Евгения Изюмова - Дорога неровная
И вот Александра, сама не зная, как, оказалась в огромном и красивом городе у моря, она из окна гостиницы видела полукружие бухты с горой вдали. Номер - люкс, обслуживание по высшему разряду, а сама она - работник престижной фирмы. Она - в командировке, а дети - дома. За ними хороший уход, но Александра очень скучала по ним. Александра решила прогуляться, дошла до смотровой площадки на огромной колонне. Туда можно было добраться по винтовой лесенке. Александра и поднялась, и оказалась среди каких-то мужиков, вроде бы и неплохие, но почуяла что-то нехорошее. А тут подошел к ней мужчина, красивый, высокий. Он протянул к ней руки, и Александра почувствовала странную власть над ней. Александра хотела уйти, но некуда - вокруг площадки пропасть, и мужчина стоял и улыбался мерзкой улыбкой, которая искривила его красивое лицо.
И тогда Александра решилась: разбежалась и прыгнула с площадки вниз, уж лучше разбиться, чем оказаться в лапах этих мерзавцев. Ветер подхватил ее невесомое тело и понес прочь, а она, чтобы как-то управлять полетом, раскинула руки и полетела, точно птица, вверх, снизу ее, наверное, приняли за маленький самолет. Ощущение свободы переполнило Александру, в душе рос необыкновенный восторг. Она поднималась все выше и выше, восторг переполнял её до такой степени, что она закричала на всю вселенную: «Я птица, я лечу!»
Приземлилась Александра в красивом цветущем парке. Цвели вишни и яблони, аромат был густой, но нельзя было присесть под деревом и отдохнуть, потому что нужно идти вперед. И она пошла - через парк, густой лес, туда? где виднелась вершина новой горы. И казалось, что там что-то необходимо важное, что предстоит ей сделать…
Александра шла долго, но вот лес расступился, и она увидела на склоне горы красивый поселок, утопающий в ослепительно белых вишнёвых садах. А вершина горы зеленела на столь же ослепительном, без единого облачка, голубом небе. Откуда-то зазвучала музыка, и Александра, прислушавшись, поняла, что это её песня: «Тополиная метель город запорошила…» Удивилась: откуда здесь, в неведомой глуши, могут знать её песню? Вскоре поняла: по тропке, сбегавшей к подножию горы, словно желтая змейка, шагал парень в солдатской форме-камуфляжке и размахивал магнитофоном - оттуда и звучала песня: «…А ко мне пришла любовь, не звана, не прошена…»
- Митенька, ты ли это? - узнала она соседского паренька, погибшего в Чечне. Жив, значит, не погиб…
- Я, тётя Саша, я!
- А что же домой не идешь? Мать извелась вся.
- Я хочу, но не могу, - погрустнел Митенька.
- Как не можешь? Жив-здоров, руки-ноги на месте, возвращайся.
- Не могу. Нельзя, - ответил он, качая головой. И грустно пошутил: - Выездную визу не дают. А вы идите к домам, там вас ждут.
Александра пошла, недоумевая, почему Митька домой не едет. Его мать, получив известие о смерти сына, слегла в больницу с сердечным приступом, едва выкарабкалась из болезни. Врачи даже удивлялись. А всё было очень просто: у нее был еще один сын-школьник, и не могла она бросить его на произвол судьбы по причине своей смерти. О, любовь матери многое может!
Возле крайнего в поселке чистенького домика Александру и впрямь ждали: на скамейке рядом с воротами сидели мама и Смирнов.
- Доченька моя! Здравствуй!
Александра споткнулась, увидев мать: как, и она жива?! Так почему же не приезжает к ней?
- Мама! Почему ты давно не приезжала ко мне?
- Ой, милая, очень уж далеко я от тебя живу. Не смогу дойти, а тебе спасибо, что ты ко мне приезжаешь.
- Мама! - вскричала Александра, - как я могу к тебе приехать, если ты…
- Ну, в известной мере ты права, но здесь, в небесном поселке, все не так, как у вас на земле. И тебе нельзя приезжать сюда.
- Я не пойму, мама, где я оказалась… Знаешь, я боюсь вас немного, извини, пожалуйста, но рада вас видеть… Наверное, я просто вас вижу во сне. Но если во сне, то, выходит, мне надо ждать неприятности, да?
- Нет, доченька, у тебя всё будет хорошо. Разве плохо, что у тебя двое сыновей. Спасибо, что младшего сына назвала моим именем. Он хороший, только натура в нём отцовская говорит. Ну да это неудивительно, ведь он и его сын. Он поймет тебя, поверь мне, просто вырос он в другом времени, не в том, что жили мы - ты и я.
- Спасибо, мама, я рада, что такого хорошего мнения о Павле. Я иногда злюсь на него.
