KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Сергей Сартаков - Философский камень. Книга 1

Сергей Сартаков - Философский камень. Книга 1

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Сартаков, "Философский камень. Книга 1" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Да, да, понимаю, Василий Егорович, — тихо сказал Васенин. — Очень большое горе постигло вас.

— Схоронили Ксюшу. А вот насчет Григория все и хожу я, товарищ дорогой, все и хожу я теперя.

— А с ним, с вашим сыном, что случилось?

— Не знаю, товарищ дорогой, вовсе не знаю. Помоги ты понять, ежели можешь. У сколького начальства я ни перебывал только! — Петунин горько вздохнул, развел руками. — Спервоначала все по службе Гришкиной, по железной дороге, расспрашивал: ежели Ксюша сыскалась в дому своем загубленная, как же с Григорием? Он-то где?

И Тимофей увидел, как помрачнело лицо Васенина. Хотя привык он к таким разговорам, а все равно — берет за душу. Тимофей почувствовал, что и у него самого тоже сжимаются кулаки.

— Ничего не узнали, Василий Егорович? — спросил комиссар.

— Толком ничего… Такой слух: сел он в воинский состав, какой в ту пору проходил мимо, и поехал догонять проклятую свору, отомстить им за Ксюшу. Будто видели его с нашими, с красными войсками… А выходит, Гришка мой тоже убитый. Убитый! Так помоги ты мне, товарищ дорогой, найти хоть могилку его!

Васенин задумался, потер виски. Ответил устало:

— Ну, почему же сразу «могилку», Василий Егорович? Вполне допускаю, что сын ваш действительно сел в воинский эшелон. Без огня, как говорится, дыма не бывает. Зря бы такой слух не прошел.

Петунин весь сразу насторожился, взгляд у него сделался жесткий и строгий.

— В крови, на полу, без похорон христианских, так бы он Ксюшу и кинул? Нет, не камень мой Гришка! Мстить за мертвую мсти, а наперед сделай, что по обряду положено. И опять же — сколько ден прошло? Отцу родному с матерью откуда ни есть, а должон бы он свой голос подать. Нет и нет, убитый он! Только вот в каком деле? Помоги хоть ты, товарищ дорогой, на след наведи. Все, к кому я тут, в городке военном, ни ходил, все в голос отказывают. Считай, говорят, без вести пропавшим.

Васенин снова задумался. Тимофей ждал. Ему хотелось, чтобы комиссар сейчас же взялся за ручку телефона и приказал найти, как угодно, а найти следы Григория Петунина, если жив он, или место, где похоронен, если убит. Это же страшнее всего, когда человек пропадает без вести. Будто так: он живой, а таится где-то среди мертвых.

Но Васенин не подошел к телефону. Вынул книжку из кожаной полевой сумки, записал адрес Петунина. Стал потом упрашивать посидеть еще, вместе попить чайку. Петунин, грустно покачивая головой, отказался. Понял, наверно: никакими судьбами не сыскать ему пропавшего без вести сына.

И в третий раз не согласился Тимофей с комиссаром. Почему тот не сказал твердо: «Найду!» И нашел бы.

Он все это сразу же, едва закрылась дверь за Петуниным, выпалил в лицо комиссару. Выпалил резко, несдержанно. И ждал, что комиссар обязательно станет оправдываться. Но Васенин с полным спокойствием выслушал Тимофея, ничего не возразил. Взглянул на часы, сказал протяжно: «О-отбой!» А когда все улеглись и свет уже был погашен, проговорил неопределенно, в темноту: «Кто твердо хочет достичь намеченной цели, тот не должен терять головы. По меньшей мере крепкого сна, хорошего аппетита, умения следить за своими словами». И Тимофей понял: это сказано только ему.

К розыскам Григория Петунина комиссар приступил с утра. И все свободное время, подряд несколько дней, отдавал исключительно этому: уточнял, под чьим командованием проходили тогда на восток отдельные эшелоны, а потом звонил или писал запросы комиссарам тех войсковых частей.

Узнал он немногое. Да, был такой случай на перегоне, когда путевой обходчик красным фонарем остановил проходящий состав и сел в него. Да, он выкрикивал гневные слова и проклятья каппелевским разбойникам, расстрелявшим его жену, и клялся отомстить им кровью за кровь. Похоронить женщину не нашлось времени, нельзя было остановить на перегоне движение, в затылок один за другим шли эшелоны. А куда затем девался этот человек — трудно сказать. Может быть, просто сошел где-нибудь на попутной станции. А возможно, вместе с красноармейцами вступил в короткий ночной бой против белой банды — был и такой случай возле безымянного разъезда. Хоронили своих в братской могиле. Фамилии красноармейцев, погибших в этом бою, хорошо известны. Петунина среди них не было. Хотя кто сможет сейчас поручиться за это?

