KnigaRead.com/

Юрий Томин - Я тебе верю

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Юрий Томин, "Я тебе верю" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Папина.

— Я так и думал.

Гога помолчал минуту. Снял фуражку, положил ее на траву.

—Твой отец погиб на войне...

— Все равно — можешь...

Снова рука летчика разгладила несуществующие складки на капюшоне. Не глядя на Федю, он спросил:

— А ты бы ко мне пошел жить?

- Я?!

— Ну да, ты.

Федя недоверчиво взглянул на летчика:

— Ты... нарочно?

— Я таких шуток не знаю, — ответил Гога.

Больше Гога ничего не сказал. Но с этого дня между ними установилось молчаливое согласие, как будто все уже было решено, будто был уже назначен день, когда Федя уйдет из теткиного дома. И, проходя по пыльным туруханским улицам, Федя внимательно оглядывал дома, вывески магазинов, словно старался запомнить все это накрепко; все-таки жаль расставаться с городом, в котором вырос.

* * *

Шел август. По утрам бензовозы прокладывали на росистой траве темные колеи. Из оврагов, ложбин тянуло накопленным за ночь холодом. В студеном августовском небе далеко разносилось стрекотанье моторов. Гога давно обещал взять в полет Федю, но погода часто портилась, и в редкие летние дни пилоты едва успевали управляться со срочными грузами. Федя уже перестал надеяться. И вдруг Гога сказал, что они летят завтра.

Было тихо и солнечно. «Шаврушка» поднялась с аэродрома и ушла на запад, чтобы вернуться спустя четыре часа, после несложной посадки в Янов-Стане.

Но в срок она не вернулась.

Аэропорт по радио запросил Янов-Стан. Самолета Гоги там не видели. Не прилетел он ни к вечеру, ни утром следующего дня.

Все восемь самолетов отряда поднялись в воздух и ушли на поиски. До темноты тарахтели над тайгой моторы, и пилоты, креня машины, до ряби в глазах вглядывались вниз, надеясь увидеть зеленые плоскости «шаврушки». Но тайга умела хранить свои тайны. Восемь машин, одна за другой, вернулись ни с чем.

В бревенчатом доме аэропорта с этажа на этаж, врываясь в кабинеты, в диспетчерскую, металась Федина тетка. Голос ее был слышен в самых глухих уголках здания:

- Убийцы!

Измученные пилоты боком, как виноватые, проходили мимо нее; кассирша, выписавшая вчера пассажирский билет для Феди (деньги платил Гога), сидела в своей комнатке, испуганно вздрагивая. Но голос проникал и в ее комнатку, и под наушники радиста, и за обитую войлоком дверь кабинета начальника аэропорта — пронзительный, наполненный каким-то исступленным торжеством голос:

— Убийцы!

* * *

В двухместной открытой кабине Федя сидел рядом с Гогой. Далеко внизу проплывали ослепительные извивы рек. Круглая плоская, как блин, земля плавно покачивалась под брюхом машины. От этого слегка кружилась голова. При виражах земля вставала на ребро, и Федя видел, как уже не внизу, а сбоку скользит по ней, словно по стенке, тень самолета. Федя — серьезный и напряженный — вытянулся на сиденье, всем телом ощущая толчки и покачивания машины. Стенки кабины были тонкими, и сама вздрагивающая «шаврушка» казалась маленькой и хрупкой; вначале Федя боялся даже пошевелиться.

Но страх постепенно прошел. Федя повернулся к Гоге и стал наблюдать, как тот управляет машиной.

Все было удивительно просто. Гога сидел чуть сгорбившись, сжав ручку управления. Короткими толчками он посылал ручку то вперед, то назад и слегка, словно разминая ноги, пошевеливал педалями. Одно движение переходило в другое, будто Гога танцевал медленный танец. Движения эти были едва заметны. Феде казалось, что если Гога уберет ноги с педалей и бросит ручку, то «шаврушка» и без него будет продолжать тот же спокойный и прямой полет.

Но вот Гога повернул голову к Феде и... Лишь на секунду остановилась в одном положении ручка, прекратили пляску педали... И сразу же поплыла вбок земля, горизонт накренился и встал под углом. Нет, оставлять управление нельзя было даже на секунду!

Примерно через час полета Гога толкнул Федю в бок и кивком показал вниз, за борг самолета. Федя, осторожно вытянув шею, взглянул на землю.

Под ними, чуть впереди, тяжело махая крыльями, стоял на месте косяк гусей. Федя не сразу понял, почему они еле двигаются. Грузные, неуклюжие птицы летели чуть медленнее самолета.


Тень машины упала на стаю. Гуси чаще замахали крыльями. Теперь уже они летели чуть быстрее «шаврушки» и постепенно уходили все дальше. Гога прибавил газ. Мотор заревел громче. Гуси, словно подхлестнутые этим ревом, рванулись изо всех сил. И снова они летели немного быстрее.

