Муса Магомедов - В теснинах гор: Повести
Абдулатип подмигнул Шамсулваре. Приятели пошли вслед за мюридами. Открыв дверь сарая, они втолкнули Сааду туда. Потом закрыли дверь на тяжелый засов и защелкнули замок.
— Ты стой здесь, — сказал старший мюрид своему напарнику, — а я коней отведу. Да смотри в оба!
Мальчишки, толкавшиеся у дверей, стали расходиться — какой интерес смотреть на закрытые двери.
— Отсюда никуда, — шепнул Абдулатип Шамсулваре. — Может, сможем его спасти.
— Кого? Партизана? — удивился Шамсулвара.
— Да. Я его знаю. Это Сааду из крепости.
— Эй, мелюзга! — крикнул мюрид, стоявший в карауле у дверей сарая. — Кто достанет мне табаку?
— Я достану, — вскочил Абдулатип. — А что вы за него дадите?
— Дам что‑нибудь. Может, свисток смастерю из тополя. Иди, иди, не сомневайся. Да покрепче табак тащи. «Даром ничего пе дадут, сволочи», — ругался про себя мюрид.
— Ты здесь меня жди, я сейчас вернусь, — шепнул Абдулатип Шамсулваре. И действительно, вскоре вернулся с табаком.
— А ты шустрый, — похвалил Абдулатипа мюрид. — Чей же такой будешь?
— Здешний, — неопределенно ответил Абдулатип, — Вы мне свисток обещали сделать.
— Иди‑ка, паренек, принеси мне сначала огоньку, — сказал мюрид, скручивая цигарку.
— Сейчас. — Абдулатип подозвал к себе Шамсулвару.
— Я его отвлеку, а ты беги на ту сторону сарая. На крышу взберешься, а оттуда на сеновал спустишься, он как раз над сараем. Там, на сеновале, дырка есть, доской прикрыта. Я знаю: раньше Дарбиш через нее сено вниз бросал своим баранам. Ты эту доску найди и подними. А я мюрида отвлекать буду.
— Ну чего ты там застрял, — крикнул Абдулатипу мюрид. — Тащи огоньку!
— Сейчас, — крикнул Абдулатип и исчез, а Шамсулвара, боязливо оглядываясь по сторонам, направился к противоположной стороне сарая.
Перекидывая с одной ладони на другую горящий кизяк, прибежал Абдулатип.
— А ты молодец, — смеялся, глядя на него, мюрид. — Железные, что ли, у тебя руки?
— А он совсем и не горячий, попробуйте, — Абдулатип хотел положить горящий кизяк в руку мюриду.
— Ну, ну, — оттолкнул его мюрид. — Вот тут клади, — он подвинул камень. Наконец он прикурил от горящего кизяка и жадно затянулся.
— А у меня же руки из воска. Смотрите, дядя, — Абдулатип левой рукой схватил большой палец правой руки, делая вид, что отрывает. — Смотрите, — со стороны могло показаться, что он оторвал большой палец.
— Вах! — крикнул мюрид. Он потрогал руку Абдулатипа. И тут увидел согнутый палец. — Ну и хитрец! Фокусник. Еще что умеешь?
— По–птичьему петь могу, — сказал Абдулатип, одновременно делая руками знаки Шамсулваре: лезь, мол, быстрей, а то поздно будет. Шамсулвара некоторое время колебался, но в конце концов исчез за сараем.
— По–птичьему, говоришь, умеешь? — мюрид наконец с наслаждением затянулся.
— Хорош табачок.
— Да… Вам пой, а вы ничего не даете, — Абдулатип сделал обиженный вид. — Обманываете…
— Ну–ну… Мюриды не обманывают, красные — вот это обманщики.
Абдулатип старался изо всех сил, подражая то перепелке, то соловью.
— Вах! Ну и фокусник, — мюрид, подобревший после трех–четырех затяжек, был в восторге.
— У меня еще собака танцевать умеет, — разошелся Абдулатип.
— Эта, что ли? — мюрид ткнул сапогом в сторону Горача, который сидел тут же рядом тихо, внимательно глядя на своего хозяина.
— Не глядите, что он худой, он знаете какой сильный, — заявил Абдулатип. В тот же момент Горач вскочил: он завидел ненавистного ему дарбишевского пса, бегущего с добычей в зубах со стороны поля. Но и пес, видно, был не из трусливых: выпустив из пасти мертвую ворону, он с лаем бросился на Горача. Собаки сцепились, и началась потасовка, к великому удовольствию разомлевшего от табака мюрида. Он свистел, топал ногами, подзадоривая собак. Абдулатип, улучив удобный момент, незаметно шмыгнул за сарай, откуда уже выходили Сааду и Шамсулвара.
— Ребята, скорей веревку мне на руках обрежьте, — шепнул Сааду.
Абдулатип обрезал веревку.
— Дядя Сааду, бегите к кладбищу, там до реки рукой подать, — тихо сказал Абдулатип.
— Спасибо, ребятишки, — проворная фигура Сааду мигом скрылась за оградой.
Мюрид, увлеченный дракой, совсем, казалось, забыл о ребятах. Войдя в азарт, он так свистел, топал ногами, что привлек этим внимание бежавших мимо аульских ребятишек. Скоро их собралась около него целая толпа.
