Анатолий Голубев - Мир без милосердия
Игроки полулежали в креслах, хаотически расставленных по террасе. Марфи курил трубку, сидя возле распахнутой двери. Ветерок тянул дым на улицу. По ногам полз холод.
— Все. Обед и отдых, — закончил сеанс Марфи, когда Фокс выключил переносный проектор. — Келан, зайди к врачу и покажи ногу. Остальные свободны. И не засиживайтесь в таверне слишком долго.
Дональд не сомневался, что в соседней таверне, в которую они договорились сегодня вечером поехать с Барбарой, он встретит половину команды. И еще знал Дональд, что ни один из игроков не позволит себе лишней рюмки. Многие даже не притронутся к вину.
Когда они с Барбарой вошли в таверну, Солман, Жонглер, Прегг и еще трое ребят действительно были там.
— Здесь мило, — сказал Дональд, оглядывая обстановку кабачка.
Две комнаты, соединенные в небольшой зал. Стойка перед украшенной бутылками стеной. В старомодных мягких креслах десяток посетителей с кружками пива в руках.
— Да, здесь мило. И ты напрасно не поехал вчера. — Барбара уселась в кресло и достала из сумочки сигареты.
Дональд заказал два коньяка и пошел к столику, за которым сидел Солман, мечтательно глядя на стакан светлого пива.
Несколько человек сгрудились у деревянного стола и играли в шаф-пенни, грызя орехи и потягивая пиво. Двух «рейнджерсов» зажали в угол местные старожилы. Шел серьезный разговор о футболе.
— Сразимся?! — вызывающе бросил Дональду Жонглер.
— Идет...
Игра незамысловата и азартна. Тяжелая коричневая доска, отполированная руками, разделена на поперечные зоны. Ударом ладони пенсовые медяки загоняются в каждую из зон. Непопавший отдает свой медяк сопернику. После того как Дональд дважды нещадно обобрал Жонглера, тот сдался.
Рыжий Майкл пошутил:
— Все. Теперь Жонглер займется шаф-пенни и забудет о футболе.
В таверне все время менялись люди. Автомобилисты останавливались, чтобы купить пачку сигарет или пропустить рюмочку. Часок посидеть на людях приезжали местные фермеры. Потом ввалилась компания молодых людей и, узнав Солмана, атаковала его. С трудом избавившись от почитателей, он стал прощаться.
— Как будете добираться? — спросил Дональд.
— На машине Марфи. Прихватили еще и рыдван Фокса. Старая лиса спохватится — на год разговоров.
«Рейнджерсы» ушли.
— Ну, вот мы, наконец, и одни, — Барбара отпила глоток и поставила рюмку. — За последнее время нам не часто это удается. Мне казалось, что ты был не очень доволен моим откровением об одинокой женщине?
— Как тебе сказать... «Недоволен» — не то слово!
— Я вижу, что ты дуешься... Право, ведь это только светская болтовня.
— Но выглядело все весьма философично.
— Дурачок... — Резким движением руки она взъерошила его волосы.
И в это же мгновение громкий голос над ними произнес:
— Теперь и я вижу, милая Барбара, что вы тысячу раз правы, говоря о возможностях одинокой женщины.
Возле их стола стоял Лоорес.
— Можно? — спросил он, пододвигая стул. — На улице премерзко. Ветер начался, дождь, а здесь уютненько.
Так, втроем, просидели до закрытия таверны. И хотя Дональд не очень симпатизировал Лооресу, сегодня он был рад его появлению. Приход Лоореса избавил от дальнейшего разговора с Барбарой по поводу вчерашнего откровения. Он ловил себя на том, что действительно ему не очень приятна ее философия.
22
«Когда мне гадко на душе и начинает ломить старческие кости, мне всегда хочется в Испанию. Почему бы это, Дон?» — как-то спросил Марфи. Но накануне вылета, когда они сидели вечером за стойкой таверны, Крис признался:
— Ты знаешь, пожалуй, впервые я еду в Испанию без всякого удовольствия. Почему бы это, Дон?
— Предстоит нелегкая игра...
— Если бы игра! Уверен, свалка начнется еще до первого свистка. Это будет жестокое испытание. Полуфинал кубка Европы, да еще с испанцами...
На следующий день Дональд чуть-чуть не опоздал на самолет. Когда Дональд подкатил к стоянке машин возле аэропорта, на ней не оказалось ни одного свободного места. Пока он пытался куда-нибудь пристроить свою «волво», потерял немало времени.
Начинался туристский сезон. Спасаясь от туманов и холодов, многие англичане отправлялись в Европу. И машины, большие и маленькие, оставались здесь ждать возвращения своих хозяев.
Заплатив дежурному, Дональд в конце концов бросил машину прямо на улице, попросив воткнуть ее куда-нибудь, когда освободится место.
