Александр Чаковский - Невеста
Вцепившись руками в спинку передней скамьи, она подалась вперед в надежде, что Володя обернется. Слова судьи по-прежнему едва доходили до ее сознания. Она не заметила, как за канцелярскими столами, стоявшими перпендикулярно к судейскому, появились какие-то люди. Все ее внимание было приковано к человеку, который, низко опустив голову, сидел за барьером.
«Он похудел, осунулся! — думала Валя. — Как он жил там, в милиции или тюрьме, все эти четырнадцать дней? Думал ли обо мне, верил ли, знал ли, что я приду? Ну подними же голову, Володя, посмотри на меня, ведь я тут, совсем близко, почти рядом с тобой…»
— Подсудимый Харламов, — раздался громкий голос судьи. — Встаньте! Ваши фамилия, имя, отчество?..
Володя встал, с недоумением пожал плечами и тихо ответил:
— Харламов…
— Отвечайте суду ясно и полно: фамилия, имя, отчество, возраст, кем работаете.
— Харламов Владимир Андреевич, двадцать три года, электромонтер пятого участка Энергостроя, — механически, словно не понимая, к чему все эти вопросы, ответил Володя.
— Отвечать надо ясно и полностью, — не повышая голоса, заметил судья. — Подсудимый Васин…
Сидевший рядом с Харламовым невысокий, уже полнеющий молодой человек вскочил, как только судья назвал его фамилию.
Он стоял, вытянувшись во весь свой невысокий рост, руки по швам, и торопливо отвечал:
— Васин. Вячеслав Федорович. Двадцать пять лет. Шофер автобазы пятого участка…
На вопрос, есть ли у него ходатайства, Васин поспешно ответил:
— Не имею. Полностью доверяю суду.
Все остальное доносилось до Вали как бы издалека. Она едва слышала, как судья объявлял состав суда, спрашивал подсудимых, доверяют ли они этому составу, называл фамилии прокурора и адвокатов, снова спрашивал подсудимых, имеются ли у них отводы, разъяснял им их права…
Многое из того, что говорил судья, Валя пропустила мимо ушей. Но ее внимание привлек вопрос, обращенный к Володе:
— Подсудимый Харламов, вы согласны, чтобы вас защищала адвокат Голубова?
— Меня? Адвокат? — с удивлением и, как показалось Вале, с горечью переспросил Володя. — Не нужно мне никакого адвоката.
Судья поочередно наклонился к пожилой женщине, к старику и объявил, что ввиду отказа обвиняемого Харламова от адвоката суд, совещаясь на месте, определил освободить товарища Голубову от участия в судебном процессе.
Молодая, с высоким пучком волос женщина поднялась из-за стола, стоявшего перпендикулярно к судейскому, торопливо сложила бумаги в светло-желтую папку и вышла из зала.
«Почему? Почему он отказался от защитника?» — с тревогой подумала Валя, но в это время снова раздался голос судьи:
— Имеется просьба общественных организаций пятого участка Энергостроя о допущении Круглова Иннокентия Степановича в качестве общественного защитника Васина. Мнение прокурора? Адвоката?..
Никто не возражал.
Судья снова наклонился по очереди к обоим своим соседям, чуть шевеля при этом губами, и объявил:
— Суд, совещаясь на месте, определил: допустить в качестве общественного защитника… Вы защищаете одного Васина?
Круглоголовый, с красным лицом мужчина, сидевший на первой скамье, привстал и поспешно ответил:
— Точно. Одного Васина.
— Хорошо. Суд допускает в качестве общественного защитника… — судья заглянул в свои бумаги, — Круглова Иннокентия Степановича. Товарищ Круглов, займите место здесь. — Он кивнул на свободный стул, стоявший возле канцелярских столов.
«Васина… — повторила про себя Валя. — Одного Васина». Кажется, судья еще раньше назвал имена адвоката, который будет защищать Васина, и прокурора. Наверное, это они и сидят за канцелярскими столами: молодой человек, аккуратный, в темном костюме, в белой сорочке с галстуком, несмотря на жару, и небрежно одетая грузная женщина с туго набитым портфелем на коленях.
А кто же будет защищать Володю? Вале захотелось крикнуть: «Я, я буду его защищать! Ведь они не знают его, не знают! А я знаю. И я должна его защищать!»
Но она и сама понимала, что это невозможно.
