Петрусь Бровка - Когда сливаются реки
— Почему печальное? — отозвался Алесь. — Про вас этого не скажешь!..
— А, ожили немного! — засмеялась Лиза. — А то нахохлились, как старый гриб под дождем. — И, открыв калитку в палисадник, повела Алеся за собой.
На стенах маленькой комнаты, оклеенных голубыми обоями, висели фотоснимки и открытки, которые ясно говорили о вкусах и привычках хозяйки. Были тут и целующиеся голубки, и сердце, пробитое стрелой, а над аккуратно застланной постелью висел коврик, на котором белые лебеди, важно подняв головы, покоились на синей воде.
— Что вы так смотрите на карточки? — усмехнулась Лиза. — Мещанство, правда? Ничего поделать не могу — привыкла, когда еще глупой девчонкой была...
Алесь ничего не сказал, но отметил про себя, что девушка не так проста, как это кажется на первый взгляд. Между тем Лиза, надев фартук, принялась за хозяйство. Она достала из небольшого шкафчика бутылку наливки и тарелку с ветчиной, нарезала хлеба и пригласила его к столу. Алесь хотел отказаться, но голод взял свое, он сел и с аппетитом принялся за еду. Лиза все время подкладывала ему на тарелку закуски и подливала вино. Как хозяйка она была расторопна и приветлива, и это понравилось Алесю. А когда наливка была выпита, ему показалось, что в комнате посветлело и что сама девушка интересна и привлекательна. И как-то само собой получилось, что он оказался рядом с ней на диване, и она целовала его, а он чувствовал, как в нем поднимается что-то туманящее голову. Он увидел ее влажные глаза, а когда его рука оказалась на ее вздрагивающем колене, он отшатнулся и резко поднялся. Лиза тоже смутилась, но попыталась все превратить в шутку:
— Однако никак не подозревала, что вы такой опасный мужчина!..
Потом они пошли в театр. Когда спектакль окончился, она предложила ему снова встретиться, но он отказался, заявив, что у него срочные дела и еще до обеда уедет. Она искренне взгрустнула и на прощание возле дома, растрепав ему чуб, попросила:
— Не забывайте!
Вернувшись в общежитие к тете Маше и оставшись наедине, он стал укорять себя за случившееся. «Только что послал письмо Анежке и тут же целуюсь с другой девушкой, к которой до этого ничего не чувствовал, иду с ней в театр... Даже оперы как следует не послушал! Да еще, кажется, писать пообещал... Нет, никуда я не гожусь!» — злился он на самого себя и, забравшись в кровать, с головой накрылся одеялом.
Утром он быстро собрался и ушел в Белсельэлектро.
— Ну, поздравляю вас, товарищ Иванюта, вот вам решение правительства, — сказал Лапо и подал Алесю постановление с красной гербовой печатью.
Алесь, взяв бумагу в руки, повеселел. Даже вчерашняя встреча с Лизой сразу забылась.
— Значит, машины и кредит будут, товарищ Лапо?
— Будут, товарищ Иванюта! Теперь дело за вами...
Из Белсельэлектро Алесь вышел возбужденный. Сегодня же он уедет домой! Домой, домой!
Проходя мимо универмага, он подумал, что не худо было бы купить какие-нибудь подарки Марфочке и матери. В галантерейном отделе он выбрал для матери платок. Тут же приглянулся ему хорошенький зеленый поясок. «Почему бы не купить его для Анежки? — подумал он. — Как раз к тому платью, в котором я встретил ее впервые...» Поколебался с минуту и купил. Марфочке он выбрал школьный портфель.
Уже когда выходил из магазина, вспомнил о тете Маше и решил, что нехорошо приходить к ней с пустыми руками. Вернулся и купил еще один платок, такой же, как и матери, — темный, с красной каемочкой.
X
Подъезжая к дому, Алесь заметил некоторые перемены: кое-где на дороге появились желтые и красноватые пятна — с березок падали первые листья. Да и небо казалось более упругим, холодноватым, словно его отковали из тонкой синей стали. «Время не ждет, скоро наступит осень», — опять забеспокоился он.
Домой Алесь прибыл под вечер, первые огоньки уже мелькали над озером. Агата и Марфочка сидели за столом, когда он появился в дверях. Обрадованная мать поспешно поднялась навстречу. Поставив чемодан на лавку, Алесь достал подарки.
— Вот это тебе, мама, — взмахнул он в воздухе платком. — А это образцовой школьнице! — подал портфель сестренке.
Когда он доставал подарки, из чемодана чуть не выпал зеленый поясок. Алесь смутился и быстро спрятал его на дно, прикрыв бумагой. За ужином Алесь рассказывал об удачной поездке, а мать — о колхозных новостях.
