Константинэ Гамсахурдиа - Похищение Луны
«Похищение луны» было написано в 1933–1934 годах и тогда же напечатано в журнале «Мнатоби», а отдельным изданием в трех книгах увидело свет в 1936 году. Роман получил широкое признание, хотя не обошлось и без критических замечаний — в основном идеологического характера. Особенно ожесточенные споры вызвали два персонажа — Тараш Эмхвари и Арзакаи Звамбая. Позднее ситуация еще более осложнилась, и автор оказался перед лицом серьезной опасности. Писатель, на протяжении ряда лет отвергавший историческую прозу, неожиданно для всех отошел от современной тематики и в 1938 году начал публиковать «Десницу великого мастера». К. Гамсахурдиа был подвергнут разгромной критике — в докладе Л. Берия (который, как известно, положил начало сталинскому террору в республике), в выступлениях других партийных руководителей, писателей, обработанных должным образом читателей. К такого рода «критике» К. Гамсахурдиа было не привыкать. Еще до «Похищения луны» на писателя навешивали ярлыки «националиста», «контрреволюционера», «фашиста».
К. Гамсахурдиа был вынужден пойти на определенный компромисс. Таким компромиссом можно считать роман «Вождь» (завершена только 1-я книга трилогии), при том, что он посвящен только отрочеству Сталина и написан в присущей К. Гамсахурдиа манере и с позиции исповедуемых им принципов. Видимо, поэтому роман и не пришелся по вкусу в официальных кругах, более того, вызвал явное недовольство.
1946 год принес с собой новые неприятности — К. Гамсахурдиа был выведен из состава Президиума Союза писателей Грузии, прекращено издание шеститомников на грузинском и русском языках, в прессе появились оскорбительные статьи в его адрес и т. п. Писатель был вынужден прервать работу над «Давидом Строителем» и написать роман на тему современности — «Цветение лозы», чтобы отвести от себя обвинение в эмиграции в историю.
Немало поводов для политической клеветы давала и биография К. Гамсахурдиа. Много лет он проучился в университетах Германии, был членом партии социал-федералистов, придерживался ориентации на независимость Грузии, с подозрением относился к политике большевиков, сидел в Метехской тюрьме, а в 1926 году был сослан в Соловки. В 1931 году его исключили из Союза писателей Грузии (одним из основателей которого он был)… но главное в том, что всем своим творчеством К. Гамсахурдиа оставался оппозиционером. Только в 30-х годах начали меняться его взгляды, произошла определенная переоценка ценностей. Но оказалось, что «Похищение луны» — удивительно точное предсказание будущих катаклизмов, а «Десница великого мастера» — перенесенная в историю модель 1937 года (парадигма царя-тирана и лишенного свободы творчества художника). Всем своим творчеством, мировоззрением, стилем К. Гамсахурдиа был связан с немецкой культурой (а отсюда — всего один шаг до обвинения в шпионаже!), с древнегрузинским и эллинским миром. Ко всему этому добавлялось и дворянское происхождение.
До настоящего времени «Похищение луны» не изучается в школах, не издается отдельной книгой, к тому же читателю известен «исправленный» текст романа. Учащиеся знакомятся с грузинской действительностью 30-х годов лишь по «Гвади Бигва» Л. Киачели и «Заре Колхиды» К. Лордкипанидзе. И это при том, что «социалистическая деревня», какой она была на самом деле, нигде не описана так ярко и так правдиво, как в «Похищении луны»! Этот роман не только выделяется высокой культурой, вкусом и мастерством, но и являет собой летопись трагической эпохи. Остается лишь удивляться, как он вообще был напечатан в те достопамятные времена — времена, когда уничтожалась культура и разрушалось национальное сознание.
С большой натяжкой можно предположить, что изображенная в «Похищении луны» абхазская и мегрельская среда, с ее своеобычными именами и фамилиями, протяжными песнями, ни с какими другими не схожими обычаями, затронула какую-то человеческую струну в сердце такой беспощадной личности, как Л. Берия, напомнила ему детство.
Лирико-патетическая интонация «Похищения луны», питаемая древнегрузинской речевой стихией, стилистикой Ницше, мягкостью мегрельских песнопений, сближается с дионисийско-апокалиптическими эфемерами Галактиона Табидзе.
Роман полон конкретных национальных реалий, но их обволакивает туман сновидений, доносящих до нас древнейшие мифы, легенды, ритуалы.
События сегодняшнего дня, курс на перестройку общественной жизни дали нам возможность по-новому увидеть собственную историю. В свете происходящих политических, экономических, правовых реформ по-новому осмысляются многие литературные факты, явления, имена. В этом плане особый интерес представляет социальная сторона «Похищения луны».
