Анатолий Рыбин - Рубеж
— Так вот, товарищи, — сказал Жигарев, пригласив Авдеева и Крайнова к столу, — командир дивизии сейчас думает над планом предстоящих учений. Главное внимание, как вы знаете, должно быть уделено взаимодействию родов войск. Необходимо иметь ваши конкретные предложения.
— Прямо сейчас? — спросил Авдеев.
— Нет, можно подождать. Пару дней, полагаю, для раздумий хватит?
— Трудновато, — заметил Авдеев.
— Что значит трудновато? А если завтра дивизии скомандуют «В бой!»?
Авдеев промолчал.
— Вот видите, товарищ подполковник. А хотели еще тянуть с приемом полка. — Жигарев перевел пытливый взгляд на молчавшего Крайнова: — Вы тоже опасаетесь, что двух дней не хватит?
— Так есть же командир, пусть решает, — уклончиво ответил Крайнов.
— Постойте, постойте, а вы, значит, в сторонку? Ну нет, так не пойдет, — строго сказал Жигарев. — Спрос будет, товарищи, со всех, учтите.
И, чтобы не тратить времени на лишние разговоры, он предложил для осуществления взаимодействия с ракетчиками прямо сейчас выделить роту старшего лейтенанта Суханова, отменив занятия по защите от напалма, которые проводятся в эти дни в роте.
— Зачем же отменять? — возразил Авдеев. — Наоборот, усилить нужно. Это очень важно сейчас: защита от напалма.
Жигарев посмотрел на Авдеева с недоумением.
— Позвольте, — сказал он, — вы же беспокоитесь, что не успеете подготовиться. И вдруг такую прыть обнаружили. Как же вас понять?
— А так и понимайте, я против всякого облегчения учебного процесса.
У Жигарева брови дернулись, круто поползли вверх, и он принялся жестко внушать Авдееву:
— Сейчас необходимо все внимание сосредоточить на действиях личного состава в обстановке ядерной опасности, научиться в совершенстве пользоваться средствами защиты от нее. Помните: передовой полк, который вам достался, должен и после учения остаться передовым.
Авдеев смущенно развел руками:
— Спасибо за доверие, конечно. Однако причислять себя к передовикам я пока не могу, товарищ полковник.
— А вы напрасно иронизируете.
— Да мне не до иронии, — сказал Авдеев, с удивлением улавливая в менторском тоне Жигарева ноты неуверенности в боевой готовности полка. Иначе зачем бы ему ронять это: «Полк должен и после учений остаться передовым»?
— Так вы все же насчет роты Суханова подумайте, — сказал Жигарев после неловкой паузы. — Я обязан доложить комдиву.
Когда Жигарев уехал, Авдеев попросил Крайнова принести карту и показать на ней район, который он считает наилучшим для проведения предстоящих учений. Майор ответил не задумываясь, что проводить учения лучше всего в районе высот «Верблюд», «Круглая» и «Гора песчаная».
— Почему?
— Тут наши офицеры и солдаты чувствуют себя как дома, товарищ подполковник. Выходит, и ошибок будет меньше. Я сам здесь по-пластунски облазил каждый метр. Я на вашем месте согласился бы с мнением Жигарева и не предлагал борьбу с напалмом. Дело это трудное, натренированности должной у солдат еще нет. А учение все же показательное, барахтаться не хочется.
«Верно, барахтаться не хочется, — подумал Авдеев. — Но почему полк должен барахтаться? Выходит, Крайнов тоже сомневается в боевой готовности личного состава? А может, и он, и Жигарев просто хотят облегчить задачу? Вот это скорее всего».
— А как вы думаете, майор, зачем комдиву потребовались наши предложения? — как бы между прочим спросил Авдеев.
— Генерал-майор Мельников — человек особенный, — ответил Крайнов. — Он всегда старается к разработке учебных планов широко привлекать офицеров дивизии, внимательно прислушивается к их предложениям.
— Значит, находит в этом практический смысл?
— Похоже, так.
— Тогда почему же вы предлагаете то, что всем известно? Разве нет у вас новых тактических вариантов?
Крайнов, растерявшись, ответил:
— Я полагаю, вы — командир, вам и решать.
— Ну зачем же так индифферентно? — заметил Авдеев. — Вы заместитель командира полка, знаете людей, их характеры, а я здесь человек новый. Лучше решать все вместе. Без вас мне трудно. Это вы должны понимать. — Авдеев вынул из кармана пачку «Беломора», предложил закурить. После нескольких долгих затяжек он снова склонился над картой. — Так вот, борьбу с напалмом необходимо усилить на учениях. Мы не смеем не извлечь уроков из вьетнамских событий. Там американцы чуть ли не главную ставку на напалм делают.
— Это верно, такого варварства мир не знал, — согласился Крайнов.
