Михаил Булгаков - Собачье сердце
За одно можно ручаться. В квартире в этот вечер была полнейшая и ужаснейшая тишина.
К о н е ц п о в е с т и
Эпилог
Ночь в ночь через десять дней после сражения в смотровой в квартире профессора Преображенского, что в Обуховом переулке, ударил резкий звонок. Зину смертельно напугали голоса за дверью:
— Уголовная милиция и следователь. Благоволите открыть.
Забегали шаги, застучало, стали входить, и в сверкающей от огней приемной с заново застекленными шкафами оказалась масса народу. Двое в милицейской форме, один в черном пальто, с портфелем, злорадный и бледный председатель Швондер, юноша-женщина, швейцар Федор, Зина, Дарья Петровна и полуодетый Борменталь, стыдливо прикрывающий горло без галстуха.
Дверь из кабинета пропустила Филиппа Филипповича. Он вышел в известном всем лазоревом халате, и тут же все могли убедиться сразу, что Филипп Филиппович очень поправился в последнюю неделю. Прежний властный и энергичный Филипп Филиппович, полный достоинства, предстал перед ночными гостями и извинился, что он в халате.
— Не стесняйтесь, профессор,— очень смущенно отозвался человек в штатском, затем он замялся и заговорил: — Очень неприятно. У нас есть ордер на обыск в вашей квартире и,— человек покосился на усы Филиппа Филипповича и докончил: — и арест, в зависимости от результатов.
Филипп Филиппович прищурился и спросил:
— А по какому обвинению, смею спросить, и кого? Человек почесал щеку и стал вычитывать по бумажке из портфеля:
— По обвинению Преображенского, Борменталя, Зинаиды Буниной и Дарьи Ивановой в убийстве заведующего подотделом очистки МКХ Полиграфа Полиграфовича Шарикова.
Рыдания Зины покрыли конец его слов. Произошло движение.
— Ничего не понимаю,— ответил Филипп Филиппович, королевски вздергивая плечи,— какого такого Шарикова? Ах, виноват, этого моего пса… которого я оперировал?
— Простите, профессор, не пса, а когда он уже был человеком. Вот в чем дело.
— То есть он говорил? — спросил Филипп Филиппович,— это еще не значит быть человеком. Впрочем, это неважно. Шарик и сейчас существует, и никто его решительно не убивал.
— Профессор,— очень удивленно заговорил черный человек и поднял брови,— тогда его придется предъявить. Десятый день, как пропал, а данные, извините меня, очень нехорошие.
— Доктор Борменталь, благоволите предъявить Шарика следователю,— приказал Филипп Филиппович, овладевая ордером.
Доктор Борменталь, криво улыбнувшись, вышел.
Когда он вернулся и посвистал, за ним из двери кабинета выскочил пес странного качества. Пятнами он был лыс, пятнами на нем отрастала шерсть. Вышел он, как ученый циркач, на задних лапах, потом опустился на все четыре и осмотрелся. Гробовое молчание застыло в приемной, как желе. Кошмарного вида пес с багровым шрамом на лбу вновь поднялся на задние лапы и, улыбнувшись, сел в кресло.
Второй милицейский вдруг перекрестился размашистым крестом и, отступив, сразу отдавил Зине обе ноги.
Человек в черном, не закрывая рта, выговорил такое:
— Как же, позвольте?.. Он же служил в очистке…
— Я его туда не назначал,— ответил Филипп Филиппович,— ему господин Швондер дал рекомендацию, если я не ошибаюсь.
— Я ничего не понимаю,— растерянно сказал черный и обратился к первому милицейскому: — Это он?
— Он,— беззвучно ответил милицейский.— Форменно он.
— Он самый,— послышался голос Федора,— только, сволочь, опять оброс.
— Он же говорил?.. кхе… кхе…
— И сейчас еще говорит, но только все меньше и меньше, так что пользуйтесь случаем, а то он скоро совсем умолкнет.
— Но почему же? — тихо осведомился черный человек.
Филипп Филиппович пожал плечами.
— Наука еще не знает способа обращать зверей в людей. Вот я попробовал, да только неудачно, как видите. Поговорил и начал обращаться в первобытное состояние. Атавизм!
— Неприличными словами не выражаться! — вдруг гаркнул пес с кресла и встал.
