Эдуард Хруцкий - Этот неистовый русский
Кащеев начал злиться. Во втором раунде он решил во что бы то ни стало достать своего противника. Он почти забыл о защите и бил не по правилам, вразмашку.
Открыт-то открыт, но как достать до его подбородка? Выход был один: навязать противнику низкую стойку.
Аркадий согнулся. Кащеев тоже начал работать в низкой стойке. И тогда, уйдя под руку, Аркадий буквально ввинтился в его защиту. На секунду мелькнул открытый подбородок гиганта, Аркадий выпрямился и ударил.
Кащеев сделал шаг назад, потом опустился на колени и рухнул пластом на опилки.
Цирк содрогнулся от крика. На манеж полетели букеты цветов. Гимназисты толпою бросились на манеж.
— Господа! Господа!
Кричал Аржанов. Но его слова потонули в крике толпы. Гимназисты окружили Аркадия, подняли на руки и понесли в раздевалку. Оркестр с опозданием грянул марш.
На следующий день к Аркадию приехали члены Смоленского гимнастического общества, они просили организовать кружок бокса.
А время над империей Российской постепенно убыстряло свой бег. Куда только делось спокойное, мирное, обывательское время, ленивая истома различных присутствий, спокойствие городов! Теперь новые часы отсчитывали время звоном винтовочных прикладов. Неспокойно было в России, тревожно. Запахло в воздухе кислой пороховой вонью. Нет, не тот стал русский мастеровой. Раньше, бывало, за версту шапку ломит. А нынче? Идёт на хозяина, кольнёт взглядом, усмехнётся загадочно. А что эта ухмылка означает? Неизвестно. Только неуютно становится хозяину на собственной фабрике.
Утром Аркадий ушёл на Днепр. У него было там любимое место — на плотах. Между брёвнами хлюпала вода, а плоты покачивались на волне, как корабли.
Аркадий раскрывал этюдник, ставил раскладной стульчик. Тишина. Народу никого, только мальчишки подплывут иногда с пронзительно любопытными глазами, да и обратно.
И в этот день, как и обычно, Аркадий сидел и рисовал. Он настолько увлёкся работой, что не услышал шагов за спиной.
— Кхм, — кашлянул кто-то над его головой.
Аркадий поднялся. Перед ним стояли трое. Чёрные картузы с лакированными козырьками, люстриновые пиджаки, вместо галстуков шнурки с шариками на концах.
— Господин Харлампиев!
— Да, это я.
— Прощения просим, что побеспокоили вас. Есть у нас к вам надобность неотложная. Только вот как начать…
— А вы с самого начала попробуйте.
— Да дело больно деликатное, — усмехнулся в усы один, — но была не была. Слышали мы много о вас хорошего, Аркадий Георгиевич, да и семейство ваше всё большим уважением пользуется…
— Да вы не тяните, к делу переходите сразу.
— Черносотенцы в городе балуют. Громят, значит, — шагнул к Аркадию второй, помоложе, с горячими злыми глазами, — вчера нашего деповского избили до полусмерти…
— Да ты погоди, — пожилой рабочий достал из кармана дешёвый портсигар, — погоди. Мы, господин Харлампиев, из рабочей дружины. Пришли просить — поучите наших молодых драке на английский манер.
— Вы хотите, чтобы я преподавал вам бокс?
— Именно, я так и хотел сказать.
— Ну что же, я с великой охотой.
— Благодарствуем. Деньги, значит, на уроки…
— Вы меня обижаете. При чём тут деньги?
— Так, значит, — усмехнулся, — тогда руку, товарищ.
Они крепко пожали друг другу руки.
— Только вот, Аркадий Егорович, не надо, чтобы об этом в городе знали. Есть здесь одно место укромное на острове, давайте там.
— Согласен.
Два дня Аркадий готовился к занятиям. Хорошо, что, уезжая из Франции, он захватил с собой несколько пар перчаток. Но разве только они нужны? Он набил опилками мешок. Жалко «груши» нет, но что делать! Ещё в Париже он начал вести записи боёв и тренировок. В поисках своей манеры, своего рисунка боя он старался расширять границы наставлений Гастона, старался найти новое в каждом ударе, в каждом движении. Теперь эта тетрадь должна была помочь ему.
Вечером, когда солнце ярким мячиком прыгнуло к горизонту, по Днепру плыли две лодки. Ничего особенного, лодки как лодки, да и народ в них самый обыкновенный — рыбаки. При них вся снасть, удочки, сети. Всё как нужно. Дело известное, видно, поехали с вечера сети ставить. Лодки споро шли за Шияновский мост, потом свернули к острову.
Островок был маленький, поросший ольхой. Как раз посередине полянка. Здесь и расположились рыбаки. Они повесили на дерево тяжёлый мешок, начали раздеваться. Голые по пояс, они смущаясь, выстроились в одну шеренгу.
Аркадий внимательно оглядел будущих учеников.
Ничего не скажешь, парни крепкие!
