Юрий Бородкин - Поклонись роднику
— Да, с нынешним народом работать нелегко, — согласился Василий Егорович, — Раньше все же больше было сознательности, понимали, что такое «надо». Скажешь бабам сделать то-то — идут без отказа и выполняют наряд за понюх табаку. Теперь шагу никто не ступит, если не заплатишь.
— Ничего, Алексей Васильевич наведет порядок — опыт у него есть, — одобрял Кузьмин. — Я и в Ермаково возил его на выборы председателем, у меня рука легкая. Поступил он решительно, это мне нравится.
— И то верно, ученого учить — только портить. Тебе, Леша, видней, — нехотя соглашался Василий Егорович.
Кузьмин скоро уехал, Алексей остался у родителей. Пришли со своей половины брат Иван с женой Тамарой. Тут же крутились их сын Миша и дочь Олечка, черноглазенькая и бойкая в мать.
Братья сели за стол рядом. Были они схожими, Иван здоровьем и силой, пожалуй, не уступал Алексею, да и моложе был всего на три года.
— Поздравляю, братуха! Давай, руководи нами! — весело сказал Иван. — Ты у нас теперь правофланговый.
— Я так скажу, ребята: Логиновы всегда были уважаемыми людьми, вот переберу всю родню — ни за кого стыдиться не приходится. С деда берите пример, на него мы должны оглядываться, — молвил Василий Егорович, и все, даже Олечка, глянули на увеличенный снимок, помещенный над кроватью.
Усатый, крутобровый, с орденом на широкой груди, Егор Матвеевич строго смотрел на домочадцев со стены, как бы наблюдал за порядком в семье.
— Авторитетней его в Белоречье человека не было. Не зря орден-трудовик заработал, — продолжал Василий Егорович. — При нем, в тридцатых годах, целая группа белореченских льноводов была награждена орденами и медалями. Ведь название колхоза какое было — «Родина»! Само обязывало. Гремели на всю область. Помню, отец да еще несколько наших поехали в Москву, так повезли льняной сноп во какой! Чуть не в рост человека! — Василий Егорович показал рукой высоко от пола.
— Любил ездить верхом. Бабы увидят его, говорят: «Вон наш Чапаев едет!» Такого-то мужика пуля свалила! — покачала головой Варвара Михайловна, как бы не веря этому.
Помянули деда Егора. Алексей гордился тем, что в третьем поколении продолжал председательскую династию Логиновых. Дед погиб на фронте. Отец отвоевал удачно, вернулся с победой живой-здоровый. Без малого десять лет председательствовал, не имея образования. Сам понял, что надо уступить место другому, когда создавали совхоз «Белореченский».
— Как у вас с Наташей-то? Переживаем мы за тебя, Леша, — высказала общее беспокойство мать. — Когда думаешь привезти ее?
— Жилье построю и привезу.
— Разве это семья без детей?
— Да, брат, просто обидно за тебя, понимаешь, — сокрушенно покачал головой отец. — Не буду хаять Наташу, но чем тебе была не пара Татьяна? Откровенно скажу, я бы на твоем месте по-честному разошелся с Натальей, раз получилась такая незадача, а Татьяну бы взял: и дочку бы ее воспитали, и своих бы детей народили. По крайней мере, была бы настоящая семья.
— Мне нравится Татьяна-то, — поддержала Варвара Михайловна, — характером мягкая, скромная и внешностью приятная. Вот видишь, не судьба оказалась.
— Оставим эти разговоры, — насупился Алексей.
4Был воскресный день. Алексей Логинов возвращался с климовской фермы и, когда поравнялся со школой, увидал Татьяну с дочкой, шедших от леса из-за школы по рыхлой обтаявшей тропке. В руках у обеих были веточки вербы. Шерстяной платок Татьяна сдвинула на плечи, пушистый воротник из песца уютно обрамлял ее светловолосую голову. Остановилась перед ним, глядя на него спокойно; в голубых глазах плавятся теплые золотинки, на переносице зацвели веснушки. Лицо похудело. Нелегко ей одной-то, без мужа. Алексей чувствовал себя неловко, оттого что, может быть, по его вине не удалась ее семейная жизнь.
— Здравствуй, Таня!
— Здравствуй!
Алексей перевел взгляд на девочку: славная малышка со вздернутым носиком и такими же белокурыми волосами, как у матери.
— Ирочка, поздоровайся с дядей Лешей.
Логинов протянул ей руку, она спрятала свою за спину, но осторожничала недолго, похвастала:
— А мы с мамой вербы наломали! — Повертела веточкой с пушистыми сережками. — Моя мама учительница, я пойду учиться вот в эту школу.
— Очень хорошо!
