Анатолий Дементьев - Прииск в тайге
— Где наш больной? — В дверях палаты стоял доктор. — Я хотел сказать — бывший. Вот пакет вам прислали.
Майский взял пакет, вскрыл. Внутри лежал листок с коротким текстом, отпечатанным на машинке. Инженера срочно приглашали в трест.
— Интересно, — пробормотал Александр. И, обращаясь к доктору и Ксюше, добавил: — Я не прощаюсь, вызывают по делу. Перед отъездом еще зайду к вам.
Знакомое здание с колоннами — треста «Уралзолото», знакомый длинный коридор. Секретарь, едва увидев Майского, сразу поднялся и проводил его до двери кабинета Иноземцева. В третий раз Александр перешагнул порог знакомой комнаты. Иннокентий Дмитриевич, протягивая обе руки, шагнул навстречу, пристально посмотрел на него.
— Рад видеть вас, мой молодой друг! Рад видеть. Как себя чувствуете? Наслышан о вашем печальном приключении. Искренне сочувствую. Да вы садитесь.
Майский сдержанно поздоровался. Он не узнавал Иноземцева: перед ним снова был приветливый, внимательный человек. Александр сел в глубокое кресло и протянул «благодетелю» письмо. Иннокентий Дмитриевич снял пенсне, протер легким привычным движением и снова надел. Сквозь стеклышко хитро подмигнул левый глаз.
— Ну-с, угадайте-ка, зачем я вас пригласил?
— Не могу догадаться. После нашего последнего разговора я пришел к выводу, что вы не желаете заниматься…
— Э! Опять вы торопитесь. Я же сказал вам тогда: изучим ваш доклад, обсудим. Сами понимаете, дело серьезное и решать его так вот, с маху, нельзя. Ну, а теперь все решено. Будем строить новый прииск на месте открытого вами месторождения. Директором этого, пока еще не существующего прииска, назначаетесь вы, мой друг.
— Я! — Майский едва не подскочил в кресле. — Директором? Я? Но ведь я горный инженер, а не строитель. Мое дело искать.
— Да, вы. И к исполнению новых обязанностей приступайте немедленно. Все необходимые бумаги получите у Петровского. Знаете его? Нет? Секретарь вам покажет. А то, что вы инженер, даже хорошо. Директору эти знания очень пригодятся.
Майский и растерялся, и обрадовался. Его не спросили, согласен он или нет, ему приказали, а приказы Александр привык выполнять. От управляющего инженер пошел к Земцову. Вот человек, который ему сейчас нужен больше других.
— Петр Васильевич, — с порога заговорил Майский, забыв даже поздороваться. — Поздравьте меня. Я еду работать на новый прииск. Назначен директором.
Седой человек крепко пожал руку молодого инженера.
— Знаю. Вот видите, мое предсказание сбылось. — Он улыбнулся. — Могу я соперничать с гадалкой?
— Можете. Замечательная гадалка.
— Довольны назначением?
— Еще бы! Руки просят настоящей работы.
— Отлично. Кому же на новом прииске и работать, как не вам. Помните главное: страна ждет от вас золота. И как можно быстрее. И как можно больше.
— Страшновато все-таки, браться за такое дело. Честно признаюсь вам, Петр Васильич. Опыта у меня никакого.
— Вы коммунист?
— Коммунист.
— И я коммунист. Думаете, мне здесь легко быть комиссаром. Всей промышленностью уезда командовать? Знаете, кто я по профессии? До революции работал на заводе слесарем, и образование у меня — три класса, четвертый коридор. А вот партия послала сюда, и я сказал: есть. Ни черта не смыслю в горном деле, в золотой промышленности, а работаю. Потихоньку учусь у тех же Иноземцевых. Вечерами дома книжки специальные читаю, на прииски выезжаю. И вас посылает партия. Надо, товарищ Майский, надо. Прежде чем вас назначили на эту должность, пришлось повоевать, да еще как! Смело начинайте работать. На будущий год приеду к вам в гости на новый прииск.
В тот же день Майский приступил к делу. Начинать пришлось с хождения по разным златогорским организациям и учреждениям. Он хлопотал о нарядах на материалы, добивался ассигнований, составлял сметы и расчеты. На это ушла добрая неделя. Непредвиденные затруднения, разного рода проволочки и препятствия встречались чуть ли не на каждом шагу. Наконец директор будущего прииска вернулся в Зареченск. И здесь он с головой ушел в хлопоты, которых с каждым днем все прибавлялось. Он набирал рабочих, готовил обоз, инструменты, запасы продовольствия. Все это потребовало гораздо больше времени, чем предполагалось.
