Александр Беляев - Том 2. Последний человек из Атлантиды
Чтобы согреться, я начал ходить по камере, но она была так мала, что я мог сделать только два шага вперед и два назад. Я начал прыгать и махать руками. Я устал еще больше, но мне удалось восстановить кровообращение. Однако довольно было мне присесть, как холод с новой силой охватил Мое тело. Зубы выбивали мелкую дробь. Взглянув опять на термометр, я увидел, что он уже показывал одиннадцать ниже нуля.
Я почувствовал, как холод проникает мне внутрь, леденит спину и сжимает сердце. Но это ощущение я испытывал уже не только от низкой температуры. Страшная мысль овладела мною: мистер Бэйли решил меня заморозить! Поддаваясь инстинкту, я подбежал к двери и начал стучать.
– Отоприте!.. Отоприте!.. – кричал я в исступлении. Но никто не отзывался. Я до крови разбил руки. Наконец опустился на пол…
«Обстоятельства бывают сильнее нас. Не надо быть фаталистом, чтобы понять это…» – вспомнил я слова Элеоноры. Но я все же боролся, я пытался бежать, я умираю в борьбе за свободу! А она… Впрочем, быть может, и она боролась. Мне вспомнился рассказ Николы о трупе, привязанном на носу ледокола. Так расправляется мистер Бэйли со своими врагами. Быть может, Элеонора и права – борьба с Бэйли безнадежна…
Как холодно!.. Руки и ноги невыносимо болят. Я растираю пальцы, но они деревенеют, не сгибаются… С трудом поднимаюсь и смотрю на термометр. Двадцать ниже нуля… Борьба окончена! Я должен примириться со своей судьбой.
Я уселся на пол и погрузился в забытье. В конце концов, смерть от замерзания не так уж страшна. И, пожалуй, она легче, чем смерть на электрическом стуле. Скоро я не буду чувствовать боли и усну…
…Какой-то шорох у двери. Или мне чудится? Я пытаюсь подняться, но холод сковывает мое тело. Все тихо. Шорох мне почудился.
В камере как будто потеплело. Но это обман чувств. Организм отдает тепло в воздух, разность температуры тела и окружающего воздуха уменьшается, и поэтому является кажущееся ощущение тепла. Это испытывают все замерзающие. Значит, конец…
Время шло, но сознание больше не покидало меня, а ощущение тепла все увеличивалось. Странно! Я никогда не замерзал, но был уверен, что замерзающие должны чувствовать себя как-то иначе. Чтобы проверить свои сомнения, я попробовал шевелить пальцами и, к своему удивлению, убедился, что они шевелятся свободно, хотя незадолго перед этим я не мог согнуть их. Я посмотрел на термометр.
Пять выше нуля!
Температура повышается! Я спасен, и мои страхи были напрасными. Очевидно, мистер Бэйли хотел только напугать меня.
Через несколько минут температура в камере поднялась до двенадцати градусов – обычная температура в жилых помещениях подземного городка. Я поднялся и начал разминать свои члены. Пальцы опухли и покраснели. Но я чувствовал, как кровь горячо и сильно согревает их. Благодаря тому, что температура поднималась так же равномерно, как и понижалась, я избег отмораживания.
Однако что же будет со мной дальше? Долго ли меня будут держать в одиночном заключении?..
И как бы в ответ на этот вопрос за дверью опять раздался шорох, и я услышал звук поворачиваемого ключа. Дверь отворилась, вошел Уильям и жестом пригласил меня следовать за ним.
Я уже не сомневался, что останусь в живых, и бодро вышел из камеры. Уильям вновь провел меня в кабинет мистера Бэйли.
На этот раз Бэйли пригласил меня сесть, а сам, поднявшись из-за стола, начал ходить по кабинету.
– Мистер Клименко, – сказал он. – Вы вполне заслужили смертный приговор, и если остались в живых, то можете благодарить за это мисс Энгельбрект…
Я с удивлением посмотрел на Бэйли.
– Вы приговорены были мною к смерти. Я выбрал для вас наиболее легкий способ перейти в небытие. Мною уже был отдан приказ привести приговор в исполнение… Но у нас чувствуется недостаток в квалифицированных работниках. Мисс Элеонора не справляется… Вы были ее помощником, и, прежде чем окончить заботы о вашем деле, я решил спросить ее, оказываете ли вы существенную помощь в ее работе. Она не знала о том, что угрожает вам… Я просто попросил ее дать отзыв. Она сказала, что вы отличный работник и незаменимый помощник. Она не соглашалась, чтобы я… перевел вас на другую должность. И я принужден был… отменить решение. Вы помилованы! – закончил он очень торжественно, ожидая, вероятно, выражения благодарности с моей стороны.
Но я промолчал и только кивнул головой. Мистер Бэйли криво усмехнулся.
– Мисс Энгельбрект очень горячо… даже слишком горячо доказывала вашу полезность. Она не знает о вашем побеге. Вы ничего не говорили ей?