Сюжетный и идейный стержень романа создают взаимоотношения Тараша Эмхвари и Арзакана Звамбая, скрытый конфликт между ними, как столкновение и противостояние двух мировоззрений, двух сил и символов. Оба они стремятся овладеть одной женщиной — сначала Тамар Шервашидзе, а потом — Ламарией, Но это только внешнее обстоятельство, за которым бурлит целая жизнь — суровая и прекрасная, отмеченная печатью беспощадного времени. Античный рок оборачивается здесь политикой, которая и управляет людскими судьбами, возносит на вершины власти или приводит к гибели.
Тараш (князь) и Арзакан (крестьянин) росли вместе, вскормлены грудью одной женщины, но именно это и стало причиной раздора, а время не только не сблизило, но и еще больше отдалило их друг от друга. Жесткость Арзакана по отношению к отцу вызвана социальными причинами, к Тарашу — любовью к дочери Шервашидзе. Ведь Тамар — княжеского рода, и только новое время поставило ее на одну доску с крестьянином. Арзакан олицетворяет собой отмщение за вековые унижения, он стремится к самоутверждению, и это стремление проявляется и в любви. В груди Арзакана бьется сердце воина, он прям и бесстрашен, жалость и колебания ему неведомы. Кровосмешение (сон Каца) и отцеубийство окончательно порывают его связь со старой жизнью. Мосты сожжены, и возврата быть не может.
В отличие от Арзакана, Тараш Эмхвари — интеллигент, мечтатель и созерцатель, крепкий физически, но подтачиваемый изнутри меланхолией.
Далекий предок Тараша — Варден Эмхвари — участвовал во взятии города Карну, за что царица Тамара пожаловала ему в наследственное владение земли от реки Эгри до самого Кела-сури. Но того же Вардена проклял страшным проклятьем,108-го псалма католикос, как спустя 700 лет проклял Тариэл Шервашидзе последнего представителя рода Эмхвари. Так что знаком страшного проклятья отмечены и начало, и конец рода. Вот почему па протяжении веков переходит из поколения в поколение не только воинский дух, но и вызванные проклятьем невроз и меланхолия. Идеал для Тараша — его дядя Эрамхут, сражавшийся на стороне Шамиля с русскими.
В сердце Тараша Эмхвари живет языческая радость бытия, он поклоняется св. Георгию, за которым скрывается древнегрузинское божество луны. Св. Георгий был изображен на знаменах феодальной Грузии, на гербе меньшевистской Грузинской демократической республики, в его честь было возведено множество церквей. «Похищение луны», символизирующее поглощение св. Георгия Энгуром (с одной стороны — революцией, с другой — Ахеронтом), означает для Тараша Эмхвари утрату независимой Грузии, с ее дорогими сердцу языческо-христианскими представлениями, а следовательно, утрату главной цели жизни.
Тараш стоит перед выбором. И вроде бы выбирает «путь Сталина», но в конце концов вынужден признать, что не примкнул ни к фашистам, ни к коммунистам. Одной из причин неприятия им коммунистических идей стало то, что университет отверг его исследование «Колхский фетишизм», плод многолетней работы, как не отвечающее требованиям современности. Иными словами, знания Тараша, его культура не нужны социалистическому государству. Эмхвари радуют успехи строительства социализма в Грузии (хотя показательно, что информацию об этих успехах по радио он слушает после того, как покидает квартиру своего дяди — Ношревана Парджаниани, которого застает с перерезанным горлом, т. е. строительство новой жизни обагрено кровью), при том, что цивилизация, как таковая, страшит, для него это маска, прикрывающая экспансию Грузии более сильной державой. Тарашу мнится, что цивилизация сравняет горы с долами, сотрет не только границы, но и национальные особенности.
Поэтому Тараша и влечет к себе патриархальность, первозданная природа Сванетии, ее не тронутые временем обычаи, род Коры Махвша. Но грохот бульдозеров доносится уже и до Сванетии, и здесь уже слышна поступь новой жизни, и здесь не дано Тарашу обрести покой. Он везде лишний, везде третий. Жены у него нет. Ни одна женщина не сумела родить от него сына. Свой труд, оказавшийся никому не нужным, он сжег…
Впереди у Тараша — только смерть.
Тараш безгранично любит свой народ, древнюю Грузию. Потому и влечет его далекое прошлое, чистые и могучие корни, греческая культура. По своей языческой природе он тяготеет к Платону, отвергает христианство, крест Христов, принесший Грузии неисчислимые бедствия. Исследуя колхский фетишизм, Тараш утверждается в своих мировоззренческих началах, идущих от анимистических, мифических представлений.
