Георгий Черчесов - Испытание
— Керим я…
— Скажи, дорогой Керим, в этом лесу много родников?
— В лесу? — он задумался. — Сам ни одного не видал и не помню, чтоб кто-то из земляков наткнулся на него… Но наверняка сказать не могу…
— Сами уточним, — сказал Мурат и задал очередной вопрос. — А по ту сторону горы река имеется?
— Это уж точно знаю: нет там реки! Только после ливня поток сбегает, и опять кругом сушь.
— Спасибо, уважаемый Керим, ты нам здорово помог, — пожал крестьянину руку Мурат.
— Я всегда рад помочь добрым людям, — гордо кивнул головой горец и, прижав ладонь к груди, неторопливо, с чувством собственного достоинства повернулся и пошел в сторону аула.
— И чем он тебе помог? — недоумевая, Коков пожал плечами. — Бестолковый человек.
— Он обременен другими заботами, — возразил Мурат. — Твои дела для него так же странны, как его заботы — для тебя. И он сейчас идет и думает о том, как бестолковы мы…
…Уточнить, есть ли в лесу родник, Мурату удалось легко. Милиционерам он запретил показываться вблизи леса. Сам безоружный, сел на коня, не взял ни винтовку, ни шашку. Только кинжал прихватил. Лес тянулся по берегу версты четыре. Мурат двигался по дороге вдоль реки параллельно лесу. Глядя на него, можно было подумать, что горец едет по своим нехитрым будничным делам или к другу-кунаку. Конь шел медленно, Мурат ни разу его не пришпорил. Всадник то и дело позевывал: ни дать ни взять горец, который вчера долго сидел на кувде, изрядно попивая араку и вдоволь закусывая мясом и сыром. И невдомек было, что он внимательно всматривался в тот берег, боясь прозевать любой ручеек, стекающий с лесистого склона горы… Добравшись до места, напротив которого лес внезапно убегал вверх, всадник вдруг о чем-то вспомнил, стал торопливо шарить по карманам. Он явно что-то забыл, без чего дальнейший путь становился бессмысленным. Огорченный, он повернул коня в обратном направлении и в сердцах огрел его плетью так, что тот стремглав поскакал к аулу…
Взбешенное от столь непривычного с ним обращения животное в несколько минут вынесло всадника к обрыву, в низине которого жались к лошадям посиневшие от холода милиционеры. Лошади, фыркая, тянулись к редкой прошлогодней травке, притаившейся меж камней… Мурат, довольный проведенным осмотром, спрыгнул на землю, поискал в кармане трубку, набил ее табаком, раскурил и только после этого произнес:
— В этом лесу бандиты или нет, покажет сегодняшняя ночь.
— Вы уже назначили им место встречи? — усмехнулся Солтан.
— Да, — серьезно подтвердил Мурат, — теперь я знаю два места, куда они ночью спустятся. Нельзя им не спуститься: коней поить нужно. Да и самим без воды как обойтись? Для спуска удобны только две ложбины, но одна из них совсем без следов. Наша беда в том, что подобраться к водопою трудно. Днем дорога ими наверняка просматривается. Ночью же из-под ног побегут камни. Да и пересечь в такой холод бурные воды Ардона — сложно…
— Какой же выход? — спросил Коков.
— От леса до воды метров сорок. И если учитывать, что им придется карабкаться вверх, то ясно: времени у нас достаточно, чтоб перестрелять их, если не сдадутся и попробуют бежать…
— Но как мы увидим их в темноте? — поинтересовался Тимур.
— Есть старинный способ, — кивнув милиционеру, мол, дельный вопрос задал, Мурат продолжил, — но придется идти в аул и просить там арбу с сеном…
— Возьмем. Под расписку, — успокоил Коков и улыбнулся. — На слово арбу не доверят…
* * *…Им понадобилось четыре часа на то, чтобы приготовиться тс ночной засаде. В первых трех хадзарах, во дворах которых находились арбы, хозяева наотрез отказались их дать. Первый заявил, что сам собирается сегодня же отправиться в долину, второй сослался на неисправность, третий — конопатый горец — возмутился.
— Расписка? Зачем она мне? По судам ходить с ней? Мне еще этого не достает! Хватит с меня и других забот. Хотите получить арбу с сеном — платите и за арбу и за сено! Сполна!
— Враг ты! — обиженный его недоверием рассвирепел Коков. — Из тебя так и прет старорежимная гниль. А того не желаешь понять, что мы спасаем тебя от бандитов! Завтра нагрянут — за помощью к нам прибежишь, я уж тогда тебе кое-что напомню…
— Ко мне бандиты?! — изумился конопатый. — Да в своем ли ты уме? Что они у меня в доме найдут? Раньше — могли, а сейчас? Всего, всего, что было, не стало. Благодаря таким вот как ты начальникам. Так что бандиты теперь мне не страшны… Приедут — сам распахну ворота: пусть поищут богатство..
