Михаил Суетнов - Сапоги императора
Отец и мать сапоги будто котенка ласкали. Мать вздохнула:
— Вот как времена-то меняются: ты, Иван, сроду кожаных сапог не носил и венчался со мной — в лапти обулся, а твой сын в одиннадцать лет в царские сапоги влезет! Ну-ка, сынок, встань перед крестной на колени и скажи ей спасибо!
Крестная смутилась:
— Да ладно, Анна, и без поклонов обойдется!
Но мать настаивала:
— Ничего, ничего! Поклонится — голова не отломится!
Сказала она так и надавила на мои плечи. Я опустился на колени, три раза ткнулся лбом в носки кожаных полусапожек крестной.
Она, видимо, осталась довольной и счастливо улыбнулась:
— Не было бы счастья, да несчастье помогло! Эти сапоги какой-то прапорщик носил. Его на фронте убили. Друзья-товарищи обмундировку семье прислали, а та по большой нужде вещи распродала. Мой Андрей успел эти сапоги купить: Мишке, мол, в гостинец пойдут!..
Я был счастлив: у меня есть кожаные сапоги! Они такие, каких в селе даже урядник не носил! Настоящие императорские!
Больше месяца я сапогами тешился — надевал их и шагал из угла в угол: скрип! скрип! скрип!
Потом я заметил, что мать стала косо поглядывать на сапоги и однажды сказала:
— Мишенька! Сыночек! Дело-то негожее получилось: ведь сапоги эти с мертвеца!
— Ну?
— Не нукай, а слушай и думай! Такую обувку носят только убивцы, у них руки в крови...
От этих странных слов у меня на сердце заскребло.
— Так, что же ты молчала, когда крестная мне эти сапоги дарила?
— Ругаю себя, но... Сама не знаю, как я забылась. Может быть, дьявол ум затуманил?
— Так пусть крестная отвезет эти сапоги своему Андрею!
— Гостинцы обратно не отдают. Пусть уж сапоги полежат, а там будет видно, что с ними делать!.. Больше их не надевай, а то за убиенного на тебя проклятье падет!
Хотя я и не верил в жуткие материны рассказы, но в этот раз поверил. Стало страшно: с мертвеца стаскивают сапоги, а они в крови... Хотелось, чтобы сапоги пропали и перестали меня пугать! И они пропали! Как-то вся наша семейка разбрелась кто куда. Дверь, по обычаю, осталась незапертой, и сапоги... ушли! Вор оставил одни шпоры... Я этой краже обрадовался, да и мать тоже...
* * *
Классную комнату готовили к экзамену все: уборщица, Елизавета Александровна и мы, третьеклассники. Обмели потолок, углы, помыли парты, до восковой желтизны выскоблили пол... И в назначенный день мы собрались и стали ждать звонка на экзамен. Разговаривали шепотом и все о том, кто же будет нас экзаменовать. Федька Егранов уверял:
— Церковный староста сказывал, что сам архиерей приедет!
Но Устя возражала:
— Приедет инспектор! Тот самый, который у Суетнова выспрашивал про тараканьи ноги!
И только Устя так проговорила, как дверь в класс настежь распахнулась и торжественно вошли экзаменаторы: Коронат Александрович, отец Сергий, Герасим Кладов, Василий Трусов, Елизавета Александровна и Мария Владимировна. Все они сели за стол, покрытый зеленым сукном. Священник распорядился:
— На молитву! Федя Егранов, читай «Отче наш»!
И Федька постарался: не заговорил, а запел. Пел он красиво, и, когда окончил молитву, священник его похвалил:
— Душевно и трогательно! Всегда носи бога в сердце своем — и отец небесный тебя не оставит!
После этого Коронат Александрович объявил:
— Дети, сейчас Елизавета Александровна прочитает вам короткий рассказ-притчу, и все, что вы услышите, запомните и своими словами изложите в тетрадях. Итак, слушайте внимательно!
Учительница прочитала:
— Жил на свете очень богатый человек. У него было много денег. Он их разделил на три части и отдал сыновьям. Старший сын свою долю быстро прогулял, промотал и стал нищим. Средний сын свою долю денег зарыл в землю. Младший сын начал торговать и скоро нажил такой большой капитал, какого в этом городе еще никто не имел...
Федька шептал ребятам:
— Сперва напишите молитву «Отче наш» и ту бумажку сжуйте и проглотите: бог вас спасет от ошибок!
Некоторые ученики послушались совета, и скоро их языки, губы и зубы стали фиолетовыми. Экзаменаторы удивлялись и переговаривались. Коронат Александрович спросил:
— Дети, чем вы себя так изукрасили?
Учеников выручила Елизавета Александровна:
— Господин председатель экзаменационной комиссии, они ели квашеную чернику!