– Ничего не говорил, – ответил я.
– Неблагодарный! И вы хотели бежать… от нее!
– Бежать из неволи, из плена, – поправил я мистера Бэйли.
– Но она – ее присутствие, ее общество не удерживало вас?
– Я прощу не вмешиваться в мои личные чувства и отношения, мистер Бэйли, – сказал я сухо. – Вам, конечно, нет до них никакого дела.
– Вы так полагаете? – спросил он. – Нет, мистер Клименко, мне есть очень большое дело!
Я понял мысль мистера Бэйли. Он, видимо, хотел узнать, не влюбились ли мы друг в друга, я и Элеонора. Эта любовь скрасила бы жизнь Элеоноры, а меня привязала бы к подземному городку лучше цепей. Я был настолько возмущен этими расчетами, что моему зарождающемуся чувству к Элеоноре грозила большая опасность. Бэйли был плохим психологом. Он, очевидно, не знал, что ничто так не губит любовь, как принуждение. А он даже не старался скрывать того, что готов сыграть роль свата, чтобы превратить узы Гименея в цепи, приковывающие меня к его «фабрике».
– Вы помните, – продолжал Бэйли, – я потребовал от вас слова не убегать отсюда, но не настаивал на том, чтобы вы дали это слово. Я не верю в человеческую честность и в особенности не верю… – не волнуйтесь! – не верю в слово человека, данное при таких обстоятельствах, в которых находитесь вы. Как говорит ваша русская пословица: «Как волка ни кушай, то есть ни корми, он все смотрит в лес». И я решил: пусть лучше вы сами испытаете на практике, что убежать отсюда нельзя. Тогда вы успокоитесь и будете работать. И вы сделали эту практику… Теперь вы наш… И я думаю, что у нас вам не будет очень скучно, если у вас не… деревяшка вместо сердца.
Я поднялся со стула с таким зловещим видом, что мистер Бэйли немного отошел от меня и сухо рассмеялся.
– Ну, не сердитесь, – сказал он более миролюбиво. – Я же не сказал ничего обидного ни для вас, ни для мисс Элеоноры. Она прекрасная девушка и сделала бы честь любому мужчине. Идемте со мной. Теперь я могу показать вам многое, что вы еще не видали. Это вам будет полезно знать.
Глава 10
Подземное путешествие
Мистер Бэйли открыл потайную дверь и прошел в соседнюю комнату. Я последовал за ним.
– Кстати, – сказал мистер Бэйли, – если интересуетесь, можете прочитать последнее радио. Вашу гибель уже оплакивают. Вы утонули вместе с Николой в Лене. От вас остался только мешок с инструментами. Все сделано очень чисто, мистер «покойник».
Говоря это, Бэйли подошел к большому шкафу и открыл его. В шкафу висело несколько водолазных, как подумал я, костюмов. Мистер Бэйли исправил мою ошибку:
– Это не водолазные костюмы. Это костюмы, в которых можно было бы гулять в межзвездных пространствах, где царит абсолютный холод в двести семьдесят три градуса. Костюмы сделаны из материала совершенно нетеплопроводного, и при них резервуары с кислородом.
– А это для чего? – спросил я, показывая на металлическое острие с шариком наверху, приделанное к колпаку скафандра.
– Это антенна. Костюмы снабжены радиотелефонами с собственными маленькими радиостанциями. При помощи радио мы с вами сможем разговаривать. Одевайтесь!
Я снял с вешалки костюм. Он оказался легче, чем водолазные костюмы. Мистер Бэйли помог мне одеться и тщательно застегнул костюм особыми кнопками.
– Ну, вот мы и готовы, – сказал он. Я прекрасно слышал его, хотя наши головы были заключены в толстые шлемы. – Удобно, не правда ли? Для водолазов это было бы незаменимо.
– Но вы, конечно, не сделали это изобретение достоянием общества, – заметил я несколько желчно.
– Общества! – презрительно ответил он. – Что может дать мне общество? Мне некогда заниматься такими мелочами.
Мистер Бэйли подошел к стене, повернул рычаг, и посреди пола открылся люк. Я заглянул вниз и увидел лесенку, которая вела к площадке, окруженной легкой железной оградой.
– Сходите, – предложил Бэйли.
Я спустился на площадку, Бэйли последовал за мной, повернул рычажок на решетке, и мы начали плавно опускаться вниз. Наш спуск продолжался довольно долго. Когда лифт остановился, Бэйли открыл дверцы, и мы вышли. Прямо перед нами была низкая железная дверь. Бэйли открыл ее, и мы попали в небольшую комнату, очень узкую. Бэйли открыл вторую дверь; я не мог определить, из чего она была сделана, – она была черная и гладкая, как эбонит.
![Вячеслав Шишков - Хреновинка [Шутейные рассказы и повести]](/uploads/posts/books/133763/133763.jpg)