Александр Беляев - Том 2. Последний человек из Атлантиды
– Я это знаю, – ответил Бэйли, с нетерпением выслушав меня. – Рано или поздно это должно случиться. Они придут сюда, и… тем хуже для них! А вы… вас я однажды уже предупреждал, но вы не послушались меня. Вот вам еще одно предупреждение: не пытайтесь убежать отсюда. Это может вам стоить жизни. Больше я не пощажу вас. Скажите это и вашему якуту. Поняли? Я предоставлю вам некоторую свободу, если вы дадите мне слово… Впрочем, можете не давать: вы сами увидите, что бежать отсюда немыслимо. У вас здесь будет много работы. Теперь идите, мистер Калименко. Уильям покажет вам вашу комнату.
Бэйли позвонил. Вошел слуга.
– Уильям, проводите мистера Калименко в комнату номер шестьдесят шесть. До свиданья.
– Разрешите Николе поселиться в одной комнате со мной? – сказал я.
Мистер Бэйли подумал.
– Пожалуй, можно, – сказал он. – Но помните: никаких заговоров. До свидания.
Я откланялся, и мы с Уильямом отправились по длинному дугообразному коридору, затем спустились этажом ниже и углубились в настоящий лабиринт. Меня удивило то, что на всем пути мы не встретили ни одного человека. Я спросил моего проводника, где же люди, но он ничего не ответил. Быть может, он не знал ни русского, ни немецкого языка, а вернее – не хотел говорить.
Глава 5
С неба на лекцию
Я вошел в мою «камеру заключения». Комната имела около тридцати квадратных метров, высота же едва ли достигала четырех метров. Стены были покрыты фанерой. Одна лампочка на потолке, другая на письменном столе. Две узкие кровати у стен и несколько простых стульев.
После роскошного кабинета мистера Бэйли эта комната показалась мне более чем скромной. Но… «могло быть и хуже», – вспомнил я слова сестры милосердия и потому не очень опечалился. Уильям ушел, и скоро мое внимание было привлечено большим чертежом, закрывавшим половину стены.
На синей чертежной бумаге я увидел профиль подземного городка мистера Бэйли, изображенного в разрезе, и отдельно планы каждого этажа. На чертежах не имелось пояснительных надписей, но все же они давали общее представление о всем сооружении. Центр городка занимала огромная труба, в которую мы упали. Вокруг этой трубы шли пронумерованные помещения. Городок имел пять этажей ниже уровня земли и три этажа в стенах кратера. Ниже восьмого этажа виднелись две пещеры, по-видимому естественного происхождения.
Вправо от центральной трубы, вдоль пятого (считая сверху вниз) этажа шла боковая труба, и оканчивалась она далеко за пределами комнат, выходя наружу. Эта труба больше всего заинтересовала меня. Первою моей мыслью было, что эта труба предназначена для отвода воздуха, входящего сверху. Однако если бы через эту боковую трубу выходило столько же воздуха, сколько входило, то на поверхности должно было бы существовать второе воздушное течение – и убыли воздуха не замечалось бы, тогда как тщательно составленные нами синоптические карты показывали, что воздушные течения со всех концов земного шара направляются к одному месту, не встречая никакого обратного течения.
Если же ветер всасывается в подземный городок и никуда оттуда не выходит, то – черт возьми! – давлением воздуха весь городок должен был бы давно взорваться, как котел, переполненный паром…
Дверь открылась, и в комнату вошел Никола. Он тщательно закрыл за собой дверь и, почесав голову, вздохнул. Я ожидал, что он будет укорять меня за пренебрежение к его советам, но он заговорил об ином: Никола сообщил мне, что в одном из коридоров он встретил «двух Иванов» – двух якутов, пропавших год назад в ноздре Ай-Тойона.
– Ты еще веришь в ноздрю? – спросил я его.
– Лучше было бы нам попасть в ноздрю Ай-Тойона, чем этого ера, – ответил озабоченно Никола.
Он успел перекинуться несколькими словами со здешними якутами и узнал, что они работают в какой-то большой трубе по уборке и отвалке мусора, приносимого ветром из центральной трубы. Я посмотрел на план. Так вот для чего существует боковая труба!..
«Два Ивана» жаловались Николе, что их держат как рабов, никуда не пускают, «но кормят сильно хорошо».
В комнату постучались. Вошел Уильям и пригласил нас на своем непонятном языке, подкреплял слова жестом следовать за ним.