— «15 августа 1964 года, — читал судья, — шофер пятого участка Энергостроя Васин Вячеслав Федорович получил задание выехать на машине ГАЗ-51, горзнак АТ 08–51, на загородную базу снабжения и привезти по наряду электрический кабель. В помощь ему был выделен электромонтер Харламов Владимир Андреевич. Они выехали из города, согласно отметке на путевом листе, в восемнадцать часов двадцать минут. Шел дождь…»
«В восемнадцать часов двадцать минут, — повторила про себя Валя. — Наверное, тогда еще он думал, что успеет… Мы договорились встретиться без двадцати девять. У него было еще больше двух часов в запасе».
— «…При выезде на Воронинское шоссе, — продолжал судья, — Харламов, находившийся в кабине вместе с Васиным, попросил последнего передать ему руль, ссылаясь на то, что он, Харламов, имеет удостоверение на право управления автомашинами, которое получил в 1962 году после окончания автошколы…»
Теперь Вале казалось, что она сидит рядом с Володей в кабине грузовика и видит перед собой темную ленту шоссе. Дождь стучит по ветровому стеклу — да-да, в тот вечер шел дождь, — и «дворник» неустанно чертит на стекле свой полукруг. Володя сидит за рулем (она никогда не видела его за рулем, хотя знала, что когда-то он действительно учился в автошколе).
— «Допрошенный в качестве свидетеля, а затем обвиняемого Васин Вячеслав Федорович признал себя виновным в том, что передал управление машиной лицу, не вписанному в качестве водителя в путевой лист…»
Валя слушала ровный голос судьи, а перед глазами ее бежала бесконечная темная лента шоссе, и она уже не видела ветрового стекла; ей казалось, что дождь бьет ей прямо в лицо, как тогда, когда она стояла у входа в кино…
«Володя, Володя, — мысленно повторяла она, — скажи, так ли все это было, как говорит сейчас судья, которому ты безразличен: ведь он же никогда не видел тебя раньше и никогда не увидит потом… Ну посмотри на меня, Володя! Неужели ты не знаешь, не чувствуешь, что я здесь, здесь, здесь, ну, посмотри и скажи мне, молча, про себя скажи, как все это было на самом деле, и я пойму, сразу пойму, как всегда понимала тебя, даже когда ты молчал, когда скрывал, что у тебя на душе… Ну посмотри же на меня, Володя, и я все-все сразу пойму…»
— «Таким образом, — звучал ровный голос судьи, — установлено, что Васин Вячеслав Федорович, не имея на то законного права, передал руль управления автомашиной ГАЗ-51, горзнак АТ 08–51, Харламову Владимиру Андреевичу и последний, следуя по Воронинскому шоссе, на сорок втором километре совершил наезд…»
Судья, видимо, был близорук. Он обеими руками держал раскрытую папку почти у самых глаз. Поэтому Валя не видела выражения его лица и только слышала ровный, бесстрастный голос.
— «…совершил наезд на следовавшего в том же направлении на велосипеде гражданина Саврасова Дмитрия Егоровича, 1948 года рождения, причинив ему телесные повреждения, опасные для жизни…»
«Что делать, что делать?! — твердила Валя. — Какое несчастье! Как же все это могло случиться?..»
О том, что произошло несчастье, Валя знала раньше. Прежде всего она побежала к Володе на работу. Ее направили к следователю Пивоварову.
— Человека сбил, — сухо ответил на все ее вопросы следователь.
Валя попыталась выяснить, как и при каких обстоятельствах это случилось и каким образом Володя очутился за рулем машины. Но Пивоваров ответил:
— Никаких вопросов, пока идет следствие. Ясно?
Все эти дни Валя была уверена, что произошло страшное недоразумение. Но теперь, здесь, в этом зале, впервые услышав официально произнесенные слова обвинения, она поняла, что дело гораздо серьезнее, чем она думала.
— «Вечером 15 августа в районе Воронинского шоссе пошел дождь, в связи с чем асфальтированное покрытие проезжей части находилось в мокром состоянии…»
«Дождь, дождь, дождь…» Это слово почему-то задержалось в сознании Вали, и она все время повторяла его про себя.
— «Это обстоятельство в силу требований статьи… Правил движения по дорогам СССР… накладывало на водителя, в данном случае на Харламова В. А., повышенную ответственность за безопасность движения, ибо останавливать автомашину путем торможения на мокром асфальте гораздо труднее, чем на сухом…»
Вале казалось, что громоздкие, тяжеловесные фразы судьи окружают Володю чем-то похожим на частокол, отделяют, отгораживают его от мира других человеческих слов, от всего, что живет там, за окном этого зала.
— «Однако Харламов такой ответственности не проявил, — чуть повысив голос, продолжал судья, — и на сорок втором километре Воронинского шоссе совершил наезд на Саврасова Д. Е., не остановился и следовал дальше, пока на сорок третьем километре шоссе не был задержан постовым милиционером…»
