Александр Беляев - Прыжок в ничто
– Да, пульса нет… – сказал Текер. – А если бы был пульс, я, признаюсь, затруднился бы сказать, нормален он или нет. То, что нормально на Земле, может быть ненормально здесь. И вообще здесь мне придется переучиваться. Создавать, так сказать, небесную медицину. Для того чтобы я мог действовать с привычной уверенностью, мне необходимы и привычные условия или по крайней мере не слишком отличные от земных. Не могли бы вы создать хоть на время такие условия? Думаю, что это было бы полезно и для нашего больного.
Цандер понял его.
– Хорошо, – сказал он. – Я сейчас заставлю работать боковую дюзу. Она придаст ракете вращательное движение вокруг малой оси. Здесь, на конце ракеты, появится особо ощутимая центробежная сила, и все тела снова приобретут вес.
Цандер удалился. Текер, сидя на полу, продолжал держать Винклера за руку. Как ни был осторожен доктор, он еще не приобрел необходимых навыков и, нечаянно изменив позу, оттолкнулся от пола. В тот же момент он вознесся к потолку вместе со своим бесчувственным пациентом, извлеченным из воды. Часть воды, обволакивавшей водолазный костюм, при этом взлете сорвалась, но не потекла вниз, а собралась в шарики различной величины, которые устремились к потолку.
В тот же момент невидимая сила опустила доктора и Винклера на пол. Они снова получили вес, хотя и меньший, чем на Земле.
По-видимому, это изменение скорости полета и связанное с ним изменение кровяного давления произвело на пациента благоприятное действие. Винклер захрипел, а доктор торжественно известил:
– Пульс есть!
Ганс и Цандер вздохнули с облегчением.
– Ганс, пора освободить наших узников. Они, вероятно, уже давно проклинают нас. Пойди к ним, а я побуду здесь с доктором, пока Винклер не придет в себя…
Ганс привык точно и быстро исполнять поручения, но никогда еще его лицо не выражало такого огорчения. Цандер понял его чувства.
– Хорошо, оставайся ты здесь, я сам справлюсь.
«Вот она – теория и жизнь, – думал Цандер. – Расчеты ломаются в самом начале. Драгоценные минуты проходят, а мы вместо того чтобы двигаться ускоренно, летим по инерции. Отложить „пробуждение мертвых“, чтобы еще раз пришпорить ракету? Но для этого пришлось бы положить в амортизатор Винклера, а он требует ухода. Ну что ж, дадим нашим пассажирам передышку!» Последние уже давно ожидали своего «воскрешения». Стормер сначала бранился на нерасторопность «команды», потом он вообразил, что находится в руках большевиков, которые сыграли с ним страшную шутку. Ганс, Винклер, да и сам Цандер – кто они такие? В сущности говоря, он не знал их. А что, если они коммунисты или продались большевикам? От этой мысли он обливался потом в своем «гробу».
Леди Хинтон тоже решила, что ее обманули. «Неужто они и кормить меня будут через эту кишку?»
Епископ сначала читал псалмы царя Давида, но потом затих.
Маршаль де Терлонж тихо смеялся от радостного возбуждения. Подумать только – освободиться от всех дел, телефонов, волнующих телеграмм, вечного напряжения! Располагать своим временем – это ли не блаженство?
Маленький Текер мирно спал.
Пинч вертелся в своем ящике.
Шнирер философствовал и не замечал, где он и что с ним. Никогда еще ему так хорошо не думалось. Абсолютная тишина.
Амели мысленно разговаривала с женихом, вспоминая, однако, Цандера и Ганса и сравнивая их.
Повар Маршаля, китаец Жак, хранил обычную свою молчаливость.
Его-то Цандер и освободил первым. Жак вылез из ящика с таким видом, как будто поднялся со своей кровати.
– А где кухня? Надо барону готовить обед! – сказал он.
– Подождите немного, покажу, – ответил с улыбкой Цандер.
Пинч, как только вышел, схватился за свою записную книжку и забросал Цандера вопросами, неотступно следуя за ним, как истый репортер.
Неожиданная пассажирка, когда Цандер подошел к ее ящику, продолжала еще в дыхательную трубку взывать о помощи. Выйдя из своего заключения, она сначала расплакалась, потом, как в мелодраме, воскликнула:
– Вы мой спаситель! А где барон? Ведите меня к нему.
Пока Цандер извлекал банкира из ящика, Мадлен тихонько стояла в углу, притаившись, словно кошка.
