KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Советская классическая проза » Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т.1. Фарт. Товарищ Анна

Антонина Коптяева - Собрание сочинений. Т.1. Фарт. Товарищ Анна

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Антонина Коптяева, "Собрание сочинений. Т.1. Фарт. Товарищ Анна" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Вы мой друг. Вы не станете думать обо мне дурно. Но у меня такое настроение… Такое настроение! — Валентина сжала руки, хрустнув пальцами, и, не находя слов, повторила: — Такое настроение сегодня… И я, право, не пьянею. Нисколько! Это же чудесный коньяк!.. Смотрите, он светится, как золото!

От широкой спины голландки тянуло теплом, и хорошо, что рядом сидел надежный друг. Может быть, именно в нем счастье? Может быть, ему, сильному и покорному, надо было сказать сердечное слово. Она устала от своего одиночества, но зачем-то доверилась другому, который так жестоко поступил с нею!

Недавно он протянул ей руку, как всегда, вверх ладонью…

Однако он сделал это не сразу, и какое странное выражение было на его лице! Так глядят на нищего, не имея за душой ничего, что бы подать ему… Ну да! Что он мог дать, если все свое богатство отдал Анне?

Валентина потянулась за бутылкой, но вдруг увидела Тайона, который подобрался к кастрюльке с молоком, стоявшей под окном на полу, столкнул крышку и лакал лениво, громко.

— Ты с ума сошел! — вскричала Саенко. — Вот еще новости! — Она оттащила собаку в сторону, ударила ее подвернувшейся под руку мягкой туфлей. Тайон заворчал. — Ах ты, негодяй! Еще и злится!

Валентина ударила его сильнее; тогда он, извиняясь, лег, подполз к ее ногам и замер, заискивающе помахивая хвостом. Она посмотрела на его виноватую морду, и туфля выпала из ее рук.

Ветлугин улыбался, глядя на забавную сцену, а Валентина стояла, вся красная, кусая губы: точно такое виноватое выражение было прошлый раз у Андрея! «Как собака!.. Как побитая собака!» Гневные слезы выступили на ее глазах.

Значит, не было у него никакой любви! Как он сказал в лесу: «Если бы было „жаль“, то и охоты бы не было». Значит, ему не жаль меня… одна охота!

Женщина резко встряхнула головой и засмеялась, но так, что, не видя ее лица, можно было подумать о подавленном рыдании, и снова вернулась к столу.

Она подняла свою рюмку, вгляделась в нее на свету.

— Давайте выпьем за нашу встречу, — сказала она. Скорбь смягчила ее звонкий голос, и он зазвучал подкупающе сердечно: — Вы слышите, как гудит за окном пурга? А когда мы встретились, стояла весна… Какая солнечная была нынче весна! Мы сидели в столовой у окна… Я спросила вас: «Кто вы?» И вы ответили: «Человек». — Валентина положила руку на плечо Ветлугина. — Слышите, как воет на чердаке ветер? Он шумит на крыше, будто хочет своротить ее с дома!.. Тогда все разлетится… и свет и тепло… В такую страшную ночь немыслимо быть одинокой!

* * *

Валентина проснулась от испуга: кто-то держал ее за руку. Да что же это? Она лежала раздетая, закрытая простыней и одеялом… и не одна… Повернула голову, готовая вскрикнуть от испуга, и не вскрикнула: возле ее узкой кровати, склонясь к ней на подушку, прикорнул Виктор Ветлугин.

Серый рассвет вползал в комнату, но в полутьме Валентина сразу заметила, какое счастливое лицо у спавшего Ветлугина.

От ее резкого движения он открыл глаза и остановил на ней взгляд.

— Жизнь моя! — прошептал он тихо. — Радость моя!

Он был счастлив… Он был счастлив!!!

Валентина спрятала лицо в ладонях.

— Боже мой, что я наделала!

Отчаяние, прозвеневшее в ее голосе, хлестнуло Ветлугина. На сердце у него захолонуло. Желая что-то сказать, успокоить ее, он придвинулся, но она обеими руками оттолкнула его.

— Я вас ненавижу! Как смели вы… воспользоваться моей… слабостью!

Она не смотрела на Ветлугина и не видела, как он побелел, как затряслись и растянулись у него губы, уродуя лицо гримасой нестерпимой боли, только почувствовала вдруг содрогание его большого тела, забившегося у кровати в припадке тяжелого мужского плача.

— Я вас не тронул… Я не мог вас тронуть такую… больную!.. — почти выкрикивал он сквозь глухие рыдания. — Если бы это случилось, я сам возненавидел бы себя на всю жизнь!..

44

Какая пурга крутилась над землей, развевая седыми космами! Крыши враз побелели, когда опала бешено хлеставшая поземка. Стало тихо и холодно.

Да, тихо стало. А снег все падает — сплошная завеса из движущихся в воздухе пушистых хлопьев.

Рыжая собачонка, похожая на лису, дрожала на ступеньке крыльца. Валентина открыла дверь и позвала ее. У собачонки улыбчивый взгляд подхалима, но она молча проскальзывает мимо женщины в теплоту дома и садится у кучи сырых дров. В коридоре топится печь. Собачонка греется и дрожит. Она могла бы кое-что рассказать Валентине о грусти Андрея, но она только улыбается и встряхивает свою шубку, пахнущую мокрой псиной.

