Лазарь Лагин - Старик Хоттабыч (1958, илл. Ротова)
В парфюмерном киоске Вольке просто отказали; женщина, торговавшая мороженым, объяснила ему, что мелочь нужна ей самой для сдачи; продавец в кондитерском киоске заинтересовался, зачем мальчику понадобилась мелочь, и, узнав, в чём дело, посоветовал купить билеты в кассе, у которой сейчас не было ни одного человека.
Действительно, к этому времени очереди у кассы не стало, но Волька всё же стал в очередь у нарзанного киоска и минуты через три, выпив стакан шипучей воды, получил всю сдачу двугривенными и пятиалтынными.
– Ну вот, видите, как всё это просто, и совсем не нужно стоять в очереди у билетной кассы, – бодро кинул он своим друзьям и выдал каждому из них на руки по двугривенному и по два пятиалтынных.
Уже Волька и Женя давно держали в руках вкусно пахнущие типографской краской продолговатые кусочки тонкого картона, а Хоттабыч всё ещё возился у своего автомата. Он без устали опускал в щель монетки, и они тотчас же со звоном вываливались оттуда, откуда должен был выпасть, но никак не выпадал билет. Старик даже вспотел от усердия; он сдвинул шляпу на затылок и трудолюбиво продолжал свои попытки, но каждый раз всё с тем же печальным исходом. Наконец он не выдержал, сдался и сокрушённо промолвил:
– Увы, о достойнейшие мои друзья, вам придётся поехать без меня, ибо я бессилен против этого красивого железного ящика. Он заколдован и непрестанно выплёвывает обратно деньги вашего смиренного слуги. Уверяю вас, всё это происки моего заклятого врага Джирджиса.
– Ох, и дался же тебе этот Джирджис! – рассмеялся Волька. – Дай-ка мне твои монетки, сейчас я их опущу в автомат, и всё будет в порядке.
С этими словами он опустил два пятиалтынных и двугривенный в щель ближайшего автомата, и билет тотчас же появился.
– Ты велик и могуч, о Волька! – сказал ему тогда старик с благоговением. – Я преклоняюсь перед твоими поистине неизъяснимыми способностями.
– И совсем я не могуч, – честно ответил Волька. – Просто надо пользоваться исправными автоматами.
XXXI. Второе приключение в метро
Против всяких ожиданий, Хоттабыч очень спокойно отнёсся к спуску на эскалаторе. Он с любопытством ступил на движущуюся бесконечную ленту, которая тут же превратилась в лестницу с красивыми металлическими рёбрами, и уже внизу, на перроне, скромно сказал своим молодым спутникам:
– Движущаяся лестница – это ведь очень просто. Если тебе, о Волька, это доставит удовольствие, я сегодня же превращу в движущуюся любую лестницу твоего дома, да будут благословенны его фундамент, крыша и в особенности третий этаж, на котором ты столь счастливо проживаешь.
– Потом поговорим, – уклонился Волька от прямого ответа. Он сомневался, получится ли что-нибудь путное из предложения Хоттабыча. – Я подумаю.
Но подумать не пришлось, потому что как раз в это время из чёрной глубины тоннеля донёсся глухой лязг приближающегося поезда, в темноте засверкали прожекторы головного вагона, предостерегающе загудела сирена, и к перрону подкатил нарядный, ярко освещённый голубой поезд.
– Айда во второй вагон! – озабоченно скомандовал Волька и тут же обнаружил, что Хоттабыч исчез.
Тогда они ринулись сквозь толпу с тревожными криками: «Хоттабыч, Хоттабыч! Куда ты девался, Хоттабыч!»
– Я здесь, о друзья мои! Я здесь, ваш несчастный слуга! – донёсся откуда-то сверху печальный голос пропавшего старика.
Вскоре они его увидели. Он пытался выбежать на улицу по тому самому эскалатору, который только что доставил их на перрон. Все старания Хоттабыча ни к чему не приводили, потому что, пока он делал ослабевшими от страха ногами несколько шагов вперёд, лестница на такое же расстояние спускалась вниз. И получалось, что старик перебирал ногами, оставаясь на одном месте, как белка в колесе.
– Слезай с эскалатора! – крикнул ему снизу Волька.
Но старик, очевидно, никак не мог догадаться, как это сделать, хотя для этого достаточно было просто повернуться лицом к перрону.
Пришлось Вольке взбежать по эскалатору, поднимавшемуся вверх, чтобы спуститься затем к топтавшемуся на месте Хоттабычу.
Волькин билет стал уже недействительным, но покупать новый билет было некогда, так как старик мог за это время окончательно выбиться из сил.
– Я только что снизу, – сказал Волька, задыхаясь, контролёрше. – Видите, во-он там у меня старик застрял!