— И еще вот что, — помедлив, заметил Авдеев. — Нужно, чтобы борьба с танками была не облегченной. А то ведь иногда как бывает: для танков обозначают проходы, а солдаты в другом месте сидят. Видимость танковой атаки создана, а проку от видимости — ноль.
— А вы хотите, чтобы танки шли прямо на солдат? — спросил Крайнов.
— Безусловно. Для этого нужны прочные щели, узкие траншеи, расчетливость в действиях и солдатская отвага.
— Но это же риск, товарищ подполковник.
— Безусловно.
— И вы думаете, комдив согласится?
— Попытаемся предложить. На больших учениях я был свидетелем таких действий. Но, конечно, нужна предварительная тренировка.
— Не знаю, не знаю, товарищ подполковник.
— А чтобы знать, начнем с себя, — сказал Авдеев решительно. — Командиры должны показать солдатам, как воевать с танками.
3
У дома Авдеева мощный басовитый голос громыхнул из распахнутого кузова густо запыленного газика:
— Эй, хозяин, принимай гостей-охотников!
Обладателем мощного баса оказался Горчаков. В узкой спортивной тужурке, в молодежном вязаном берете, высоких болотных сапогах, он походил сейчас не на командира мотострелкового полка, а скорее на землеустроителя. И лишь отменная строевая выправка да волевой голос выдавали в нем человека армейского.
— Я по-соседски, — заявил Горчаков, размашисто протянув руку хозяину. — И по старой дружбе, конечно. Как это говорят в народе: старый друг стоит новых двух.
Следом за Горчаковым из машины, с двумя убитыми зайцами, вышла уже немолодая, но подвижная женщина в брюках, фуфайке. Ее густые черные волосы были подвязаны зеленой лентой.
— Знакомьтесь — моя жена Ксения Германовна, — представил Горчаков. — Заметьте, оба трофея ее. Какова Диана, а?
— Ладно тебе, сама похвалюсь, — отмахнулась Ксения Германовна. — Расскажи лучше, как от кабана спасался.
Горчаков, по-видимому, не ожидал от жены подвоха, смутился:
— Ишь ты, нокаутировала. Хороша подруга жизни! А впрочем, с кабаном этим потеха была. Два заряда вогнал и не свалил. Ушел, бестия, как ни в чем не бывало.
— Кто ушел? — Ксения Германовна укоризненно рассмеялась. — Это ты еле ушел от него. Скажи спасибо, машина близко оказалась и место было не болотистое.
— Машину ты действительно вовремя подала. Но кабана жаль. Ах, какой кабанище!.. Но ты, Ксюш, покажи-ка лучше свои трофеи. — Он взял из рук жены обоих зайцев и, сияющий, повернулся с ними к Авдееву: — Полюбуйтесь: два выстрела — и оба в глаз. Вот снайпер!
Авдеев восхищенно посмотрел на заячьи морды и сказал, что знавал охотников, которые с первого выстрела укладывали любого зверя, но ловкачей, чтобы могли так вот попадать в глаз, и дважды подряд, — встречать не приходилось.
— Горчаков, ты слышишь? — Ксения Германовна приняла шутливо-торжественную позу. — Я рекорд установила. Готовь медаль золотую.
— Э-э-э, нет! — запротестовал Горчаков. — Ты представь нам свою добычу на вертеле, как договорились, тогда и награду проси.
— Рабовладелец ты, Горчаков, — сказала Ксения Германовна как можно серьезнее. — Ну ничего, будет и на вертеле. — Она повернулась к Авдееву, спросила: — Но я почему-то хозяйки не вижу. Где она, Иван Егорович?
— Хозяйка моя в Сибири, — уныло ответил Авдеев. — Тут я пока один обосновался. — И спохватился, что не пригласил гостей в дом. — Вы проходите, пожалуйста, не стесняйтесь. Обитель моя, правда, без особенных удобств, но холостяк есть холостяк.
Осматривая комнаты, Ксения Германовна заметила:
— А вы храбрый мужчина, Иван Егорович. Мой Горчаков даже на шаг меня не отпускает. Какой год к родителям собираюсь, не могу вырваться от этого султана. — Она лукаво улыбнулась. Потом заглянула в кухню, спросила: — Разрешите похозяйничать?
— Но у меня же нет ни кастрюль, ни сковородок, — смутился Авдеев.
— Ничего, для приготовления зайчатины у меня все найдется.
— Ну что это в самом деле — мужчины будут сидеть, а женщина должна суетиться. Да и нужно ли затевать все это? — растерянно сказал Иван Егорович. — Не лучше ли ограничиться чаем?
Горчаков, тронув его за локоть, шепнул заговорщически:
— Тут, видите, какое дело. Мы обычно прямо в степи пируем, после охоты, а сегодня решили у вас, ради знакомства. И вы уж не перечьте, дайте охотникам волю.
Ксения Германовна тем временем вытащила из машины кастрюлю, сковородку, пакетики с различными приправами и, уложив все это в ведерко, унесла на кухню.