Не успел Цандер снять скафандр с головы Маршаля, как Мадлен предстала перед ним. Барон, увидав ее, обмер. Его и без того выпуклые глаза сделались совсем рачьими. Тупо посмотрев на Делькро несколько мгновений, Маршаль вдруг втянул голову в плечи. Если бы только мог, он сжался бы в комок и юркнул в водолазный костюм. Но он не обладал такой способностью. Его голова с побуревшим лицом осталась снаружи.
– Э-э-э… А-а-а… – Больше он ничего не смог произнести.
– Вы недовольны? – спросила Мадлен. – А я так спешила! Думала: как обойдется барон без личного секретаря? Ну, снимайте же скорее ваш балахон, – смеясь, тормошила она барона. – Вода соленая – я попробовала. Вы не просолились?
– Н – но кх-кх, как же вы узнали?..
– Я давно знала о вашем полете. Читала ваши письма, подслушивала! – ответила она просто.
Глава II
Постепенно все «мертвые» были «воскрешены».
Толстая леди Хинтон, снимая водолазный костюм, едва толкнув его вниз, неожиданно выпорхнула из него; сам он «почему-то» не хотел падать к ее ногам, и она оказалась под потолком… Леди Хинтон беспомощно барахталась в воздухе.
Она находилась близко к середине ракеты, где центробежная сила почти не действовала. Леди перегнулась вниз, чтобы прижать края платья к ногам, и, к удивлению своему, не почувствовала прилива крови к голове, как это бывало с нею обычно. Она позвала на помощь Эллен. Цандер втолкнул племянницу к тетке, но Эллен была не менее беспомощна. Она пронеслась через всю каюту, ударилась головой о противоположную стенку, отлетела назад и замахала руками, пытаясь ухватить тетку за платье, но ничего не могла поделать. Какой-нибудь сантиметр отделял ее руку от ноги леди Хинтон, и это расстояние она не могла преодолеть.
– Что случилось? Это же невозможно! – возмущалась леди Хинтон. – Эллен, иди же сюда или лети!
– Я не могу, тетя! – отвечала девушка, вися в середине каюты.
Цандер влез в каюту, не обращая внимания на леди Хинтон, взял ее за руку и показал, как пользоваться ремешками. Леди Хинтон, а вслед за нею и Эллен спустились «вниз».
«Какой скандал! – думала леди Хинтон. – Знала бы, ни за что не полетела в этой ракете!»
Наконец она привела себя в порядок и осторожно уселась в свое кресло. Она сидела в мрачной задумчивости. Из соседней кают-компании доносились голоса. Среди них слышался незнакомый женский голос, высокий, вибрирующий, раздражающий. Кто бы это мог быть? Гости? Но откуда и как они могли появиться здесь?..
Леди Хинтон крепко держалась за подлокотники кресла. Она решила просидеть в кресле все путешествие. Это был островок «твердой земли» среди бесконечного ничто…
Леди откинулась на спинку кресла и в то же время по привычке уперлась ногой о скамеечку. Кресло откинулось назад и – о ужас! – завертелось в воздухе.
В дверь постучали, и она услышала голос Блоттона:
– Можно вползти?
Впустить или не впустить его? Ведь это ужасно! Но вращаться так еще ужасней.
– Войдите! – сказала она, намереваясь сказать «нет».
– Я еще не видал вас, тетя. Как вы себя чув…
Блоттон не договорил и, несмотря на всю выдержку, приобретенную воспитанием, едва не расхохотался при виде почтенной леди в роли белки в колесе.
– Позвольте помочь вам, леди Хинтон! – воскликнул он.
Стараясь сделать это наиболее тактично, он подполз по стене со стороны головы леди Хинтон, схватился за ручку кресла и благополучно опустил его на пол. Леди Хинтон была совершенно удручена. Увы, ее кресло – последняя опора – не было больше опорой.
Леди Хинтон была встречена в кают-компании с надлежащим почетом. Вся мебель в этом помещении была прикреплена к полу, как на пароходах. Сидящие на ней привязали себя к сиденьям ремешками и чувствовали себя устойчиво. Пинч зажимал в коленях дорожный баул своего хозяина, а Стормер держал в руках бутылку шампанского.
– Мы решили ознаменовать свой благополучный отлет и выпить по бокалу шампанского, – сказал он.
– Ну-с, итак… – продолжал Стормер, раскачивая грушевидную осмоленную пробку. Пробка неожиданно выскочила, брызнула пена. В то же время бутылка вырвалась из рук и полетела в косом направлении к стенке. Все вскрикнули. Цандер рассмеялся.
– Вот вам самый простой пример того, как действует ракета. Бутылка шампанского – это реактивный снаряд.
– Увы, этот пример нам стоит потерянного удовольствия.
– Нисколько! Из бутылки выброшено силою газов только немного пены. Шампанское не вытекает, несмотря на то что бутылка плавает вниз горлышком.
