Василий Еловских - Четверо в дороге
По жнивью возле тракта ехал гусеничный трактор и тащил за собой на канате «газик». За «газиком» бежал Сергей и что-то кричал. Увидев Эллу, он замахал рукой. Когда трактор остановился и стал приглушенно фыркать, Элла услышала:
— Айда в машину!
И вот «газик» снова бойко бежит возле тракта. Подсохшая, загустевшая за ночь грязь с ожесточением бьет по кузову.
— Как здоровье? — спросил шофер. Сам он выглядел помятым, оброс бородой и смотрел еще более угрюмо, чем вчера.
— Сегодня мы в норме, — ответил за Эллу Сергей. — Вот только не знаем, выкушали утречком что-нибудь или нет.
Элла хотела сказать: «И вовсе неостроумно», но вместо этого улыбнулась.
— Нет, не ела. Старуха предлагала, а я не стала.
— Вы допустили страшную ошибку, я вам скажу. Но она поправима. Микола, дай-ка мешок.
Сергей выложил на газету хлеб, огурцы и яйца.
— Может, чемодан подать? — предложил Никола.
Элла мотнула головой:
— Не надо.
— Мы уж с ней тут запросто, по-семейному. — Сергей подал девушке перочинный ножик.
— А соседка-то у тебя сегодня совсем тихая.
— Выучка, Микола. У меня, брат, строго. По утрам порка. Армейским ремнем. Себя кормлю сырым мясом, а ее растительной пищей.
Лоб у Сергея был перевязан бинтом. Бинт загрязнился и сползал на брови, оголяя засохшую рану.
— К чужой жене вздумал ночью присоседиться, — усмехнулся Никола. — И вот к чему это привело. Сколько раз я предупреждал...
— Правда твоя, Микола.
— Да скажите вы серьезно, — стала сердиться Элла.
— Из-за вас человек потерпел. Шибко торопливо сунулся в какие-то сени. Лоб пострадал, но и сени, говорят, не устояли.
Элла ела с большим аппетитом. Ее локоть касался локтя Сергея. И она, к удивлению своему, замечала, что это прикосновение приятно ей.
— Так же бы вы здорово работали, как балагурите, болтуны иванычи, — сказала она со смехом.
— Это вы зря, — сурово проговорил шофер. — Совсем даже напрасно. Трактористы они у нас — дай бог каждому. И хошь — на тракторе, хошь — на комбайне.
— Коля, замри! — недовольно выпалил Сергей и, повернувшись к Элле, добавил: — Не могу, понимаешь, когда меня хвалют. Стыдобища берет, аж сквозь землю провалился б... И сам не знаю, от чё.
Элла ела, а парни говорили о совхозе, в котором работали, о всходах озимых, о запасных частях к тракторам и о многом другом, о чем девушка пока еще имела весьма смутное представление. Из разговора она поняла, что Сергей и Никола возвращались с областного совещания механизаторов.
Машина нырнула в густой сосняк. Здесь почва была песчаная, и ровный, как стрела, тракт казался почти сухим. Ехать было легко.
Далеко впереди стали вырастать над трактом деревянные крыши домов, каланча, старая церковенка без креста, и «газик» неожиданно выскочил в поле.
— Раздолинское, — сказал Никола. — Ну прощайся, Серега, с невестой. А мы отвернемся.
Они снова начали подшучивать друг над другом и над Эллой. Громко смеялись. А прощались серьезно: пожали руки, пожелали добра.
Через минуту машина исчезла за поворотом улицы.
Элла смотрела на дорогу, и ей было почему-то обидно. Она думала, что начиналось что-то большое, особенное, и никак не ожидала, что все закончится так обычно.