Мы повиновались. В коридоре у двери стоял якут «Иван-старший». Уильям поручил ему Николу, а со мной двинулся дальше. Мы пересекли коридор, сели в кабину лифта № 50, поднялись этажом выше и остановились у двери № 13. Уильям без стука отворил дверь, и я следом за ним вошел в большую комнату. Здесь, видимо, была лаборатория. На столе в идеальном порядке были расставлены сложные аппараты с компрессорами, медными трубами, змеевиками и холодильниками. Целыми рядами были расставлены стаканы, чаши, сосуды. Их посеребренная поверхность блестела при ярком свете двух дуговых ламп.
Вид этой ослепительной посуды был таков, как будто богатый наследник вынул из сундуков дедовское серебро, чтобы полюбоваться своими сокровищами. Но я уже знал, что такие сосуды (с посеребренными стенками для отражения теплоты) употребляют при опытах с жидким воздухом.
Жидкий воздух!.. Ведь его плотность в 800 раз больше атмосферного. Не представляет ли городок Бэйли фабрику для превращения атмосферного воздуха в жидкий?
Занятый своими мыслями, я сперва не заметил человеческую фигуру, склоненную над одним из столов. Это была женщина в белом халате. Она подняла голову, и я узнал сестру милосердия. Она также узнала меня и улыбнулась, видя недоумение, отразившееся на моем лице.
– Пожалуйста, пройдите в кабинет, отец ждет вас, – сказала она, протягивая руку по направлению ко второй двери.
Я постучал и вошел в комнату. Она была почти такой же величины, как первая, но здесь не было инструментов. Зато все стены были уставлены полками с книгами, а на большом письменном столе лежали груды листов, исписанных химическими формулами.
При моем появлении из-за стола поднялся очень высокий, пожилой, но еще моложавый на вид человек с русыми волосами, серыми глазами и румяными щеками. Его добродушная улыбка очень напоминала улыбку девушки. Он крепко пожал мою руку и сказал:
– Мистер Бэйли и Элеонора уже говорили мне о вас. Мы нуждаемся в таких людях, как вы. К сожалению, вы не химик, но все же ваша специальность довольно близко соприкасается с моею… Вы, так же как и я, «питаетесь воздухом», – улыбнулся он.
Он говорил так просто, как будто я пришел к ним по своей воле и предлагал им свои знания и труд.
– Моя фамилия Энгельбрект, – сказал он. – Садитесь, прошу вас.
– Энгельбрект! – с удивлением воскликнул я, продолжая стоять. – Вы Сванте Энгельбрект, гибель которого на «Арктике» оплакивалась всем культурным миром?
– Слухи о моей смерти были значительно преувеличены, – повторил знаменитый шведский ученый остроту Марка Твена. – Да, я живой Сванте Энгельбрект.
– Но почему… Что заставило вас скрываться?
Энгельбрект нахмурился.
– Садитесь, прошу вас, – сказал он. – Я служу у мистера Бэйли главным инженером. Мы изготовляем жидкий воздух, водород и гелий, добываем из воздуха азот, кислород…
– И что же вы делаете с ними? – не удержался я от вопроса.
– Это уже дело предпринимателя мистера Бэйли. Очевидно, он продает…
– Но как?.. Я как будто не слыхал о концессии…
– Финансовая сторона дела мало интересует меня, – несколько торопливо прервал меня Энгельбрект. – Об этом вы можете узнать у мистера Бэйли. Я работаю по контракту и, кроме своих лабораторий, ни во что не вмешиваюсь. Мистер Бэйли – человек с исключительно широкой инициативой и большим деловым размахом. Он не скупится на расходы, чтобы обеспечить мне спокойную научную работу. Когда вы ознакомитесь с ней, то увидите, что нами сделаны ценнейшие научные открытия, еще неизвестные миру. Мистер Бэйли пускает их в оборот, это его дело. В его финансовые затеи я не вмешиваюсь, – еще раз, видимо, торопясь сообщить все необходимое, повторил ученый. – Я испытываю единственный недостаток: в лаборантах. Мне даже нет времени самому делать опыты. Я их провожу только здесь, – и Энгельбрект показал на листы бумаги, испещренные формулами. – Мне помогает дочь, Элеонора.
– Сестра милосердия?
Энгельбрект улыбнулся.
– Она у нас и сестра милосердия, и ученый-лаборант, и хозяйка моего маленького хозяйства, – сказал он с теплотой в голосе. – Она молодец. И я надеюсь, что вы поможете ей работать в лаборатории. Она введет вас в курс дела. Если вы не справитесь с каким-нибудь заданием, обращайтесь ко мне, я вам всегда помогу, если это понадобится… Итак, за дело! – закончил Энгельбрект, протягивая мне руку. – Не теряйте времени.
Я откланялся и вышел в лабораторию.
– Сговорились? – спросила Элеонора.
Я развел руками с видом покорности судьбе.
![Вячеслав Шишков - Хреновинка [Шутейные рассказы и повести]](/uploads/posts/books/133763/133763.jpg)