Ильяс Эфендиев - Повесть о Сарыкейнек и Валехе
- Вы утверждаете, что у вас нет отца-матери, нет родственников, кто же вас обручил? - через несколько минут вернулся он к этому снова.
- Вы что, не верите, что мы сироты? - вопросом на вопрос ответила я. Наведите справки...
- Нет-нет, - прервал он меня, и на какой-то миг перестал улыбаться. В этот миг в глубине его глаз проглянуло что-то холодное, жесткое. - Я просто хочу уточнить некоторые детали ваших отношений с... - он сделал паузу, обвиняемым.
- Так что же, по-вашему, если у людей нет родственников, значит, они и обручиться не могут? Он ухмыльнулся.
- А ты того... задиристая, - перешел он на "ты". И непонятно было - то ли он осуждает это обнаруженное во мне качество, то ли, напротив, считает его похвальным.
- Вот что, - продолжал он, - я дело получил только-только, еще не успел его просмотреть. Приходи завтра. Ладно? Возможно, у меня возникнут вопросы. Договорились?
- Пожалуйста. Только, прошу, рассмотрите это дело поскорее...
- Да-да, мне это дело и передали с такой резолюцией. Вы девушка красивая, разве вам можно отказать?
Я опять пожала плечами и повторила:
- Рассмотрите, пожалуйста, дело поскорее.
- Соскучилась по жениху?
- Я отпросилась с работы на три-четыре дня.
- На этот счет не беспокойтесь. На сколько бы вы ни задержались, мы дадим справку... Вы где остановились?
На сей раз этот вопрос прозвучал совсем не так, как прежде, в устах тетушки Джейран и работника приемной Верховного суда. Я это сразу почувствовала.
- В гостинице.
- В какой?
- "Азербайджан".
- А с кем приехали?
- Одна.
- Ив номере одна?
- Да.
Вопросы эти звучали несколько странно. Но мало ли что, подумала я, выходя, - быть может, следователю нужно знать все;.. Раз он спрашивает, значит, нужно.
.. .Когда на следующий день я вошла в его кабинет, то в нос мне ударил крепкий запах мужского одеколона- будто я вошла в парикмахерскую. Не люблю, когда мужчины душатся.
На этот раз следователь Юсифов выглядел не так официально. Он был не при галстуке, а в водолазке, которая его молодила, и в модной джинсовой куртке. Причем сидел за столом как-то боком, закинув ногу за ногу. При виде меня он приветственно махнул рукой, как старой знакомой. Вскочил. Усадил меня не на стул, а в кресло, стоящее возле журнального столика, и сам сел рядом.
Что ж, подумала я, видимо, следователи иногда прибегают и к такому методу работы. К доверительному разговору, без протокола, с глазу на глаз...
Разговор и вправду поначалу шел доверительно. Следователь не мерил меня оценивающим взглядом, говорил просто. Спрашивал о работе. О том, как мы живем в поселке. Деликатно подвел разговор к стычке с Ровшаном возле столовой. Я чистосердечно рассказала все, как было, сказала, что тот подлец мне предложил и как я его огрела, когда он обозвал всех нас тягловым скотом.
- С какого времени вы в близких отношениях с Валехом? - как бы между прочим спросил следователь. Я вспыхнула.
- Как не стыдно спрашивать такое?
- Следователя, как и врача, не надо стесняться... - он не договорил. Зазвонил телефон.
- Поверьте мне, Валех не виноват, - проговорила я, когда Юсифов положил трубку. - Помогите нам.
Следователь какое-то время молча смотрел мне в глаза. От этого его пристального неулыбчивого взгляда му-.рашки пробежали у меня по спине.
- Что ж,- наконец проговорил он. - Все зависит от тебя. Ты должна помочь своему жениху...
- Я и так делаю все, что могу. Если нужно еще что...
В это время опять зазвонил телефон, и следователь1 Юсифов опять с кем-то говорил, - как мне показалось, с тем же человеком и по тому же поводу, потому что в голосе его появились нотки нетерпения.
- Ладно, - сказал он, бросив трубку. - Раз так, то будь спокойна. Даю слово, что все уладится.
Я не совсем поняла его, но вышла обнадеженная.
Его взгляды - взгляды мужчины, отдающего дань моей девичьей привлекательности, - были для меня не внове. В конце концов, он мужчина, и ничего противоестественного нет в том, что он лишний раз дал мне понять, что я красива, молода, привлекательна.
Как бы то ни было, его обещание окрылило меня.
Я вернулась в гостиницу. Купила в фойе ворох газет, свежий номер журнала "Улдуз" и поднялась к себе в номер.
После всех треволнений последнего времени я решила позволить себе отдохнуть. Но только легла на диван, как зазвонил телефон.
- Да, слушаю! Кто вам нужен? - сказала я в трубку, будучи уверенной, что ошиблись номером: мне здесь еще никто не звонил и не мог позвонить, как думала я.