Только в первых числах сентября сборы были закончены. Хмурым ветреным утром большой обоз выехал из Зареченска. Длинной цепочкой он растянулся по дороге, и пыль, поднятая подводами, густо потянулась в низину. Везли палатки, инструменты, продовольствие, разную утварь. Многие рабочие ехали семьями, иные прихватили домашнюю скотину и птицу, собак и даже кошек. Здесь были и потомственные старатели, и люди, случайные, никогда не видевшие золота, но слыхавшие, что возле «благородного металлу» прокормиться всегда можно. Снова ехали в тайгу «геолог-любитель» Елена Мельникова, Иван Буйный с Ольгой, Алексей Каргаполов с женой и сыном. Никто из бывшего разведочного отряда не захотел оставаться в Зареченске.
— Мы золото нашли, нам его и добывать, — гудел Иван Буйный. — А как же иначе? Артельно-то веселее.
Вначале обоз продвигался легко и быстро. Но чем дальше в тайгу забирались люди, тем труднее становился путь. Приходилось расчищать завалы, гатить болота, вырубать молодняк, прокладывая кратчайшую дорогу. Майский торопился. До начала зимы надо было успеть построить бараки, произвести подготовительную работу к закладке первых шахт, определить районы новых разведок. Дорог был каждый день. Экономя время, Александр вел обоз к таежной речке кратчайшей дорогой. Ивана Буйного он послал вперед с тем, чтобы тот оповестил Никиту Плетнева и чтоб они вместе встретили обоз. Инженер рассчитывал, что охотник проведет к реке самым удобным путем и окажет много других полезных услуг. Ожидая встречи с таежником, Александр Васильевич все время ехал впереди. Мельникова не отставала от него.
— Знаете, Александр Васильевич, — как-то сказала девушка директору будущего прииска. — А ведь вот этот обоз — начало того великого дела, о котором мы вечерами мечтали там, у костра на берегу реки. Помните: шумели деревья, плескала вода о берег, порой вскрикивал филин, а мы говорили о будущем городе с каменными домами, о железной дороге, об электричестве. Этот город будет. Новый, не похожий на те, что мы знаем… Сбывается наша мечта. А потом, когда главное будет сделано, мы отправимся на поиски других месторождений. Хорошо, правда?
— Хорошо! — в тон Мельниковой ответил инженер. — Обязательно построим новый город, — и опять посмотрел на девушку, как тогда, у костра. Елена замолчала и нахмурилась. Придержав лошадь, стала пропускать обоз, дожидаясь повозки, в которой ехала Дымова.
На второй день к обеду обоз встретили два всадника. Майский еще издали узнал в них Буйного и Плетнева. Поспешил навстречу, торопливо спрыгнул с Буланого и крепко обнял тоже спешившегося охотника.
— Здравствуй, Никита Гаврилович, здравствуй. Спасибо, что не отказал в помощи. Рассказывай, как жил, какие у тебя новости.
— Скорый ты, Александр Васильич, — широко улыбнулся таежник. Он и сам был рад встрече не менее инженера. — Сразу тебе все и выкладывай. Время у нас будет, наговоримся. Эвон, погляжу, сколько ты людей-то поднял. Иван Тимофеич сказывал, ты теперь большой начальник, вроде хозяина на новом прииске.
— Хозяин и есть. Только не собственник. Настоящие хозяева — они, — показал на обоз. — Народ хозяин. Дело мне поручено трудное, и одному не справиться. Помогай. Ведь и ты, Никита Гаврилыч, один из хозяинов нового прииска.
Выяснилось, что Плетнев насовсем уехать с обозом не может: дома есть дела. Проводит людей до места, побудет с недельку и вернется к себе, а потом видно будет. Майский возражать не стал: зачем забегать вперед, потом, действительно, виднее будет. Охотник повел обоз не напрямик, а в обход большого и трудного участка тайги. Путь этот хотя и длиннее, зато оказался легче.
К вечеру пятого дня партия старателей прибыла на место. Люди распрягали измотанных тяжелой дорогой лошадей, ставили палатки, делали балаганы, копали землянки — укрытия от непогоды на первое время. На берегу притихшей речки задымили костры. Задрав оглобли в черное небо, рядами выстроились десятки телег. Здесь же, звякая боталами, бродили спутанные, иссеченные паутами лошади. Гулко стучали топоры, и то в одном, то в другом месте, ломая ветки, со стоном и скрежетом падали деревья. Перекликались люди, слышались и ругань, и смех, и песни, и плач детишек. От костров серо-багровыми клубами валил дым, треща летели искры, и встревоженные звери уходили подальше от беспокойного места, вглубь тайги.
К полуночи люди угомонились, лагерь затих. Кое-где в темноте еще краснели пятна догорающих костров. Накинув на плечи шинель, Майский вышел из палатки. В выси темного осеннего неба мерцали редкие звезды. Изредка слышалось фырканье и ржание лошадей. Инженер подошел к одной из телег. Неподалеку слабо светил костер. Вокруг него сидели и лежали старатели. Говорили тихими уставшими голосами, растягивая слова.