Председатель улыбнулся и кивнул:
— Все ясно!
Писали мы медленно, думали над каждым словом, и, когда изложение было готово, учительница предложила нам решить по одной задаче и по два примера. И опять в классе была такая тишина, что экзаменаторы стали клевать носами, а Кладов даже всхрапнул. Многие ученики просто-напросто списали решения задачи и примеров у тех, кто это сделал быстро. Председатель комиссии это видел, но делал вид, что не замечает. Ученики кончили писать, и Коронат Александрович разбудил членов комиссии. Тут отец Сергий спохватился:
— У меня вопрос к Паньшиной. Устя, ты помнишь о святом пророке Ионе?
Паньшина стояла ни жива ни мертва и еле слышно пролепетала:
— Помню! Он был святым, и его кит проглотил, а потом выблюнул!
— Не выблюнул, а выплюнул! Изрыгнул, значит, из чрева своего. Но почему?
Устя долго молчала, а потом неуверенно ответила:
— Потому что он был старым, а кожаные сапоги дегтем пахли...
Трусов развел руками:
— Я об этом никогда не слыхал! Неужто из-за сапог стошнило?
Отец Сергий отмахнулся:
— Дела господни неисповедимы! Садись, Устя!
Меня поднял Герасим Кладов.
— Ты писал про богатого человека и о его сынах. Кто из сынов поступил по-божески?
Я понимал, что надо хвалить младшего сына, но молчал. Герасим подумал, что я не понял вопроса и повторил:
— Что, голубчик, ты сделал бы с деньгами, если бы тебя отец ими наделил?
— Я? Построил бы новую школу и много-много купил книжек! А еще по берегам речек посадил бы деревья...
— Это бы гоже, да мужики не согласятся!.. Ладно, голубчик, иди! Осенью придешь на завод, и тогда покалякаем.
Коронат Александрович показал экзаменаторам ручные часы:
— Господа, надо было раньше спрашивать! Наше время кончилось.
И он объявил нам:
— Завтра утром будьте здесь!
* * *
Утром вместе с экзаменаторами за стол сел еще какой-то господин. Он нас так разглядывал, будто по головам считал. Ученики тревожно переглядывались и шептались:
— Это не инспектор ли приехал?
— А он о чем будет спрашивать?
Господин показался мне знакомым, но я не мог припомнить, где его видел. И все-таки вспомнил: уездный агроном! Ему отец хотел показать самодельную картофелесажалку! Но зачем же здесь агроном?
Коронат Александрович встал:
— Господа члены экзаменационной комиссии! Наша школа прощается со своими учениками. Обучить их и воспитать в духе любви и преданности царскому престолу и церкви было нелегким делом. Елизавета Александровна три долгих года учила, воспитывала детей, и ее труд не пропал даром. Позвольте, господа, от вашего имени поблагодарить Елизавету Александровну...
Коронат Александрович наклонился к агроному:
— Не пожелаете ли вы, господин Каргер, сказать выпускникам напутственное слово?
Агроном поднялся.
— Я к сказанному добавлю мало... Дети, чем сегодня ваши отцы пашут землю? Сохами. А надо? Плугами. Чем высевают семена? Руками. А надо? Сеялками. Чем убирают с полей ниву? Серпами или косами. А надо? Жатками. Чем молотят? Цепами. А надо? Молотилками... Чем крестьянин кормит скот? Соломой, да еще подчас гнилой. А надо?..
Каргер наклонился и из-под стола поднял большой корнеплод:
— Вот чем надо кормить коров! Это турнепс. Если добавлять сена и зерна, то молоком можно будет обливаться!
Уездная земская управа желает видеть вас богатыми! Пусть в ваших хозяйствах будут плуги, сеялки, молотилки, породистый скот и урожайные поля и луга!..
После этих речей нам выдали свидетельства об окончании земской начальной школы. Некоторые ученики получили еще похвальные листы и Евангелия.
Я никогда так быстро не бегал, как в этот раз! Еще бы! Мне хотелось сказать родителям, что вот я окончил школу и узнать, что теперь делать? Положил я на стол свидетельство, похвальный лист и Евангелие и рассказал, о чем говорили Коронат Александрович и Каргер. Отец сильно волновался и наконец просто рявкнул:
— Пустомели! Где мужику взять денег на машины и породистый скот? А где турнепс сажать? Прибавили бы каждой семье загонов по пять пашни, мы бы знали, что сеять!
Сказав так, отец достал из-под лавки топор:
— Вот, сынок, нынче только купил. Это тебе от нас с матерью награда. С топором ты никогда не пропадешь. Завтра же пойдем в село Ладыгино плотничать!