Марфи встретил его ворчанием:
— Еще не хватало за тебя волноваться! Мало мне своих забот. Не мог приехать пораньше?!
Он ждал Роуза у входа в посадочный тоннель. Уже объявили о заканчивающейся посадке. Буквально за ними следом убрали трап, и «боинг» начали оттаскивать от тоннеля.
«Самолет компании БЕА. Сегодня летим этим самолетом, а завтра будем судиться с фирмой? Что это — случайность? Похоже, что Мейсл бравирует опасностью и умышленно посылает команду самолетом этой фирмы. Но ведь БЕА, угробив и эту машину, добьется, что с фирмы некому будет взыскивать деньги!»
Марфи, усмехнувшись, согласился с ним, когда Дональд высказал это соображение вслух.
— Не понимаю, зачем понадобилась БЕА, — кивнул он в голову машины, где в салоне первого класса летел Мейсл. — Давно доказано, что БОАК обслуживает лучше. У БЕА всегда куча неполадок. То с улыбкой говорят, что кончился кофе, то, — Марфи передразнил стюардессу, — «Простите, но весь лед растаял». Иногда даже ярлыков на багаж не дают.
В проходе Солман уже заигрывал с милой стюардессой. Дональд с удовольствием оглядел длинноногую девицу и подмигнул Бену.
— В Мадриде проливной дождь, — сказал Солман.
— Бен напал на точный источник информации и теперь все будет знать раньше нас. — Марфи покачал головой.
— Должен же кто-нибудь просвещать вас. Кстати, меняю длинноногий источник информации на партию бриджа. Есть желающие?
Дональд отказался. Марфи тоже. Он уселся в кресло, снял пиджак и сдвинул в сторону галстук. Через мгновение в зубах Криса уже торчала трубка.
— Как ни хорошо в Мадриде, но две вещи в нем невыносимы. Испанский стол, неприемлемый для английского желудка, и Ди Стефано, от которого, увы, никуда не денешься. Что касается пищи, то я договорился с директором «Феникс-отеля», и мы будем получать привычную еду. Кстати, Дональд, я категорически запретил пить воду из-под крана. Попрошу тебя по приезде отправиться с Фоксом за минеральной водой. И зубы чистить только минеральной.
— Думаете, Крис, что-нибудь подпустят?
— Бывали случаи, когда подмешивали в воду слабительное, и я не хочу, чтобы мои мальчики бегали по гостинице до туалета быстрее, чем на поле. Мы едем за призом, который англичане никогда не выигрывали. Мы едем работать, а не глазеть на бой быков. Кстати, сезон корриды откроется лишь на следующей неделе.
— Вам нравится это зрелище?
— Угу. Если удастся попасть на знаменитого матадора — а об этом можешь узнать у любого мальчишки, — ты увидишь потрясающее зрелище. Если попадешь на заурядного, то вместо первоклассной драмы увидишь живодерню.
— А что с Ди Стефано?
— Его надо закрыть. В этом весь план игры. Если это только вообще возможно, — задумчиво произнес Марфи.
Начали разносить завтрак. Марфи купил две коробки табаку, который в самолете стоит почти вдвое дешевле.
За едой и разговорами незаметно летело время.
Дональд был в Испании только однажды — в Барселоне. У него осталось приятное, но весьма поверхностное представление о стране. Испанцы — народ приветливый, добрый, внимательный к иностранцам. В целом с хорошими манерами. Некоторые мужчины застенчивы, как школьники. А некоторые так и пышут эмоциональностью и самомнением. Весьма религиозны. Женщины одеты в белое и черное и никогда в серое... Мужчины большие любители фиесты, хорошей живописи, хороших вин, хорошей жизни, которой еще так не хватает...
Когда самолет пошел на посадку, Дональд отметил, что Мейсл так и не выходил в салон второго класса. Лишь спускаясь по мадридскому трапу в объятия толпы журналистов, Дональд мельком увидел, как Мейсл садился в поданный к самолету лимузин. Обняв Мейсла за плечи, отчаянно жестикулируя, хозяин «Реала» что-то энергично ему доказывал.
— Похоже, что Мадриду сейчас не до корриды, — сказал Марфи, оглядывая забитые толпой подходы к отелю «Феникс». Они шли из автобуса сквозь водоворот болельщиков, совавших в руки белые листки бумаги, блокноты, карточки для автографов.
После ужина Марфи разогнал всех по номерам, категорически запретив выходить даже в фойе.
Первые неприятности начались назавтра. Когда разминались на «Чамартин стадионе», у Вилли Кевана вдруг пошла носом кровь. Несомненно, перегрев. Палящее солнце могло выбить из строя не одного Кевана, и Марфи свернул тренировку.
— Придумай что-нибудь, Дон. Я бы не хотел, чтобы журналисты узнали правду о состоянии Вилли. Ни одна душа чтобы не узнала, слышишь?