Черный человек внезапно побледнел, уронил портфель и стал падать на бок, милицейский подхватил его сбоку, а Федор сзади. Произошла суматоха, и в ней отчетливее всего были слышны три фразы:
Филиппа Филипповича: «Валерьянки! Это обморок».
Доктора Борменталя: «Швондера я собственноручно сброшу с лестницы, если он еще раз появится в квартире профессора Преображенского».
И Швондера: «Прошу занести эти слова в протокол!»
* * *Серые гармонии труб грели. Шторы скрыли густую пречистенскую ночь с ее одинокою звездою. Высшее существо, важный песий благотворитель сидел в кресле, а пес Шарик, привалившись, лежал на ковре у кожаного дивана. От мартовского тумана пес по утрам страдал головными болями, которые мучили его кольцом по головному шву. Но от тепла к вечеру они проходили. И сейчас легчало, легчало, и мысли в голове у пса текли складные и теплые:
«Так свезло мне, так свезло,— думал он, задремывая,— просто неописуемо свезло. Утвердился я в этой квартире. Окончательно уверен я, что в моем происхождении нечисто. Тут не без водолаза. Потаскуха была моя бабушка, царство ей небесное, старушке. Утвердился. Правда, голову всю исполосовали зачем-то, но это заживет до свадьбы. Нам на это нечего смотреть».
В отдалении глухо позвякивали склянки. Тяпнутый убирал в шкафах смотровой.
Седой же волшебник сидел и напевал:
— «К берегам священным Нила…»
Пес видел страшные дела. Руки в скользких перчатках важный человек погружал в сосуд, доставал мозги. Упорный человек, настойчивый, все чего-то добивался в них, резал, рассматривал, щурился и пел:
— «К берегам священным Нила…»
К о н е ц
Михаил БулгаковЯнварь — март 1925 года
Москва
Комментарий (В. И. Лосев)
При жизни автора не публиковалась. Впервые в СССР — в журн. «Знамя», 1987, № 6 (со значительными искажениями в тексте, без указания источника). В 1989 году впервые был опубликован подлинный текст повести, но второй ее редакции (ОР ГБЛ, фонд 9, к. 3, ед. хр. 214), в издании: Михаил Булгаков. Избранные произведения. Киев, 1989, т. 1. Затем в собр. соч. писателя (М., 1989— 1990) был опубликован второй вариант первой редакции повести (ОР ГБЛ, ф. 562, к. 1, ед. хр. 16). Первая редакция повести (ОР ГБЛ, ф. 562, к. 1, ед. хр. 15; оригинал) публикуется впервые.
В. Л о с е вПримечания
1
Б у л г а к о в М. А. Собр. соч. в 5 т. Т. 2. М.: Худож. лит., 1989—1990.— Libens.
2
Честное слово (Parole d’honneur.— франц.).
3
Улица Мира (Rue de la Paix.— франц.) — одна из самых шикарных улиц Парижа.— Libens.
4
«Жиркость» — трест по изготовлению косметических средств.— Libens.
5
Универсальный магазин на Петровке, принадлежавший торгово-промышленному товариществу «Мюр и Мерилиз»; с 1922 г. —Центральный универсальный магазин (ЦУМ).— Libens.
6
В прочих редакциях повести — «проливной».— Libens.
7
В прочих редакциях повести — «Перестать!».— Libens.
8
Позже… (нем.)
9
Хорошо (нем.).
10
осторожно (нем.).
Комментарии (В. И. Лосев)
1
О, гляньте на меня, я погибаю! — Во второй редакции: «О гляньте, гляньте на меня, я погибаю!» — Булгаков усиливает гнетущее состояние «Шарика».
2
…из пожарной Пречистенской команды.— Пожарная команда находилась в здании, построенном в XVIII в. по проекту зодчего М. Ф. Казакова (дом № 22). Ныне здесь располагается Управление пожарной охраны г. Москвы.
3
…«милая Аида»…— Романс Радамеса из первого действия оперы «Аида» Дж. Верди, одной из любимых опер писателя. Во второй редакции Булгаков эту фразу снял.
4
…и, если плачу сейчас, то только от физической боли и от голода, потому что дух мой еще не угас… Живуч собачий дух.— Во второй редакции: «Все испытал, с судьбою своей мирюсь и плачу сейчас не только от физической боли и от холода, а потому что и дух мой уже угасает. Угасает собачий дух!»
