишаке?
– На попутке, как все. Заплатишь штраф, сразу найдешь, на чем… И убери лапу, болван! Я тебя еще за хулиганство привлеку!
Ревизор вскочил и принялся выталкивать счетовода из купе. Тетка завизжала… Счетовод сопротивлялся. Пуговица на воротнике линялой рубашки оторвалась, показывая кусок тельняшки.
– Видал я таких матросов! – басил ревизор. – В коридоре дожидайся своей кары!
– Не пихайся! – взвизгнул счетовод. – Так тебя звездану, своих не узнаешь, пихала!
– Это кого ты звезданешь?! Представителя власти?
– Тебя и звездану! – орал счетовод, цепляясь за каждую загогулину в купе.
– Ну, звездани! Ну! Звездани!
– И звездану!
Скандал набирал обороты.
В коридор повыскакивали пассажиры. Пытаясь выяснить причину такого шума, они еще больше сгущали обстановку. Кто-то пустил слух, что поймали дорожного вора. Это внесло свежую струю в общий гвалт.
– Ах ты, ворюга! – кричал счетоводу каждый, кому удавалось прорваться сквозь заслон.
– Граждане! Успокойтесь, – увещевал Елизар. – Никакой он не ворюга, он – счетовод.
– Счетовод?! – подхватил какой-то пассажир. – У нас тоже был счетовод. Пять лет получил с поражением.
– Он честный счетовод, – поддержал Гайфулла. – Разойдитесь.
Только Серега Войтюк молчал. Он еще не терял надежды уломать Косилку и подавал взглядом знаки теткам, чтобы не раздражали ревизора. Тетки его не понимали, но тем не менее притихли и поглядывали на Серегу с надеждой…
В это время случилось нечто совершенно невероятное.
Вытолкнув наконец строптивого счетовода в коридор, ревизор собрался было вернуться к своей писанине, как увидел, что Магда… рвет уже заполненные им листы протокола. За годы своей небезопасной работы Куприян Степанович впервые видел подобное. Были случаи, когда его крепко колотили. Однажды рассвирепевший проводник спихнул его с поезда. Куприян Степанович лежал в больнице с переломом, еле вытянул. И акты рвали проводники, и протоколы жгли безбилетники. Чего только не творил народ за время его ревизорской службы. Но чтобы так, спокойно, без истерики, даже по-деловому, женщина-проводник превращала в клочки номерные листы протокола…
– Ты что делаешь?! – От волнения Куприян Степанович даже осип. – Понимаешь, что ты делаешь? Под суд захотела, да? – он бросился к Магде.
В дверях, с разинутыми от удивления ртами, торчали головы почти всех участников перепалки.
– Что делаю? Не видишь? – спокойно произнесла Магда. – Ты накалякал, а я рву.
Куприян Степанович крутил головой, колючие его глаза от испуга округлились. Казалось, его фигура расползается по тесному пространству купе, подобно перебродившему тесту, и вот-вот поглотит Магду своей студенистой массой…
Из-под мышки поднятой для удара руки ревизора в купе протиснулся Елизар.
– Только тронь ее, попробуй! – розовые уши Елизара пылали безрассудной отвагой. – Только попробуй!
– Что тронь, что тронь? – чуть ли не плача выдавил ревизор. – Понимаешь, что она натворила, дура! Как я теперь отвечу? Листы-то подотчетные.
– Ага! Боишься?! – радостно воскликнула Магда – Так я и знала. На испуг хотел нас взять, да? Самозванец ты сегодня, а не ревизор!
– То есть как самозванец? – растерялся Куприян Степанович. Видно, Магда чем-то его сильно задела.
– Покажи свой открытый лист?! По какому такому приказу и графику ты досмотр производишь сегодня? Ну?! Где твой открытый лист?
Вопрос Магды явно застал ревизора врасплох.
– Какое ты имеешь право требовать мой открытый лист?! Кто ты есть?! – взвился Куприян Степанович с белыми от гнева глазами.
– А какое ты имеешь право проводить ревизию без начальника поезда? Или доверенного лица от нашей бригады? Где они?! Ага… То-то. Была бы нормальная ревизия, по закону, вы б не шастали одни со своим дружком… Где он, кстати? А ну-ка давай-ка его сюда, Елизар. Сейчас сдадим их на станции. Думают, если в кармане удостоверение, значит, что хотят, то и делают. Думают, мы законов не знаем…
В обомлевшей толпе, что закупорила дверной проем, произошло движение. И через мгновение Серега Войтюк объявил, что «ассистента» и след простыл.
– Ага! – воскликнула Магда. – Чует лиса, чью куру стянула. Убежал твой напарник, Куприян Степанович, ловчее оказался, – засмеялась Магда. – Эх вы… Ну сняли бы по своей трешке с вагона и отвалили, как всегда. А то вон какой шорох навели. Санитарную книжку подавай, суд буду вершить… Сам себя обхитрил! – злорадно торопилась Магда, пока ревизор возился с плащом, куда-то задевался рукав в теснотище.
– Попомнишь эту встречу, Магда Сергеевна… Железку не объедешь, все равно встретимся, когда при исполнении буду, – бормотал ревизор, тараща глупые и злые глаза. – А то устроила тут купе свиданий. Вон сколько мужиков нагнала.
– За это и по мордасам можно заработать, – всерьез проговорила Магда.
– И пух-перья пощипать, – вставил уязвленный Елизар.
– Ну-ну! – Ревизор не прятал испуга. – Геть с дороги!
Он продрался в коридор и выдернул следом свою сумку…
– Ворон ворона в глаз клюнул! – духовито обронил ершистый счетовод ничего не понимающим теткам. – Есть охота, спасу нет. Всегда – как годовой отчет или неприятности какие – аппетит разыгрывается.
– Коль все обойдется, пойдем накормим тебя, – произнесла гражданка в бигуди. Вторая согласно кивнула и добавила тепло: – Защитник ты наш.
– Ступайте, ступайте! – прикрикнул Серега. – Я сейчас иду.
– Ишь, раскомандовался, – буркнула та, что в бигуди, и пошла вдоль коридора, обтирая широкими бедрами стены.
Следом потянулась и вторая женщина, ухватив за руку, точно ребенка, маленького счетовода…
Стоящие в дверях купе пассажиры глядели с подозрением им в след – так всегда смотрят на безбилетников те, кто имеет законный билет. Толком не зная, в чем дело, они, по гаденькой людской манере, вполголоса обсуждали эту троицу. Кто-то ж должен быть виноват, если вагон чуть ли не полчаса ходуном ходил от криков.
А в служебном купе на полке рядком, точно птицы на заборе, расселись проводники.
– Что, может, споем, Елизарушка? – воскликнула Магда.
– Всыпет он тебе за это, – уныло обронил Елизар. – Злопамятный, сволочь.
– Как бы я ему не всыпала. Рыльце-то в пуху, – Магда еще не отошла от всех треволнений. – За такое браконьерство знаешь что ревизорам бывает? Под суд могут отдать…
Они молчали несколько минут, подчиняясь сильному раскачиванию вагона.
