Евгений Дубровин - Племянник гипнотизера
Патлатый подумал.
– Ладно, – пропищал он и дернулся, как паяц. – Сделаем. Только ваша шайка будет вкалывать на меня не неделю, а две. Понял? Я думал, мы денег огребем.
– А какая будет работа? На мокрую я не согласен.
– Работа непыльная. Обчистим пару магазинов и спустим барахлишко в Ростове.
– Это мне по душе. Держи!
Они ударили по рукам. Сенькин разбил.
– На людях мне показываться не стоит, – сказал Патлатый. – Я здесь отсижусь. А вы идите. Встретимся у правления в двенадцать.
Племянник гипнотизера и Сенькин зашагали по тропинке в гору. Шофер, видно, трусил. Он забегал вперед и заглядывал Скифу в лицо.
– Патлатый дело знает, ты не сомневайся, – успокаивал он сам себя. – Сколько он этих сейфов обчистил – ужас. Сейф ему открыть – раз плюнуть. У него пять судимостей.
– Да, он производит неплохое впечатление, – согласился Скиф. – Несмотря, разумеется, на свою отвратительную внешность.
– Ты ему тоже понравился. Я сразу заметил. Тебе правда только печать нужна? Ты, наверно, чек подделать хочешь?
– Да, – оказал Скиф. – Областное отделение государственного банка задолжало мне триста тысяч. И никак, черти, не хотят платить. То неурожай, то гололед, то ящур, а я отдувайся.
* * *План был прост. До двенадцати ночи сторож обычно для вида околачивался возле охраняемых объектов, а потом шел в правление и заваливался спать. Из правления его должен выманить Мотиков, завести в сады и там привязать к яблоне. После этого путь к сейфу был практически открыт, так как кабинет председателя запирался на примитивный замок, вскрыть который не составляло особого труда.
Ровно в полпервого чемпион принялся за дело. Он набрал в горсть небольших камней, стал кидать ими в окно. Взломщики из-за угла следили за его действиями. Но сторож не появлялся. Тогда чемпион стал кидать кирпичи на железную крышу. Никакой реакции.
– Во дает! – сказал Патлатый. – Пушкой не разбудишь. Придется взять сонного.
Скиф сделал предостерегающий жест.
– В этом-то все и дело. Никто не должен знать, что мы вскрывали сейф. Иначе печать будет недействительной. Сторожа надо обязательно заманить в сады и там привязать. Пока найдут, мы будем уже далеко, а о сейфе никто даже не подумает. Я надеюсь, ты его не поцарапаешь?
– Буду нежен с ним, как с девушкой, – пообещал профессиональный взломщик.
– А может быть, сторожа там нет? – усомнился Сенькин.
Эта мысль никому не приходила в голову.
– Заглянем.
Они осторожно обогнули угол. Дверь правления была приоткрыта, но это еще ничего не значило: она не закрывалась никогда, даже на ночь. Дверь в общую комнату тоже была открыта. Они прошли туда на цыпочках и замерли. Из председательского кабинета доносился громкий возмущенный голос сторожа.
– Ты как стоишь? Ты знаешь, перед кем стоишь? Отвечай, почему у тебя скотина кажный вечер не поена? Ты почему Афоньку Кривого заведующим поставил? Лодырь и пьянчужка твой Афонька. Не то в колхозе перевелись хорошие люди? У тебя одни всю дорогу в сторожах ходят, а другие из пеленок – в заведующие. Молоко только красть и умеет. Отвечай, Петька. Я тебя Петькой буду звать, хоть ты и председатель. Председатель супротив министра что цыплок перед коршуном.
Всем очень захотелось знать, с кем же это разговаривает сторож. Любопытство пересилило осторожность. Скиф первым пересек комнату и заглянул в приоткрытую дверь.
Сторож был в кабинете один. Он сидел за председательским столом и что-то ел, судя по движениям на фоне окна, – селедку. Лунный свет, падающий на стол, освещал бутылку водки и стакан.
– Все ясно, – прошептал Сенькин. – У него очередной приступ мании величия. Как выпьет, так то министра, то ревизора из себя представляет. Один раз выпивши в клуб пришел и Петра Первого изображал. Очень похоже.
– Почему ты до сих пор неженатый? – между тем продолжал сторож, все больше и больше вдохновляясь. – Что это за председатель, который, как кобель, холостой? Какой ты пример подаешь молодежи? Хулиганов привезли, так он за хулиганкой хвостом стал таскаться. Домой ее к себе водит, на машине катает.
– Между прочим, критика совершенно справедливая, – сказал Скиф на ухо Патлатому. – Председатель у них страшно неприятный тип.
– Да? А говорят – свое дело знает.
– Что ты! С людьми обращаться абсолютно не умеет. Груб, нахален, абсолютно лишен чувства юмора, а главное, пишет стихи. Председатель пишет стихи! – Скиф шепотом, рассмеялся. – Мы ему пирамиду Хеопса поставили. Ты бы видел, как он утром рвал и метал. Бульдозером пирамиду расшиб. Ей-богу, не вру!
