Николай Погодин - Собрание сочинений в 4 томах. Том 3
Глаголин. Зачем же сдерживаться, Надя?
Надежда Алексеевна. Из-за тебя. Ты пойми, в какое я попала положение. Ведь я еще боюсь людям показываться на глаза.
Глаголин. Наденька, скажи, что случилось? Если ты… если такие люди изменили, тогда беда. Я не могу поверить. Но ты скажи сама.
Надежда Алексеевна. То-то и беда, что надо говорить самой. Теперь за меня никто не скажет.
Глаголин. А мне и не надо никого.
Надежда Алексеевна (восторженность). Дорогой ты мой, я этот луч надежды всегда в душе носила. Ну что я могу сказать? Ко мне явились люди от Гринева Николая и предложили идти работать к немцам. Я так и сделала.
Глаголин. Так я и думал. Не мог найти следов. На поверхности твоя статья в газете, твой портрет, факты — окружают, бьют, а в глубине, во тьме — ты… человек, которого я знаю, как самого себя. Ох, трудно было мне! Верить — это очень трудное занятие. Ты лучше меня знаешь, о чем я говорю.
Надежда Алексеевна. Знаю. Ведь меня партизаны приговорили к смерти, когда Гринева и всю нашу подпольную организацию схватили немцы. А я одна осталась. Тогда меня спасли… Теперь опять все нити порваны. Одна была надежда на Гринева — погиб.
Вбегает Нона.
Нона (крик). А я на что? Пойду и буду всем доказывать.
Глаголин. Что вы будете доказывать?
Нона. Они же вместе с Симочкой работали.
Глаголин. Да как же вы смели молчать, когда моей жене угрожало неслыханное обвинение!
Надежда Алексеевна. Ты не сердись. Ведь эта девочка и спасла меня от верной смерти, когда меня приговорили.
Глаголин (удивленно). Эта?!.. Вы?
Нона. Да. Некоторые считают, что у меня нет души.
Глаголин. Вы понимаете, что означает факт измены, если нет опровергающих материалов? Почему Симочка молчала?
Нона. Нам с Симочкой во сне не снилось, что Надежда Алексеевна ваша жена.
Глаголин (видит приближающихся людей). Нет. Надо трезво и серьезно разобраться. Пойдемте-ка отсюда, а то не дадут поговорить.
Глаголин, Надежда Алексеевна и Нона уходят. Появляются Колоколов, женщина в пуховом берете и майор-танкист.
Женщина (продолжает). Андрей Сергеевич, пожалуйста, отпустите. Он только на одни сутки прибыл. Приехал разузнать, жива ли я.
Колоколов. Пожалуйста, пожалуйста.
Майор (откозырял). Благодарю.
Женщина (майору). Ну как же мы пешком пойдем до города?
Майор. Зачем пешком? Я на своей машине. Прошу. Осторожно, Клава, ты на босу ногу, а здесь крапива.
Майор и женщина уходят.
Колоколов (смотрит в сторону, куда ушел Глаголин). Глаголин с дамой? Впервые вижу.
Входит Симочка.
(Почти сталкивается с ней.) Симочка! Какая роскошь! Откуда вы?
Симочка. А вам какое дело, Андрей Сергеевич?
Колоколов. Во-первых, надо руку протянуть и поздороваться.
Симочка. А вспомните, что вы сказали мне в последний раз.
Колоколов. Мальчишество!
Симочка. Хорошо, что признаете.
Колоколов. Да, признаю. Меня поправят — я послушаюсь.
Симочка. Охотно верю, даже восхищаюсь.
Колоколов. И если я хочу серьезно разговаривать…
Симочка. Ого, какой вы строгий!
Колоколов. Вы почему исчезли? Куда? Зачем? Не говорю о беспокойстве… как будто у вас нет друзей. Есть еще обязанности. Да. Высшие обязанности.
Симочка. Я, кажется, не останавливалась перед выполнением обязанностей. Прошу мне этих лекций не читать… Друзья… Вы, может быть, себя к ним причисляете?
Колоколов. А вы считаете, что дружба — это голубки на ветке? Я вас обидел. Знаю. Во-первых, можно было сдачи дать. Раскисла. Распустилась. Ведь вы, оказывается, комсомолка.
Симочка. Комсомолка, ну и что? По-вашему, наверно, комсомолка — бездушное создание? Топор? Мне интересно было бы таких судей, как вы, поставить на мое место да посмотреть, как бы они запели.
Колоколов. Меня не надо ставить на чье-то место. Бросьте! И я не говорю — бездушное создание. Но нас к чему-то приучили в комсомоле. Я говорю о жизнедеятельной личности.