- Да ведь и я злилась на тебя, когда ты мало внимания мне уделяла, уж ты прости меня за это, доченька. Понимала, что зря сержусь на тебя, а сердилась. А Паша у тебя хороший, только мальчишка он ещё, - заметив, что Александра удивленно вскинула брови, добавила: - Взрослый он телом и разумом, а по сути - мальчишка маленький, которому страшно жить в вашей жизни, потому что он не нашел пока свое место в ней. Ты его прости, и меня прости, я знаю: тебе простить легко, потому что в твоей душе нет зла.
- Мама, - на глаза Александры навернулись слезы, - это мне надо просить у тебя прощения…
- Ой, какие тут слезы! - раздался голос Геннадия. - Ну и что за горе? Пигалица, ты зачем мамку расстроила? Задрать бы тебе юбку да всыпать хорошенько! - говорил сурово, а глаза смеялись.
- Ну ладно, ребята, мы с отцом - на покой, а вы уж тут сами поговорите, - сказала Павла Федоровна, и они пошли вместе со Смирновым по дороге из золотистого песка, пока не превратились в еле видимое марево.
- Ну, рассказывай, Пигалица, как у тебя дела.
И Александра стала рассказывать. Брат внимательно слушал. И чем больше рассказывала Александра про свои неурядицы, тем ей становилось легче, словно камень с плеч сползал. А легко говорилось потому, что понимала: говорит она в пустоту, всё, что происходит с ней - это просто сон, она не может видеть здравствующего брата: мертвые не встают из могил. Говорят: доверяй подушке, а не подружке, вот брат и стал вроде той подушки, потому что никогда и никому ничего не расскажет. Уже стал наползать вечерний сумрак, и поток её слов иссяк, пора бы, как говорится и честь знать, а ей не хотелось уходить. Геннадий тоже сидел рядом и молчал. А она уже не знала, о чем говорить, поэтому рассказала свой удивительный сон про странный остров, где произошло землетрясение, а потом она из сна вынырнула в удивительной стране, где живут давно утраченные родные, любимые люди. Странно, но они, оказывается, живы-здоровы, а она, Александра почему-то думала про них иное, не уточнив деликатно, что подразумевала под этим «иным» - неудобно живому человеку говорить, что он - мёртв. И завершила свой рассказ словами:
- Я очень часто еду куда-то во сне или оказываюсь в незнакомой обстановке. И часто думаю, что будет после смерти. Я почему-то не боюсь смерти, мне даже любопытно: что там будет, может быть, моя душа, наконец, перестанет страдать, она будет счастлива. И я никак не могу определить: рано я родилась или, наоборот, поздно, я, как будто чужая всему свету. Может быть, это потому, что никому не желаю зла, хочу мира всем людям, чтобы никто и никогда не ссорился? - она замолчала. Гена тоже сидел молча рядом, смотрел куда-то вдаль.
- Как здорово здесь у вас, я бы с удовольствием здесь осталась навсегда, - нарушила молчание Александра, а брат неожиданно нахмурился и произнес:
- Чтобы я от тебя больше таких слов не слышал. У тебя есть самое драгоценное, что имеет человек - жизнь. Тебе дано время, чтобы прожить её без стыда, скажу банальные слова - «чтобы не было мучительно стыдно за бесцельно прожитые годы», но это - истина. Ты хоть помнишь, чьи это слова?
- Обижаешь, брат, нас в школе учили добротно: это Николай Островский сказал…
- Знаешь, Пигалица, не мне тебя учить, ты у нас и так стала достаточно мудрой. Я вот не очень ценил свою жизнь, не ценил время, отпущенное мне Богом для жизни. Рад что-то изменить, но уже не могу, и если душа моя вернется в твой мир, то это буду не я, это будет человек со своей судьбой. Искусство жить, может быть, состоит лишь в том, чтобы не превратить маленькие ошибки в большие. Поняла? И цени свою жизнь, потому что даже в самой худшей судьбе есть возможность для счастливых перемен.
- Что-то я особых перемен не вижу в своей судьбе, - проворчала недовольно Александра.
Брат назидательно поднял указательный палец и торжественно произнес:
- Всегда есть вершина, которой стремишься достигнуть, достигнув, устремляешься к следующей. Это и есть тернистый путь, дорога неровная. Так что иди к следующей вершине, - и показал на холм, который виднелся за поселком, уже позолоченный первыми лучами восходящего солнца.
И Александра пошла по тропке, заросшей мелкой травкой, к вершине, за которой пряталось солнце…
Наконец, настал день, когда работа над диском была завершена. Но фирма, которая обещала его выпустить, благополучно разорилась. Однако Александре так хотелось, чтобы ее песни услышали другие, потому решила организовать презентацию (такое новое словечко появилось в русском языке) своего диска. И нигде-нибудь, а в одном из городских дворцов культуры.