- Сарыкейнек-ханум, это ты?
- Да, я.
- Не узнала?
Голос вроде был знакомый.
- Простите, не узнала.
- Значит, разбогатею... Это Юсифов.
- Кто-кто? - не сразу поняла я.
- Ты что, плохо слышишь? - с ноткой обиды прозвучало в трубке. - Твой следователь, - он так и сказал "твой следователь". - Как дела?
- Спасибо, товарищ Юсифов. Извините... Я не ждала, что мне кто-то позвонит... Слушаю вас.
Сердце у меня колотилось. Уж не добрую ли весть хочет сообщить мне следователь в этот вечерний час? Вдруг дело уже решено в пользу Валеха и его допустим на минуту, такое! - завтра освобождают из тюрьмы! .. А я, бестолочь, даже не узнала следователя по голосу..>
- Вы не обижайтесь, что я не сразу сообразила, что это вы звоните, извинилась я еще раз. - Слушаю... Следователь хохотнул в трубку.
- Ну-ну, не извиняйтесь, бывает... Значит, так. Я сейчас еду в тюрьму, мне надо допросить Валеха..,
И... ваше присутствие необходимо. Заодно повидаете жениха. У вас никаких планов на вечер?
- Нет.
- Через двадцать минут спускайтесь вниз. За вами приедет машина.
- Хорошо, - послушно сказала я и повесила трубку, Я взглянула на часы. Было около восьми. Торопливо одевшись, я спустилась в вестибюль. На какое-то мгновение мелькнула мысль, не поздно ли Юсифов устраивает допрос? Но тут же эта мысль исчезла - ведь рабочий день следователя ненормирован, он может работать круглые сутки, даже ночью, - об этом я читала и видела кино. Тут я вспомнила, что Юсифов не назвал номера машины, которую он послал за мной. Я уже выходила на улицу, озабоченно думая, как мне разыскать ее среди десятков машин, стоявших у гостиницы, как в дверях столкнулась с самим Юсифовым. Он поздоровался со мной за руку и распахнул дверцу "Жигулей". Машина была такого же ярко-желтого цвета, как и машина Ровшана.
- Прошу! - Юсифов галантно подождал, пока я сяду на переднее сиденье, захлопнул за мной дверцу и сел, обойдя машину, рядом со мной.
Когда мы помчались по ярко освещенным улицам города, мне стало не по себе. Вновь мелькнула мысль: а не поздновато ли для допроса? Тем более что, когда Юсифов, захлопывая за мной дверцу, наклонился ко мне, мне показалось, от него пахнуло спиртным.
- Вы всегда сами водите служебную машину?
- Это машина не служебная. Моя...
- Вы и по делам на ней разъезжаете?
- Ага. В таких случаях за бензин мне платит государство. .. - И он рассмеялся, откинувшись на спинку сиденья.
Еще у него в кабинете я обратила внимание на эту его манеру смеяться выпячивая живот и откидываясь назад всем телом.
Мы уже выехали за город, и машина помчалась в темноту. Мое беспокойство усилилось.
- Очень скучаешь по Валеху? - спросил Юсифов, включая фары. - Ничего. Все уладится.
- Большое спасибо, - механически ответила я.
- Это же бессовестно - сажать жениха такой красавицы, как ты.
Он включил радио. Зейнаб Ханларова пела "сейгях".
При первых звуках этой печальной мелодии, которую так любил Валех, я вздрогнула. Валех сидит сейчас в тюрьме, а я еду с посторонним мужчиной, правда, следователем, но.. .Куда мы едем в столь поздний час?
Видно почувствовав мою тревогу, Юсифов пояснил:
- Мы едем в тюрьму. А тюрьма находится за городом, в Раманах.
Зейнаб пела, и с каждым новым переливом мугама я все с большей остротой чувствовала, что мы с Валехом разлучены.
- Здорово поет, бестия, а? - сказал Юсифов размякшим голосом.
- Что так долго? Разве мы не в Раманы едем? - через некоторое время спросила я.
- В Раманы. Куда же еще? - Он повернулся ко мне. - Только вчера я один документ на даче оставил. Заедем за ним и - в Раманы... К твоему милому, повторил он и, помолчав, добавил: - Не спеши. Все будет так, как скажешь. Только приказывай...
- Извините, а дача далеко?
- Близко. Не волнуйся... Ах, какая нетерпеливая!
Мы и вправду вскоре въехали в дачный поселок на берегу моря - в темноте моря не было видно, но я слышала, как оно шумит где-то совсем рядом. Машина, шелестя галькой, подъехала к железным воротам. Когда Юсифов отпер ворота и распахнул створки, чтобы заехать внутрь, сердце у меня екнуло от недоброго предчувствия.
- А зачем мы заезжаем внутрь?
- Здесь жуликов полно, - объяснил Юсифов, выруливая поближе к веранде двухэтажного дома, расположенного в глубине. - Не успеешь глазом моргнуть, как машину раскулачат или украдут.