Валентина входит в комнату и думает:

«Все хотят любви, а она как призрак, вечно зовущий. Проходишь, словно в тумане, и остается лишь чувство щемящей тоски. Было что-то прекрасное — и рассеялось».

Она сняла пальто, вспомнив собачонку, отряхнула его под порогом и, укутавшись шалью, принялась ходить из угла в угол. Ей нездоровилось; должно быть, простудилась, когда ночью бродила по прииску. Она подошла к окну, приложилась лбом к холодному стеклу, ее знобило, но голова горела.

«Вот бы когда умереть! — подумала она, и впервые ей не стало жалко себя при этой мысли. — Ну, что я такое? Жила с одним, потом с другим — и не как-нибудь, а в семью влезла… Теперь вот еще Ветлугин! Ох, что он подумал обо мне, когда я оставила его у себя?.. Нет, он все понял. Он единственный, кто любит и уважает меня…»

Валентина отошла от окна, потирая ладонью нахолодавший лоб. Вид у нее был глубоко сосредоточенный.

«До чего жалко мне его теперь!.. Он, наверное, гордился собой, а я его точно по лицу ударила! Ушел, и ни одного упрека. А плечи у него все еще вздрагивали. Он плакал. Как страшно он заплакал тогда. И Анну мне только сейчас стало жаль. Что она пережила по моей милости?! Как она сказала: „Я и не думала, что замужем так хорошо“. У нее настоящая любовь была, а я, вместо того чтобы порадоваться ее счастью, позавидовала ей…»

«Вон ветер опять поднялся — все закружилось. И снег совсем черный летит, или у меня в глазах темно… Каждый скажет теперь обо мне: дрянь такая! А разве я дрянь? — Саенко с трудом прошла по комнате — будто груз пудовый тащился за ее ногами, и прилегла на диване. — Я чувствовала себя сильной и гордой, пока оберегала себя. После своей неудачной семейной жизни решила, что если мне понравится кто-нибудь еще, то я сбегу от него на край света… Вот и сбежала! Но нельзя же всю жизнь — до самой старости, до смерти — прожить в одиночестве! Как я была слепа!.. Почему я обижала Ветлугина? Почему оттолкнула его любовь? Оттолкнула возможность ничем не омраченного счастья!»

Валентина закрыла глаза и долго лежала не шевелясь в каком-то оцепенении.

«Ко ведь еще не все потеряно. Никто не избегает меня, не презирает, а товарищи по работе и жалеют. Даже наш милый брюзга Климентий Яковлевич сунул мне пакет яблок сегодня и прорычал, что надо лучше питаться, а то я уже не похожа ни на врача, ни на женщину, а черт знает на что! Да, он так и сказал: „Похожа черт знает на что“. — Валентина опять притихла, и глаза ее сделались огромными. — Может быть, он ухаживает за мной теперь, как за распутной… Сегодня яблоки… Завтра отрез на юбку! Но она представила его миловидную жену и троих детишек, и ей стало стыдно до боли. — Вот его бы еще оскорбить!.. Он, наверное, затопал бы ногами, закричал, во всяком случае, не заплакал бы… Что же не идет Ветлугин? Какими словами попросить теперь у него прощения?»

К ночи Валентина совсем разболелась и начала метаться то в жару, то в забытьи. И вдруг ей показалось, что около нее в темноте стоит Андрей. Она замерла: страх нового унижения охватил ее.

— Уходите, — тихо сказала она. — Теперь все кончено.

И столько печальной решимости было в ее голосе, что тот молча отвернулся и, сгорбясь, пошел к выходу. Он отворил дверь, свет из коридора упал на его плечо, и Валентина узнала кожаное пальто Ветлугина.

— Виктор! — крикнула она, поднимаясь.

Он остановился, включил свет и подошел к ней, похожей на тоненькое деревцо, дрожавшее под осенним ветром. Шаль, протянувшаяся за нею по полу, походила на ее тень.

— Какими словами просить мне у вас… — заговорила она, поднимая к нему восковое лицо с пятнами горячечного румянца.

— Вы совсем больны! — Ветлугин со страхом вгляделся в ее черты, искаженные страданием. — Пожалуйста, не надо никаких слов!

45

Почти двое суток бушевала метель, будто зима утвердилась по-настоящему. Андрей хорошо запомнил эту метель. В те дни он поверил, что зима уже пришла, как поверил тому, что его полноценная жизнь навсегда надорвана.

В тот метельный вечер, когда Валентина узнала о беременности Анны, Андрей решил окончательно переговорить с ней. Он всегда был очень прям, даже резок в отношениях с людьми и сразу предпочитал идти навстречу неизвестности. Как же мог он в течение стольких дней малодушно избегать объяснения с женщиной, с которой не на счастье связал свою судьбу? Что его удерживало? Анна отказалась от, него. Он был волен располагать собой, а медлил, и, уже решив наконец, что с Валентиной будет несчастен, но еще не выяснив толком почему, прятался от нее, подавленный стыдом и раскаянием.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*