И Васенин тогда посетил кочегара Петунина. Скорбно подтвердил старику, что сын его Григорий в самом деле пропал без вести. И вероятнее всего, что погиб он в бою, мстя за гибель своей жены, и похоронен с воинскими почестями в братской могиле близ безымянного разъезда…

6

После этого Тимофей долго ходил мрачный, замкнуто молчаливый. Горькая история семьи Петуниных не выходила у него из головы. Он в ней находил что-то общее со своим горем. Вспоминал, как вернулся в промороженный, продутый метелью дом на Кирее. Так же вот, наверно, вошел в свою сторожку и Григорий Петунин, так же увидел он лежащую на полу… И поднял руки к небу, грозя тяжелыми кулаками, закричал…

Григорий Петунин остановил эшелон красноармейцев, поехал с ними догонять бандитов. Погиб в бою… Он, Тимофей, тоже вышел к железной дороге, чтобы встретить воинскую часть и вместе с нею догнать Куцеволова… И не догнал… Даже единого разу еще не выстрелил по врагу. Ходит вот по красивому городу Иркутску, по набережной красивой реки Ангары, спит в тепле, дырявит пулями сосновые доски, колет штыком соломенные чучела. А белые за Байкалом, рукой подать. От самого Верхнеудинска и до Владивостока бродят их банды. Там Куцеволов, а вместе с ним те, которые убили и жену Григория Петунина, и его самого. Сколько же еще Тимофею ходить по Иркутску, по берегу Ангары?! Ему хотелось в бой! Особенно после того, когда он вместе с другими молодыми бойцами принял красную присягу. Дрожа от волнения, торжественно пообещал перед знаменем полка сражаться за родину, за революцию, не щадя ни сил своих, ни даже самой жизни.

Но в настоящий бой Тимофей попал лишь в начале новой зимы.

И напрасно сердился он на Васенина. Комиссару тоже было лихо отсиживаться вдали от линии фронта. Война на востоке продолжалась теперь силами партизан и народно-революционной армии, заново формируемой в «буферном» государстве. Плохо одетая, плохо вооруженная армия не смогла выиграть предпринятые ею два сражения за Читу. Войска атамана Семенова, поддержанные японцами, заставили ее отступить, но, отступив на склоны Яблонового хребта, она заняла надежную оборону. Пополняя свои ряды, армия готовилась к новой схватке.

Васенин подал рапорт с просьбой отправить его в народно-революционную армию — на передовую. И получил назначение в полк. Вместе с ним в район Яблонового хребта отправились Володя Сворень и Тимофей.

Сама обстановка на Яблоновом хребте была далеко не та, что в Иркутске: здесь постоянно пахло порохом. Противник не стоял за горными перевалами, он осторожно маневрировал, передвигался, нащупывая слабые места в обороне народно-революционной армии. Надо было выиграть время, выждать, накопить силы и тогда, соединившись с войсками Амурского фронта, единым ударом вышибить «читинскую пробку» — банды атамана Семенова и жалкие остатки каппелевских войск.

Так пролетели короткая весна и быстрое лето.

Тимофей изнемогал в ожидании: когда же в бой! И прежде отличный стрелок, теперь он своим мастерством вызывал восхищение: «Вот это глаз! Это рука!» А стрелять ему приходилось все еще по мишеням.

И вот уже побурела трава, оголились березы, осины, нежным золотом зажглись склоны гор, одетых могучими лиственницами. Дохнуло крепким морозцем. А там полетели и белые мухи. Вместе с ними пришел слух: теперь скоро, скоро…

За лето сапоги у Тимофея совсем стоптались, истерлось, посеклось и сукно шинели. Васенин улыбался: «Ничего, Тима, все равно держи фасон! Новое долго еще не получишь». Другие бойцы одеты были и того хуже. Но каждый все-таки старался «держать фасон», в своем полку комиссар никому не давал спуску.

Как и в Иркутске, Васенин не имел свободного часа и не разрешал болтаться без дела другим. «Всегда учиться, всем учиться и всему учиться», говаривал он. Тимофею это было по душе — с утра позаниматься строевой подготовкой, днем с винтовкой или наганом сходить на стрельбище, а вечером уткнуться в книгу. И не важно, что в обычной крестьянской избе, где теперь они поместились, было очень тесно; комиссару достался лишь уголок за печкой — все остальное помещение занимал стрелковый взвод, да и сам Тимофей числился теперь тоже в этом взводе.

Ему хотелось читать, читать и читать — учебники, политические брошюры или романы — все равно. Каждая прочитанная книга прибавляла ума. Вспоминалась та зимняя ночь, когда он, измученный, брел от Миронова зимовья на Кирей по мерзлой, молчаливой тайге и определял себе: дойти до этого дерева, а теперь вон до того… Так он шел и от книги к книге.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*