– Наверно, впервые в метро? – сочувственно покачала головой контролёрша и пропустила Вольку со старым билетом.
Через несколько секунд Волька добрался до Хоттабыча, повернул его лицом к перрону и благополучно спустился с ним вниз.
– Чего ты удрал, чудак-человек? – спросил он у старика.
– Я увидел, повелитель мой, как из подземелья выползало гремучее чудовище с огненными глазами, и я не мог не бежать. Я не труслив, но укажи мне хоть одного джинна, который бы не испугался, увидев эти страшные глаза.
– Ну что это такое, в самом деле! – жалобно захныкал Волька. – Ну, ты же сам клялся мне, что не будешь бояться метро!
– Нет, не клялся. Я обещал тебе не бояться и действительно не боюсь уже автобусов, троллейбусов, грузовиков, трамваев, вертолётов, автомашин, прожекторов, эскалаторов, пишущих машинок, патефонов, радиорупоров, пылесосов, электрических выключателей, примусов, телевизоров, вентиляторов и резиновых игрушек «уйди-уйди». А про метро даже разговора не было.
Старик был прав: про метро Волька тогда забыл.
– Никакое это не чудовище, это обыкновенный поезд метро, и давай, пожалуйста, не задерживай нас больше своими глупыми страхами!
Они побежали по перрону к только что прибывшему поезду и, работая локтями, стали пробираться внутрь вагона. Народу было много, поезд шёл переполненный, и, когда издали донёсся голос начальника поезда: «Готов!», – автоматические двери вагонов бесшумно закрылись, и поезд ушёл, оставив Хоттабыча на опустевшей платформе.
Он опоздал на одну секунду – он хотел посмотреть, кто это кричит «Готов!»
XXXII. Третье приключение в метро
Хоттабыч не выдержал обрушившегося на него нового несчастья. Он стал бегать взад и вперёд вдоль опустевшей платформы, яростно вырывая клочья волос из своей бороды и вопя во весь голос:
– Горе мне, горе мне, несчастному джинну Гассану Абдуррахману ибн Хоттабу! Что я здесь буду делать один, в этом таинственном подземном дворце?
Подошёл дежурный по станции, увидел разбросанные по перрону клочья бороды и сказал:
– Гражданин, в метро надо соблюдать тишину… и чистоту…
«Погиб! – подумал Хоттабыч. – Совсем погиб!» Он испугался этого вежливого молодого человека в красной фуражке не меньше, чем поезда. Сам Волька относился к дежурному по станции с почтением. Старик почувствовал, что дело совсем плохо, и решил дорого продать свою жизнь.
К счастью, дежурный снова вступил в разговор, и старик немедленно изменил своё решение.
– Гражданин старичок, – участливо сказал ему дежурный, – вы совершенно напрасно огорчаетесь. Сейчас будет другой поезд, и вы чинно-благородно поедете себе к месту назначения.
Старик хотел ему что-то ответить, пожаловаться на горькую свою судьбу, но вдруг почувствовал, что от страха и сильных волнений позабыл русскую речь. Он что-то забормотал по-арабски, и дежурный с огорчением развёл руками:
– В таком случае, гражданин, пойдёмте-ка со мной в диспетчерскую, посидите там, а я пока что схлопочу человека, разговаривающего по-вашему.
Он мягко взял Хоттабыча под руку, чтобы отвести в диспетчерскую, и неизвестно ещё, сколько времени старик проторчал бы там, если бы к противоположной стороне перрона не подкатил новый поезд, из которого выскочили Волька с Женей и со всех ног бросились к Хоттабычу.
– Вот он, вот он! – кричали они. – Ох, и хлопот же с тобой, Хоттабыч!
Откуда-то появилась уборщица с метёлкой. Она подмела клочья стариковой бороды и высыпала их в урну как раз в тот самый момент, когда Хоттабыч со своими друзьями уселись наконец в ярко освещённый вагон метро, в котором они и доехали благополучно до станции «Динамо».
XXXIII. Лишние билетики
В дни футбольных состязаний всё население Москвы разбивается на два не понимающих друг друга лагеря. В одном лагере – энтузиасты футбола. В другом – загадочные люди, совершенно равнодушные к этому увлекательнейшему виду спорта.
Первые ещё задолго до начала состязаний устремляются со всех концов города к высоким воротам стадиона «Динамо».
На тех, кто направляется в это время в обратную сторону, в центр, они смотрят с чувством собственного превосходства.
Остальные москвичи, в свою очередь, недоуменно пожимают плечами, видя, как сотни переполненных трамваев, автобусов, троллейбусов и тысячи легковых машин медленно плывут в бурном и шумном море пеших болельщиков.