Симочка. Ах вот что, я уже не личность. Однако я сама решила, что мне делать.
Колоколов. Что именно?
Симочка. Вас это беспокоить не должно.
Колоколов. Нет, это меня очень сильно беспокоит.
Симочка. Возможно, но я — то не обязана отчитываться перед вами.
Колоколов. Нет, вы обязаны.
Симочка. Ну, знаете… вы просто забываетесь.
Колоколов. Вы состоите на учете в активе городской организации комсомола?
Симочка. Состою. Так что же?
Колоколов. А мне теперь поручено ею руководить. (Сел.)
Симочка. Тем лучше. Мне как раз и нужен секретарь организации.
Колоколов. Зачем?
Симочка. Затем, что я записываюсь в одну часть.
Колоколов. Какую?
Симочка. В авиадесантную, и мне необходимо дать мою характеристику.
Колоколов. Не дам.
Симочка. Обжалую.
Колоколов. Ничего не выйдет. Не отпустим.
Симочка. Вы не отпустите меня на фронт?
Колоколов. Да, не отпустим… потому что вы девчонка. Десантница!.. Ишь ты, какой шаг! Ей больше не осталось места в жизни! Ей трудно! Да. А то нет? Очень трудно снова сесть за парту. Сядете.
Симочка. Не сяду.
Колоколов. Нет, вы сядете! Мало того, что сядете, но прежде школу на ноги поставите. Берлин без вас возьмут.
Симочка. Я бы просила не высмеивать.
Колоколов. Никто и не высмеивает. Всему свой час. Каждому придется к чему-то снова привыкать. От жизни никуда не денешься. Вот она кругом. Будни, черная работа. А вы что думали?
Симочка. Я ничего не думала, Андрей Сергеевич, но почему вы раньше так не говорили?
Колоколов. Опешил. Да. Разочаровался, черт меня дери! Зато теперь благодарю Глаголина. Меня и так за вас со свету сживают. Я по ночам во сне вас вижу. Я, может быть…
Симочка. Вы разговариваете со мной как секретарь?
Колоколов. Как секретарь, а что?
Симочка. Тогда при чем тут сон?
Колоколов. А секретарям сны не снятся? (Шумит.) Георгий Львович, дело экстренное. (Симочке). Меня вам мало? Я напущу на вас Глаголина. Сейчас вы потанцуете.
Симочка. Глаголину ни слова, умоляю. Покоряюсь. Правда.
Колоколов. Симочка…
Симочка. Только запомните навеки, что я в тысячу раз сильнее, чем вы думаете. Не опекайте, не жалейте, не вмешивайтесь в мою жизнь, Андрей, а то, клянусь вам, наломаю дров. Запомните еще раз: я не Симочка, не ребеночек. Нет, нет!
Колоколов. Георгий Львович! Вот она! Порадуйтесь, пожалуйста. Она, пропавшая душа.
Появляется Глаголин.
Глаголин. Симочка? Ах, скверная девчонка! (Строго.) Отдайте мне ваш вид на жительство!
Симочка. Вид? Какой? Не понимаю.
Глаголин. Советский вид. Все до одной бумажки. Отныне я над вами главное лицо. Давайте немедленно, а то велю обыскать, сдам в кутузку, за ногу привяжу к кровати.
Симочка. Возьмите, нате… Я не спорю.
Глаголин. Еще бы стала спорить! Марш отсюда! (Мягко.) Ты ведь ждала кого-то? Душонка тосковала? Эх, подпольщица, узнала бы у больших людей, как умеют ждать!
Симочка (на ходу). Не верю… Нет, не верю… (Крик.) Надежда Алексеевна! (Уходит.)
Глаголин. Колоколов, какая самая высокая гора на свете? Гималайская какая-то гора? Старик, а мы ее перевалили. О, батеньки мои, вон она какая, радость! До чего ты хороша! (Вдруг.) Андрей, вы помирились с Симочкой? Андрей, смотрите, плохо будет… Милый дуралей… Люблю я вас, будьте вы прокляты!
Колоколов. Эх, Георгий Львович, мучительные экзамены бывают в жизни!
Появляется Гололоб.
Гололоб. Самый великий мученик на свете — это я.
Звук колокола.
Я приказал шабашить. Що вы, Москву собрались строить? Довольно. Это же немыслимо, сколько за день лесу повалили. Я мокрый, как красная рыба. Народу надо слово теплое сказать. Я четыре года не видал такой работы. Пойдем-ка, председатель.