— Знаешь, сынок, — радовалась она, — как взялся Рудак за дело, сразу на ферме у нас все изменилось. Вот уже который день подкармливаем коров клевером и викой. Веришь ли, повеселела скотина и молока прибавила. Совсем другое дело. Посмотрел бы ты, зашел...
— Обязательно наведаюсь, мама, — обещал Алесь, а сам думал о том, за какие дела браться в первую очередь. Мягкий по характеру, небоязливый, но не имеющий большого опыта, он ни о чем теперь не мог думать, кроме строительства.
После ужина Алесь собрался было пойти к Рудаку, мать отговорила:
— Человек он пожилой, намаялся, зачем тревожить? Да и тебе с дороги отдохнуть надо... За ночь ничего не случится!
И хотя он послушался матери, но, устроившись на кровати в сенях, сразу уснуть не мог. То он лежал с открытыми глазами, прислушиваясь к тихому шороху ветра за стеной, печальному и таинственному одновременно, то, едва начинал дремать, перед глазами вставали события последних дней.
Провел он эту ночь беспокойно, а под утро заснул так крепко, что даже не слышал, как в хату вошел Захар Рудак.
— Я еще вчера узнал, что ты вернулся, да не хотел тебя тревожить после дороги... Здорово, брат, с прибытием! — басил Рудак, присаживаясь на табуретку у кровати. — Ну, как там? Хвались!
Алесь довольно усмехнулся и вместо ответа вытащил из кармана пиджака решение правительства и подал Рудаку. Тот внимательно начал читать.
— Молодчина, Алесь! — похвалил он его, точно в самом деле молодой инженер совершил что-то из ряда вон выходящее. — Теперь, значит, на полный ход.
— На полный!.. Не знаю только, как там дела у наших приятелей, — озабоченно сказал Алесь, одеваясь.
— Они приехали раньше тебя. Я даже злиться начал, что ты задерживаешься.
— Что у них?
— Тоже хорошо. Не обидели. Круминя и Мешкялиса я просил обязательно сегодня заехать.
— Так что же, зайдем к Березинцу?
— Ты только про обед не забывай! — напомнила мать, когда они собрались уходить.
Захар Рудак по пути в школу рассказывал Алесю о колхозных делах, которых за четыре дня накопилось немало.
— А что с листовкой этой? — напомнил Алесь.
— Отдал куда следует... Там разберутся...
Подходя к школе, Алесь еще явственнее почувствовал приближение осени: на дворе, вынесенные из классов, стояли парты, столы и школьные доски. Возле них топтался Якуб Панасович — прикидывал, что и как нужно поправить и подремонтировать.
— Прилетел, орел! — обрадовался Алесю старый учитель.
— Веду его к Борису Васильевичу на совет, — отозвался Рудак. — Дома инженер?
— Дома...
Березинец сидел за развернутым планом участка стройки. Алесь коротко рассказал ему о поездке и поинтересовался, как идут дела у проектировщика.
— Идут... Суток вот только не хватает, у ночи дня занимаем!
Он подал Алесю эскизный проект строительства, нанесенный на кальку. Тот всмотрелся в него и забеспокоился:
— А как же будем управляться с машинами? С теми, которые начнут работать на плотине, и с теми, которые надо ставить в котлован?
— Да очень просто... Спуск воды остается там же, на мельнице, а для машин придется построить новый мост.
— Но ведь на это потребуется два-три месяца?
— А что такого? Вот если бы у наших машин отросли крылья, тогда другое дело...
— Нет, так не пойдет! — решительно заявил Алесь. Он совершенно не предвидел возможности такой задержки, которая сводила на нет все хлопоты и оттягивала начало строительства чуть не на год. — Нет, так нельзя... Послушайте, а что, если совсем перекрыть сток воды крепкой земляной плотиной и пустить машины по ней? Дешевле и быстрее!
— Но опасно! — в таком же тоне подхватил Березинец. — Это значит — поставить под угрозу котлован. Вода в озере поднимается так, что насыпь может быть прорвана, и придется приглашать водолазов, чтобы выручать экскаваторы.
— А я думаю, что этого не случится. Мы поставим эту перемычку на канале, который соединяет озеро перед мельницей с озером Долгим.
— А если просчитаетесь?
— Не просчитаемся. Озеро наше большое, уровень воды в нем поднять не просто. Лето же сухое, воды поступает мало.
— Я в приметы не верю и вам не советую, — недовольно сказал Березинец. — А впрочем, работайте, как хотите, проект же я представлю такой, какой кажется мне наиболее целесообразным...
Неизвестно, как обернулся бы спор дальше, если бы в это время не появились Каспар Круминь с Яном Лайзаном и Мешкялис с Йонасом.