Пошли к селу. По дорожным колеям торопливо катились ручьи, перед мостом скопилась лужа, и поверх льда на Сотьме снег наводопел. Ирочка бежала впереди, ширкая прутышком по ручейку, как будто подгоняя его.
— Я просил областное начальство открыть у нас восьмилетку — обещали, — сказал Логинов.
— Это было бы замечательно, только у нас всего тридцать учеников.
— Надо когда-то начинать, второе здание построим. Будут ученики.
Первоначальная скованность показалась Логинову преодоленной. Татьяна совсем не выказывает своей обиды на него: чего уж теперь? И вот идут они втроем, а люди небось приткнулись к окнам. Пусть посудачат.
— Значит, у нас теперь будешь работать, — как бы рассуждая сама с собой, произнесла Татьяна.
— Не одобряешь?
— Какое это имеет значение? Мы друг другу не помешаем, — ответила она, бесхитростно глядя ему в глаза: дескать, обиды на тебя не держу.
Логинов остановился против своего дома, Татьяна с Ирочкой пошли дальше. С потревоженным сердцем он смотрел им вслед и думал о том, что в судьбах людей много случайного и что его жизнь могла сложиться совсем по-другому и вот эта славная девочка, которую Татьяна ведет за руку, могла быть его дочерью…
5Внимание белореченцев привлекли большущие ящики, появившиеся на краю села, на самом угоре к реке. Их каждый день подвозили со станции на тракторах с прицепами, и наконец перевозка была закончена: управились до распутицы. Все теперь знали, что в ящиках этих находятся детали сборных домов, и всем было любопытно увидеть, какими они будут, привозные дома. Кое-кто уже толковал осведомленно про удобства, про мансарду и террасу. Другие высказывали сомнения, дескать, лучше традиционной избы ничего не придумаешь: проверено веками. Надо сказать, в Белоречье ни одного стандартного дома еще не было.
Как-то вечером позвонил Балашов, предупредил о том, что приезжает первый секретарь обкома и, может быть, заглянет в совхоз. А на другой день прикатили сразу четыре «уазика»-вездехода.
— Здравствуй, Алексей Васильевич! — подал руку Воронцов, когда Логинов встретил приехавших у крыльца конторы. — Приглашай гостей.
Грузный, кряжистый, в распахнутой дубленке, он первый вошел в кабинет и, окинув его взглядом, сразу заметил:
— Подзапущено… Дел у тебя много, но тем не менее начни с кабинета, приведи его в порядок, потому что плох тот хозяин, который согласен сидеть в любой неприхотливой обстановке: себя не уважает, и другие уважать не будут.
— Вот сделаем панели из деревоплиты, — Логинов показал на листы, составленные у стены, — покрасим пол, окна.
— А само помещение крепкое — звонкая сосна! — Воронцов ударил кулаком по бревну, словно проверяя его на звук.
Кто-то вызвался принести минеральную воду. Логинов предложил свою.
— Михаил Иванович, а вы отведайте нашей — лучше не найдете.
Вода в графине казалась хрустальной.
— У нас есть тут под горой Никольский родник, на котором раньше стояла часовня. Говорят, попы брали из него в готовом виде святую воду: вероятно, есть содержание серебра.
Воронцов выпил полный стакан, удовлетворенно крякнул.
— Отменная водичка! Ты, Алексей Васильевич, налей-ка мне с собой хоть банку трехлитровую, если не затруднит.
Следом за Воронцовым к графину потянулись другие, так что в момент осушили…
Когда шли по селу, Воронцов ткнул пальцем в сторону недостроенного здания из белого кирпича: торчали столбики простенков, а между ними — пустые оконные и дверные проемы.
— Что это?
— Детсад начали строить еще лет пять назад.
— Это же все пропадет! Можно ли теперь довершить?
— Сначала нужна проверочная комиссия.
— Ну, деятели!
Побывали на полигоне совхозных мастерских.
— Да-а… Наглядный пример полной бесхозяйственности, — резко произнес Воронцов. — Машины стоят где попало, нет простейших навесов. Посмотрите, сколько металлолому: ведь всю окрестность захламили! Точно ни разу не вывозили. Алексей Васильевич, организуй это дело немедленно, как только установится дорога.
— Займемся, Михаил Иванович, — пообещал Логинов. Не стал валить все беды на предшественника, не стал жаловаться на то, что половина тракторного парка не готова к посевной. И Балашова не хотелось подводить. Но Воронцов сам высказал ему замечание:
— Анатолий Павлович, здесь недоработка райкома. Чего дожидаетесь? Когда я приеду да укажу, что так, что не так? Логинов только принял хозяйство, его упрекать пока не за что, но надо выправлять положение, товарищи.