Федя засмеялся. Гога мельком взглянул на него, поправил рукой шлем и плотнее уселся в кресле.

Ручка плавно ушла вперед. Взметнулся вверх и исчез горизонт. Федя почувствовал, как тело его, став необычно легким, приподнялось с кресла, словно стремилось оторваться от самолета. Он хотел крикнуть: «Не надо!» — но тут же его прижало к сиденью, — выравнивая машину, Гога обрушился на косяк. Отчаянно махая крыльями, гуси разлетались в стороны. И Федя, понимая, что все уже кончилось, охваченный радостью победы над своим страхом, крикнул: «Догнали! Догнали, Гога!»

И вдруг один из гусей метнулся навстречу машине. То ли он обезумел от ужаса, то ли в глупом своем гусином бесстрашии думал напугать врага... Расплывчатой тенью он мелькнул над щитком, и Федя услышал глухой удар. Самолет вздрогнул, заходил ходуном в неистовой, бешеной тряске.

Прежде чем Федя успел шевельнуться, даже прежде чем он успел напугаться, рука Гоги протянулась к щитку и выключила зажигание. Тряска прекратилась мгновенно, как и возникла. Наступила тишина. И в этой тишине стремительно понеслась навстречу земля.

Федя с ужасом, с последней надеждой взглянул на Гогу. Гога сидел слегка подавшись вперед; его глаза сузились, будто он прицеливался. У Гоги была твердая рука. «Шаврушка» планировала, оседая, но шла ровно, как по нитке. Гога тянул сколько мог. Но внизу была тайга, сплошная тайга. Она щетинилась навстречу машине пиками елей...

Последним движением ручки, в последнем точном расчете Гога бросил «шаврушку» вниз, на прогалину, поросшую невысокими молодыми елочками.

Федя почувствовал, как рука Гоги опустилась на его плечо, вдавила в сиденье. И сразу же в брюхо машины хлестнули частые удары. Федю оторвало от кресла и швырнуло вперед, на приборную доску. Он успел разглядеть надвигающуюся стену плотного леса. Она закрыла горизонт и, подпрыгивая, перекашиваясь, мчалась навстречу, вырастая с каждым мгновением. Над головой Феди мелькнули ветви, он ощутил сильный удар и потерял сознание.

...На прогалине стояла тишина. От одного ее края до другого тянулся широкий коридор, пробитый в высокой траве. В этом коридоре, вздрагивая, словно от испуга, медленно распрямлялись молодые ели...

Открыв глаза, Федя увидел над собой темно-зеленое небо. В голове расплывалась тупая боль. С рассеченного лба на канадку падали капли крови. Постепенно прояснилось зрение, и лишь тогда Федя понял, что видит не небо, а зелень еловых лап. Гоги рядом не было.

Перевалившись через борт кабины, Федя спустился на землю. Голова болела невыносимо, и Федя с трудом заставил себя оглядеться по сторонам.

Гога лежал метрах в пяти впереди искалеченного самолета.

Каждый шаг болью отзывался в затылке, и, подойдя к Гоге, Федя опустился на колени.

— Гога... — позвал он.

Летчик молчал. Он лежал ничком у подножия дерева, и левая рука его была вытянута и сжата в кулак, будто он все еще держал ручку.

Федя осторожно приподнял его тяжелую голову и заглянул в лицо.

— Гога!

Гога открыл глаза и посмотрел на Федю непонимающим, хмельным взглядом.

— Сейчас... — сказал он спокойно и равнодушно. Он шевельнул рукой, как будто хотел поднести ее к голове, и на лице его появилось выражение боли и радости.

— Ты жив? — спросил он.

— Голова очень болит.

— Ты жив, Федька! — повторил Гога. — Помоги мне сесть...

Федя потянул его за кожанку. Гога, опираясь рукой о землю, приподнялся и прислонился спиной к дереву. На лице его выступил пот, и он снова закрыл глаза.

— В кабине, в боковом кармане... аптечка... принеси.

Федя с трудом добрел до машины. Свесившись в кабину, он достал аптечку. Гога открыл ее одной рукой и обмотал Федину голову широким бинтом. Кровь перестала течь.

— Теперь нужно достать брезент, он в багажнике. Помоги мне встать.

Федя присел. Гога обнял его за шею, и они оба, покачиваясь, поднялись на ноги. Голова Феди гудела, но все же он заметил, что каждое движение дается Гоге с большим трудом.

— Почему ты не можешь идти сам? — спросил он.

- У меня внутри что-то неладно. Кажется, ребра...

Они вытащили брезент и расстелили его у подножия той самой ели, о которую ударился Гога.

Так они просидели ночь, а наутро услышали далекий рокот мотора. Он погудел чуть слышно и стих.

- Они могут нас не найти, — сказал Гога. — Мы шли километров на тридцать южнее трассы. А машина врезалась в самую гущу — сверху не видно. Понимаешь, Федор?

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*