— Эй, эй! — кричал он на ребят. — А ну, дальше от сарая! А заме–тив появившегося на дороге старшего мюрида, схватил винтовку и поторопился встать у дверей сарая.
Старший мюрид снял замок и заглянул в сарай.
— Вах! Ты лто же это, сволочь! Пустой сарай стережешь? Упустил врага! Собачья драка тебе дороже чести мюрида?
Ничего не понимавший мюрид ошалело смотрел в мутные пьяные глаза старшего.
— Он тут, Джамал, — показал он на сарай, думая, очевидно, что тот, пьяный, плохо смотрел.
— Тут, говоришь? Смотри, свинья! — Старший мюрид изо всех сил толкнул ногой дверь сарая.
Мюрид не верил своим глазам. Сверху на потолке сарая зияла огромная дыра.
— Вах! — Мюрид схватился за голову.
— Пока ты тут покуривал да развлекался, этот бандит вылез через эту дыру!
Мюрид, дрожа от злобы и страха, бросился вдоль улицы, стреляя на ходу. Из ворот вышла женщина, прикрыв лицо платком. Мюрид на ходу сорвал с нее платок, заглядывая в лицо.
— Вах! Простите. Думал — не партизан ли, — он бросился дальше, а растерявшаяся было женщина схватила камень и швырнула в мюрида.
— Будь дома мой брат, он бы голову тебе сорвал, — плача, крикнула она и, закрыв лицо руками, убежала.
А мюрид все бежал по улице, расталкивая прохожих.
— Партизан убежал, держите его, — кричал он. — Ах, бедная моя голова!
— Чего орешь как баба! — догнал его старший мюрид. — Лучше скажи, кто тут был еще, кто помог ему доску на сарае сверху снять. Мюрид совсем обалдел. Маленькие черные глазки сбежались к переносице.
— Кто тут был? — Он стукнул себя кулаком по голове. — Да это ж он, этот фокусник.
— Какой фокусник?
— А… — мюрид махнул рукой. Тут он заметил подъезжавшего Гусейна и совсем замер от страха.
Узнав у старшего мюрида, в чем дело, Гусейн побагровел. Злые колючие глаза его сузились.
— Знаешь ли ты, болван, кого упустил? Красного лазутчика, правую руку Атаева. — И, размахнувшись плетью, он ударил мюрида по лицу. — Повешу, если не найдешь мне его! Иди, показывай, какие из мальчишек тут были тогда.
Мюрид бросился искать Абдулатипа и Шамсулвару, но среди аульских ребятишек, толпившихся у сарая, их не было.
— Удрали! — мюрид чуть не плакал. Гусейн приказал собрать перед мечетью всех аульских мальчишек. Скоро рваная босоногая шеренга выстроилась возле мечети. Перед ней с плеткой в руках расхаживал Гусейн.
— Ну, кто из этих? — крикнул он совсем потерявшему голову мюриду.
— Вроде их тут нет… Один худой был, я его враз узнаю, а с ним — толстый такой. И собака с ними.
В этот момент Горан, очевидно, в поисках Абдулатипа, протиснулся вперед.
— Вот она, эта собака! — заорал обрадовавшийся мюрид.
— Вот оно что, — хмыкнул Гусейн. — Ясно. Пошли. А вы можете расходиться, — крикнул он ребятам.
Гусейн с мюридами бросились к дому Чарахмы.
— Наверняка дома спрятались, куда им деться, — говорил старший мюрид.
Гусейн рванул ворота и, гремя шашкой, взбежал на крыльцо. Не взглянув на испуганную Издаг, выскочившую на веранду в одной рубашке, он бросился в комнату, обшаривая один за другим все углы. Мюриды рыскали на чердаке и на сеновале.
— Что случилось, дорогой? Кого ты ищешь? — дрожащим голосом спросила Издаг.
— Сынка твоего мужа! Он, подлец, освободил красного лазутчика и где‑то спрятался.
— Красного лазутчика! — побледнела Издаг. — О Аллах! — она присела на стул. — Я не видела сегодня этого щенка, — сказала наконец она. — В доме его нет.
— Куда же он мог деться? — Гусейн стоял посреди комнаты.
— Может, во дворе прячется? — сделала предположение Издаг. — Клятый щенок! Одни неприятности из‑за него!
— Не волнуйся, сестра. Найдем его.
Мюриды уже шарили во дворе. Гусейн сунул шашку в стог стоявшего у веранды сена, потом воткнул ее в стог кизяка.
— И тут нет…
А Шамсулвара и Абдулатип, прятавшиеся от Издаг на сеновале, услышав голоса приближавшихся к дому мюридов, скрылись именно за стогом кизяка. Через щели хорошо был виден весь двор. Шамсулвара дрожал от страха. От кизячной пыли першило в горле, мальчики едва сдерживались, чтобы не кашлянуть. Видя, что Гусейн направляется к кизяку, Абдулатип весь сжался, ему вдруг стало холодно, но он сдержал себя, вовремя закрыв ладонью рот Шамсулвара.
Во двор заглянул Назир. Видно, он зачем‑то искал Гусейна.