Сторож отпил из стакана, пососал селедку, вытер губы рукавом и продолжал:
– Самодеятельность… Стой прямо, когда я с тобой говорю. Руки по швам! Самодеятельность везде развел. Как вечер, так самодеятельность. Прежний председатель собрания устраивал. Как вечер, так собрание. Любо-дорого, а этот как вечер – так самодеятельность… Стой, Петька, не шевелись, когда с тобой министр разговаривает! Маскарады делает какие-то. В прошлую зиму хари на рожи надели и давай по улице скакать…
– До утра будет трепаться, – буркнул Патлатый.
Вдруг по крыше кто-то пробежал, со страшной силой топоча и сотрясая стены. С минуту сторож темнел на фоне окна неподвижно, потом схватил ружье.
– Ах ты, пьяная морда, – забормотал он. – Напился, так надо на правление лезть? Я тебе сейчас…
«Министр» схватил ружье и выбежал наружу. Взломщики едва успели спрятаться за большую печь.
– Стой! – донеслось снаружи. – Стой! Стрелять буду!
Топот удалился в сторону огородов.
– Клюнул, – сказал племянник гипнотизера, довольно посмеиваясь. – Быстрей, ребята, не будем терять времени.
Все трое торопливо вошли в кабинет председателя и окружили сейф. Патлатый тщательно осмотрел замок.
– Мура, – коротко подытожил он свои наблюдения.
Взломщик вытащил из кармана связку отмычек и стал колдовать, приплясывая и дергаясь.
Скиф разложил на столе открепления. Руки его немного дрожали. Цель, ради которой он затратил столько усилий, была близка. Рядом тяжело, сквозь стиснутые зубы, дышал Сенькин. Его, видно, волновала вся эта обстановка: ночь, таинственный полумрак, скрежетание отмычки в замке сейфа. Все как в кино про грабителей.
– Скоро? – прошептал Скиф.
– Заклинило что-то…
Патлатый плясал у сейфа, как дергунчик на ниточке.
– Дай я! – не выдержал племянник гипнотизера. – Тоже мне профессионал.
Сашку все больше и больше раздражал этот писклявый дергающийся субъект. Создаст же бог такую каракатицу.
– Дай, говорю. Где ты только учился!
– С простыми сейфами всегда возня, – Патлатый кинулся в сторону, сделал круг по комнате. – Это я нервничаю, – пояснил он. – Чем сложнее сейф, тем легче его открыть. А эти, дубины… Помню, в Одессе хотел я выпотрошить сберкассу… Подожди, у меня есть несколько ключей.
Профессиональный взломщик запустил руку в карман и вынул горсть ключей.
– Врешь… все равно не уйдешь…
Щелкнул замок. Патлатый надавил на ручку, и дверца сейфа открылась.
Скиф нетерпеливо оттолкнул взломщика.
– Она где-то здесь… – Племянник гипнотизера стал торопливо шарить среди бумаг. – Ага! Вот она, голубушка!
Племянник гипнотизера выпрямился. В лунном свете тускло поблескивала белая ручка печати.
– Внимание… на старт! – пропел под нос Сашка Скиф и склонился над откреплениями.
– Руки вверх!
В дверях с ружьем наизготовку стоял сторож.
– Ежели кто пошевелится, пальну, – пообещал сторож дрожащим голосом. – Подымай руки!
Взломщики медленно подняли руки. Сторож, продвигаясь боком и не сводя с них ружья, дошел до подоконника, где стояла керосиновая лампа, и, неловко действуя одной рукой, зажег фитиль. Красноватый свет сделал все происходящее еще более похожим на кадр из приключенческого кинофильма. Человек с ружьем, раскрытый сейф, вывалившиеся бумаги, трое с поднятыми руками, один из которых держит в кулаке печать.
Сторож опустился на лавку.
– Будем так сидеть до утра, – сообщил он. – Пока люди не придут. Ружье волчиной дробью заряжено. Можете садиться на пол. Кто такие будете? Двоих я вроде признаю. Хулиганы из городу. А ты, кудрявый, кто?
– Тоже знакомый, – пропищал взломщик и дернул себя за нос.
Потом, когда Сашка Скиф вспоминал ночные приключения, это было самое страшное. Нос растянулся, как резиновая соска, и шлепнул. Патлатый дернул сильнее. С клецкающим звуком нос отделился. Взломщик бросил его на пол. Потом он схватил себя обеими руками за волосы и заплясал на месте, дергая головой и руками. Волосы вместе с кожей отстали от черепа и тоже упали на пол.
На месте Патлатого стоял председатель.
– Отклоняешься от текста, – сказал председатель недовольно сторожу. – Отсебятину прешь.
Сторож виновато затоптался на месте.
– Виноват, Петр Николав… Увлекся…
