Валентин Катаев - Том 4. Повести
— И стоит сорок копеек?
— Сорок копеек.
— В таком случае, покажите нам элементы Лекланше.
— К вашим услугам.
Приказчик слазил куда-то вниз, под прилавок, и поставил перед приятелями четырехугольную банку с круглым горлом и носиком.
Банка была до половины налита какой-то жидкостью с белым осадком. В банку был вставлен пористый фаянсовый цилиндр, а в этот фаянсовый цилиндр была вставлена угольная пластинка с фаянсовым изолятором и медным винтиком с красивой шляпкой, имевшей очень «электрический» вид и чем-то даже напоминавшей винтик электрофорной машины. Из носика банки выглядывал конец цинковой палочки, снабженный колпачком с хвостиком. Колпачок тоже имел очень «электрический» вид.
— Вот элементы Лекланше, к вашим услугам, — сказал приказчик.
Со смешанным чувством надежды и разочарования смотрели мальчики на довольно грязную банку.
— Где же она крутится? — после некоторого молчания осторожно сказал Гаврик.
— Она не крутится, — сказал приказчик.
— А как же?
— Происходит химическая реакция, — сказал приказчик, — в результате чего возникает электрический ток. Вот здесь — положительный, а вот тут — отрицательный.
Приказчик показал на медный винтик и на цинковый хвостик.
— Вы можете в этом легко убедиться, приложив язык одновременно к обоим полюсам. Вот сюда и сюда.
Приятели помялись.
Но так как дело шло о важной покупке, в которую Гаврик вкладывал все свое состояние, он решился первый. Далеко высунув язык, он с опаской лизнул винтик и хвостик. В ту же секунду он отскочил от элемента Лекланше.
— Ух ты, как бьет! — воскликнул он с восхищением. — Петька, слышь, это что: самое и есть электричество?
— Конечно. Элементы Лекланше. Шутишь?
— А ну, теперь спробуй ты.
— Очень надо, — надменно сказал Петя. — Не пробовал я элементов Лекланше!
— Дрейфишь?
— Кто?
— Ты.
— Я?
Петя пожал плечами и, неохотно приблизившись к банке, лизнул медный винтик и цинковый хвостик, причем его лицо скривилось от страха. Но Петя твердо выдержал характер. Хотя ток порядком кольнул его язык, он лизнул еще раз и только тогда отошел от элемента Лекланше, небрежно заметив:
— Ничего особенного. Немножко кисленько.
— Берете элементы Лекланше? — сказал приказчик, которому уже наскучило возиться с мальчиками.
Гаврик в глубоком раздумье почесал на затылке давно не стриженные золотисто-каштановые волосы.
— А электрическая лампочка будет гореть?
— Будет.
— Покажите, чтоб горела.
— Для этого нужно составить батарею из десяти элементов и присоединить к ней электрическую лампочку.
— И тогда будет гореть?
— Обязательно. Прикажете завернуть?
— А лампочка? Где мы возьмем электрическую лампочку?
— А лампочку, — с очаровательной улыбкой сказал приказчик, — вы получите от нашей фирмы в виде премии.
— Покажите, какую.
Приказчик с плохо скрытым раздражением полез куда-то вверх и показал мальчикам небольшую прелестную электрическую лампочку с матовой надписью на сверкающей колбочке стекла.
— Ну, берем? — шепотом спросил Гаврик.
— Берем! — решительно сказал Петя и обратился к приказчику: — В таком случае, пожалуйста, будьте так добры, дайте нам десять элементов Лекланше.
— К вашим услугам.
Со вздохом облегчения приказчик вывалил на прилавок груду цинковых палочек, угольных пластинок, пустых пористых цилиндров и стал все это заворачивать в хрустящую фирменную бумагу с вензелем В.К.Э., вписанным в ромб.
— Подождите! — с ужасом закричал Гаврик. — Они же пустые! Нет, вы нам их сделайте как следует.
— Но мы элементы Лекланше не отпускаем в заряженном виде. Наши покупатели их сами заряжают дома. Это очень просто. В стеклянную банку вы нальете раствор нашатыря, пористый цилиндр вы наполните смесью толченого кокса и перекисью марганца, и элемент заряжен.
— А где мы это возьмем?
— Мой бог! — воскликнул приказчик. — Нашатырь и перекись марганца вы можете получить в любой аптеке, а кокс — в любом угольном складе.
— А деньги?
— У нас тогда больше не останется денег!
Приказчик так низко склонил голову к прилавку, что полоса его прямого пробора стала багровой, и в молчаливой ярости развел руками.
Свет померк в глазах мальчиков.