— Ну что ж, друзья, — он усмехнулся, — начнём первый урок. Для начала я объясню вам самые азы бокса. Вот один из ваших товарищей просил научить вас заграничной кулачной драке, но всё дело в том, что бокс это не драка. Бокс — высокое спортивное искусство. Обратите внимание на то, что дерущийся человек очень похож на медведя, ставшего на задние лапы. Медведя, который отмахивается от пчёл. У боксёра каждое движение рассчитано. Удар боксёра точен. Достигнув цели, он поражает противника. Но чтобы ударить именно так, надо учиться.
Аркадий поглядел на учеников. Слушали внимательно.
— Ну кто из вас лучший драчун?
Рабочие смущённо засмеялись.
— Смелее, смелее.
— Да вот Алексей, он в стенках всегда первый.
— Выходи сюда, Алёша.
Из шеренги вышел широкоплечий здоровяк с копной рыжих волос.
— На, — Аркадий протянул ему перчатки, — надевай.
Парень неумело взял в руки перчатки. Аркадий помог ему надеть их, зашнуровал.
— Вообще, друзья, перчатка одета не по правилам. Прежде чем надеть её, нужно как следует перебинтовать сгруппированный кулак. Но сегодня мы сделаем отступление от правил.
Парень с интересом рассматривал свои руки в перчатках.
— Что, Лёша, — крикнул кто-то, — хороши варежки?
— Да уж куда…
— Друзья, сейчас я наглядно покажу вам, что такое удар, в чём сила боксёра. Алексей, мы начинаем бой. Ты бей меня, как в драке, со всей силы.
— Зашибу я вас, Аркадий Георгиевич, неловко как-то.
— А ты не бойся, бей.
Аркадий легонько толкнул перчаткой в лицо парня. Алексей сделал шаг назад, развернулся и с плеча наметил удар по уху. Аркадий ушёл нырком, легонько ударил по корпусу.
Парень вошёл в азарт. Он молотил кулаками воздух. Аркадий уходил. Наконец Алексей не на шутку рассердился, беспорядочно размахивая кулаками, пошёл на Аркадия. Удар. Аркадий ушёл и теперь сильнее ударил противника по челюсти.
Лёшка сел. Он так и не понял, что с ним случилось. Потом поднялся, замотал головой.
— Вот те фунт. Вот это бокс. Да мне бы только научиться! Я тогда…
— Вот для этого мы и собрались здесь, — засмеялся Аркадий. — Ну, друзья, начнём первый урок.
Наверное, ни у одного тренера не было столь старательных учеников. Ребята занимались самоотверженно. Они знали, для чего нужно им искусство боя. Они готовили себя не для ринга.
Аркадий удивлялся. Шутка ли, почти двенадцать часов отработать в депо или на мукомольне, а вечером до седьмого пота заниматься боксом!
Ему очень нравились его ученики. Вот Алексей Чернов. Здоровяк, с прекрасным ударом, с ним поработать как следует и вполне можно выдвинуть на настоящий ринг. А Ваня Сомов, а Стёпа Бородин…
«Если всё будет хорошо, — решил Аркадий, — организую в Смоленске первый рабочий клуб бокса».
А между тем по городу пошли слухи о рабочей дружине. Несколько раз черносотенцы, вооружённые ломами и кастетами, постыдно покидали поле боя.
Однажды Аркадий на острове, как всегда, проводил тренировочные занятия. Надо сказать, что занятия проводились по всем правилам конспирации. Они закидывали сети, несколько человек сидело на берегу с удочками, над костром висел закопчённый котёл с ухой. Комар носа не подточит, рыбалка как рыбалка.
Сегодня Аркадий впервые решил провести вольные бои. Ребята только надели перчатки, как с берега донеслась песня.
— Люблю я летом с удочкой…
Тревога!
Перчатки моментально полетели в кусты. Ребята бросились к костру. Зазвенели бутылки. Алексей растянул меха гармошки. Аркадий сел за этюдник. Затрещали кусты, и на поляну вышли двое. Твёрдые поля котелков, костюмы как с чужого плеча.
— Здравствуйте, господа, рыбалите?
— Есть немного, — Алексей отложил гармошку в сторону, — а вы что ж без снасти?
— Да мы своих ищем.
— А здесь ваших-то нет, — вмешался в разговор Ваня Чернов, — здесь только наши.
— Понятно… Почёт господину живописцу.
— Здравствуйте, — Аркадий встал, вытер тряпкой руки.
— Рисуете?
— Как видите.
— Ну рисуйте, рисуйте, не будем мешать.
И вновь затрещали кусты под тяжестью шагов.
— Ребята, надо менять остров, — сказал Аркадий, — эти двое из полиции.
Пять лет прошло с тех пор, как семёновцы сожгли баррикады на Пресне. Плывёт над Россией зловещая тень Столыпина. Цензура беспощадно душит левые газеты, тюрьмы забиты революционерами. А в Москве подполковник Спиридович создал новую «прогрессивную» организацию «Союз Русского народа». У них программа простая — весь вред на святой Руси от жидов, иноверцев и социалистов. А значит, бей, спасай матушку Русь.