— Коня угонят, — предостерег Тимур.
— Коня? — задохнулся от смеха конопатый. — Три года как продал его… Чтоб вам не достался!
— Так зачем же тебе арба? — еще сильнее разгневался Коков.
— А пусть стоит, — наслаждался его бешенством хозяин дома. — Моя арба: хочу даю, хочу — нет… Теперь тебе и продавать не стану…
— Ах ты подлец! — рука Кокова привычно рванула из ножен шашку. — Издеваться над народной властью?!
Солтан и Тимур успели перехватить руку, повисли на плечах командира…
Когда они тесной группкой, успокаивая на ходу Кокова, направились вдоль выстроившихся хадзаров аула, Мурат решительно произнес:
— В следующем доме я буду говорить…
Приметив арбу за забором, Мурат энергично постучал по калитке. Хозяином хадзара оказался Керим. Увидев его, вынырнувшего из низеньких дверей, Коков огорченно чертыхнулся, а Мурат, наоборот, широко улыбнулся и, сделав вид, будто они именно его и искали, обрадовано сказал:
— Уважаемый Керим, боялся, что не окажешься ты дома…
— Я же домой шел, — польщенный таким вниманием, горец бросился открывать калитку.
— Спасибо за данные о лесе — верными оказались.
— Я тот лес еще в детстве облазил, — довольно улыбнулся Керим. — И зверей не боялся…
Жил он бедно. Арба была, пожалуй, его единственным богатством. Но без нее было не обойтись, и Мурат сказал:
— Опять твоя помощь понадобилась… Ты уж извини, Керим, больше в вашем ауле нет у нас знакомых.
— Чего уж там, — добродушно махнул рукой крестьянин. — Все, что смогу, сделаю для тебя, дорогой…
— Арба твоя нужна.
— Вот эта? — Керим сделал щедрый жест рукой. — Пожалуйста!
— Она может пострадать, — предупредил Мурат.
— А-а! О чем разговор?! Новую сделаю. На что руки нам, если арбу не сделают?
— Нам и сено нужно. Не позволишь ли заполнить арбу?
— Вон сено, — показал крестьянин на полуразвалившийся сарай и направился туда, подхватив на ходу вилы, прислоненные к стене, с силой воткнул их в скирду. — Сейчас накидаю.
Мурату и милиционерам было неловко стоять в стороне и смотреть, как Керим расторопно укладывает в арбу сено.
— А других вил у тебя нет? — нетерпеливо спросил Мурат.
— Э-э, отстань, — шутливо замахнулся на них вилами крестьянин. — Гостю в доме осетина не положено работать… Через три минуты арба будет полна сена…
Коков обернулся к милиционерам:
— Чего стоите? Сходите за лошадьми и одну запрягите в арбу… Твою, Тимур…
— Погодите, — вмешался Мурат. — Наших лошадей нельзя. Вдруг они все здесь уже изучили и знают, у кого какая лошадь. Никого из нас не должны видеть на арбе. Попросим нашего друга Керима доставить арбу на место. Естественно, у тебя, дорогой, должна быть запряжена твоя собственная лошадь. Остановишь арбу напротив того места, где удобный спуск из леса к водопою. Не волнуйся, Керим, ничего с тобой не случится. Мы с Тимуром будем рядом — спрячемся в сене. Вы, товарищ Коков, и Солтан, с приближением темноты проберетесь к нам и заляжете слева, там достаточно камней, они вас прикроют. Никаких действий никому не предпринимать, пока я не скомандую. Ясно?
Тимур и Солтан переглянулись. Вроде у них есть свой командир. Как он посмотрит на то, что приказы стал отдавать Мурат? Коков хмуро глядел куда-то вдаль. И ему было не по «себе от того, что он как бы передавал своих подчиненных в руки нестроевого человека и сам оказывался в роли рядового милиционера. Но он пересилил себя и твердо произнес:
— Мне нравится твой план, Северный Чапай, — он подчеркнул его партизанскую кличку, как бы говоря этим, что только прежние подвиги Мурата заставляют его смирить свое честолюбие. — Ты его придумал, ты и командуй. Но и ответственность за исход операции полностью на тебе, — он обернулся к крестьянину. — Ты доставишь арбу на нужное место?
Хозяин охотно согласился. Через полчаса колеса арбы застучали по дороге. Керим оказался человеком смекалистым, с выдумкой. Услышав за спиной шепот Мурата: „Через десяток: метров остановись“, — он дернул лошадь вправо, чтоб со стороны леса впечатление было такое, будто правое колесо затрещало и ободок отскочил.
— О-о, аллах! — громко застонал, зажаловался на свою судьбу Керим. — Тпру, черт! Опять то же самое колесо! — спрыгнув на землю, он забегал возле него, попытался приподнять арбу, так что она заходила из стороны в сторону. Потом постоял, задумчиво и огорченно поглядывая на колесо, и, вздохнув, отпряг лошадь, сел на нее и поскакал назад, к аулу…