— В таком случае, извините, — еле ворочая пересохшим языком, проговорил Петя. — До свиданья.
— До свиданья, — угрюмо сказал Гаврик.
— К вашим услугам, — яростно сказал приказчик.
Мальчики понуро вышли из роскошного магазина и некоторое время стояли посреди улицы, вполголоса совещаясь.
Через две минуты Петя, красный от смущения, вошел обратно в магазин и сказал с порога:
— Простите, а если в батарее будет не десять элементов Лекланше, а восемь — тогда лампочка будет гореть или не будет?
— Все равно будет гореть, — сказал приказчик.
— Вы наверное знаете? — сказал Петя.
— Совершенно точно, — раздраженно сказал приказчик.
— Извините за беспокойство.
— К вашим услугам.
Петя вышел на улицу, и мальчики посовещались еще немного, после чего опять, уже оба, с бледными решительными лицами вошли в магазин и бодро сказали в один голос:
— Дайте нам, пожалуйста, восемь элементов Лекланше.
В руках приказчика сверкнул новенький плоский зеленый карандашик в золотой оправе. Казалось, в нем, в этом карандашике, было что-то электрическое. Он сверкнул, как молния.
— Три рубля двадцать копеек, — сказал приказчик.
С быстротой электрической искры он выписал сумму и расчеркнулся в форме молнии.
За молнией тотчас последовал гром.
С треском электрического разряда приказчик вырвал из книжечки чек и с поклоном вручил его Пете.
Приятели подошли к кассе, и Петя положил на гуттаперчевый кружок с присосками свою новенькую трехрублевую ассигнацию. Гаврик порылся в недрах тужурки и присоединил к Петиной ассигнации почти черный гривенник и два медных пятака, из которых один был с отпечатком плоскозубцев.
Электрическая касса «Националь» защелкала и взвыла, как сирена (в этом магазине даже касса была электрическая, что представляло в то время редчайшее явление). Из кассы выдвинулся пустой ящик, куда розовая рука кассирши, покрытая кольцами, смахнула деньги, после чего ящик задвинулся.
Теперь все было кончено.
На одно мгновение Петю охватил ужас. Боже мой, с какой стремительно непоправимой быстротой совершаются в жизни превращения: еще утром Петя был вкладчиком и вдруг стал не вкладчиком; вот только что, миг назад, у него была совершенно новенькая, ни разу не согнутая трехрублевка, а теперь у него опять нету ничего.
Но это чувство опустошенности продолжалось совсем недолго.
Предстояло еще много забот. Надо было купить нашатырь, перекись марганца, кокс. Надо было скорее, как можно скорее добраться домой и, не теряя драгоценного времени, зарядить элементы Лекланше, составить из них батарею и включить лампочку.
Мальчики осторожно вынесли из магазина большой, довольно тяжелый пакет с элементами Лекланше.
Так как у Пети денег больше не было, то все остальные покупки производились на счет Гаврика.
В аптеке была куплена перекись марганца и пять фунтов нашатыря. С коксом дело обстояло хуже. Пришлось обойти четыре угольных склада, прежде чем в пятом нашли кокс. Кокс стоил дешево, но его не во что было взять. Пришлось набить им ранец и все карманы.
Гаврик платил за все беспрекословно, только при каждой покупке его лицо покрывалось небольшой испариной. Он даже незаметно для самого себя кряхтел точно так, как кряхтят бережливые люди, которым приходится сильно раскошелиться.
Отягощенные объемистыми покупками, с карманами, набитыми коксом, которого взяли на всякий случай десять фунтов, то есть четверть пуда, приятели плелись против вьюги по улицам, и через каждые пять шагов Гаврик озабоченно спрашивал:
— А электрическая лампочка будет гореть?
— Спрашиваешь!
— Ей-богу? Перекрестись!
— Святой истинный крест.
— А как не загорится, тогда что?
— Загорится. Элементы Лекланше. Шутишь!
— Кто его знает.
— Чудак! Ты же сам пробовал. В язык било?
— Било.
— Ну, так в чем же дело?
— Смотри, Петька. Если не загорится, лучше тебе тогда не жить на свете.
Но эти пререкания носили вполне дружеский характер.
Настроение у приятелей было возбужденное, веселое. Они торжествовали победу. Они горячо и деловито обсуждали все вопросы, связанные с совместной эксплуатацией электрической батареи.
Хотя Петин пай значительно превышал пай Гаврика, но Петя проявил исключительное великодушие: он сам предложил, чтобы электрическая батарея лишь первые два дня постояла у него дома, а потом ее можно перенести к Гаврику, и пусть она всегда находится у Гаврика, ярко освещая по вечерам хибарку.
