Михаил Стельмах - Четыре брода
— Мама, — не сказал, а вздохнул.
И мать, припадая к сыну, так обхватила его, как обхватывала в грозу, когда он был еще маленький. А затем прикоснулась к Василю, вслепую ища его сердце. Отзовись же, сыну, заговори… И тебя, и долю твою умоляю — отзовись…
И она уже не слышала, как шло, останавливалось, каменело и снова просыпалось время; и не заметила, как стал оживать приселок, не видела, как его начали заполнять партизаны, как всюду заметались люди, открывая двери, ворота, как женщины, приникая к стременам, плакали и зазывали в жилища почерневших от боя и мороза бойцов.
Вот и на ее подворье влетели кони с развевающимися огненными гривами. Позади Лаврина на легкокрылых санках сидела незнакомая девушка или молодица. Она первой соскочила на землю, придерживая рукой сумку с красным крестом, кинулась к жилищу, вдруг оступилась, поскользнувшись на мельничном жернове, и чайкой влетела в хату. То, что увидела она с порога, на какой-то миг остановило ее. Но вот она овладела собой, бросилась к близнецам, склонившись над Романом, пальцами сжала его запястье, стала прислушиваться к жизни или небытию. И вдруг ожили, от удивления поднялись брови партизана:
— Ольга… Оля… Это ты или сон?..
— Я, Романочку. Только молчи.
И тогда чуть-чуть улыбнулись его уста, прошептали:
— А кто же тогда скажет за меня, что мы тебя любим?
— Молчи, Роман.
— Уже молчу. Василя спасай, а я, наверное, сам оживу…
— Сыны мои… Сыночки…
Киев — Дьяковцы — Ирпень
1961–1974
Роман-песня
Существуют смешанные в какой-то степени, в той или иной пропорции — жанры литературного творчества. Произведение, которое вы только что прочитали, хочется назвать романом-песней.
В творчестве его автора оно представляет собою естественно возникшее звено, закономерный этап.
Новый роман Михаила Стельмаха «Четыре брода», с которым вы познакомились сейчас, также займет, как вы могли убедиться, достойное место среди того, что создано и создается советской литературой. Значительно в нем многое. Сюжет охватил жизнь украинского села в давние и недавние годы. Художник развернул широкую панораму, картину эпического наполнения. Ему кровно близки, его глубоко волнуют судьбы изображаемых им людей. Его герои — труженики, созидатели.
Немалое достоинство книги состоит в том, что писатель не обошел сложных тем, а раскрыл их с гражданской мудростью и художественным тактом.
Те, кто читал другие произведения Стельмаха, хорошо знают, что народность — определяющая черта в его творчестве. И здесь, в новой книге, главное — раздумье о судьбах народных, о путях истории, о характерах, которые сама история, народ выковывали на этих путях. Как и в других — во всех! — книгах Стельмаха непримиримо противоборствуют правда и кривда, а романтический взлет столь же полярно противопоставлен бескрылости.
Надеюсь, что вы ощутили, как уже запевка произведения, первые его вступительные аккорды погрузили вас в поэтический мир эпических былинных сказаний, простых и возвышенных дум кобзарей и бандуристов:
«О память и грусть Украины! Дано ли вам, быть забытыми? Еще доныне седеет от печали жито над Ханским и Черным шляхами, еще доныне живы и татарский брод, и казачьи курганы. Это — прошлое, наше горькое, как полынь, прошлое, затерянное в старых книгах и все реже звучащее в думах слепых кобзарей. Но и по сей день в хатах-белянках, что, будто подснежники, взошли на опушках лесов и степей, печалятся матери котовцев и червонных казаков, и по сей день в купанных солнцем и грозами полях глазами, полными слез, нет-нет да и поглядывают матери из-под серпа на мглистые пути-дороги, по которым пролетали и взлетали в жаркий вихрь истории кони, кони вороные…»
Высоки здесь слова и мысли о романтике подвига, романтике битвы за народную долю, за счастье трудиться на родной земле, добывать людям хлеб — насущный и духовный.
И сразу проводит автор резкое размежевание. Если то были мысли, верования автора и его героя Данилы Бондаренко, то такой их антипод, как Семен Магазанник, клеймит подобные суждения, усматривая в них нечто вредное, некий «чад» романтики. И видны здесь не только противоположные взгляды на романтику… Над Магазанником тяготеет его злое, грязное прошлое — служба под началом Безбородько у гетмана Скоропадского: служба в палачах. Борьба правды против кривды — постоянная тема Михаила Стельмаха. Писатель показывает, какие тяжелые удары способна наносить кривда. Но неизменно свидетельствует он и о торжестве правды.
В романе силы правды — это и Данило, и агроном Ярослав Хоролец, и добрый богатырь Стах Артеменко, и секретарь райкома Виктор Мусульбас, и военный комиссар Зиновий Сагайдак, и директор школы Диденко, и Терентий Шульга, и лейтенант Василий Гарматюк, и Микола Константинович, старый мельник… А с каким чувством уважения и любви выписан портрет славного семейства Гримичей: степенного мастера-хлебороба Лаврина, пасечника деда Ярослава, счастливой матери Олены, «той непоседы, той метелицы, того щебета, той усмешки», что зовется Яринкою, ее братьев-близнецов Романа и Василя.
Им враждебны силы, которые получили воплощение в образах обоих Магазанников, отца и сына, давнего матерого мерзавца — Оникия Безбородько, лавочника Власа Кундрика, страдавшего в прошлом своими левацкими заскоками прокурора Прокопа Ступача, сверхбдительного, бездушного, полагающего, что лишь в гражданскую войну было время романтики, а теперь настало «время реализма, которое за фантазии обламывает крылья»…
Совсем по-иному чувствует самый вкус жизни, смотрит на мир Данило. Он твердо, радостно убежден, что это сам народ, мечтая о будущем, сказал: и хлеба надо, и неба надо! Данило, делясь с любимой мыслями, которые исповедует, говорит ей, что, какую бы работу ни исполнял человек, он должен думать о крыльях: иначе серенько, осенним туманцем, пройдет его жизнь.
Когда на Данилу обрушилось несправедливое обвинение, когда над его головой нависли тучи, он в своей горькой беде познал множество друзей. Не верили они в его вину перед честными людьми, поддерживали его, помогали укрепить духовные силы, выдержать жестокое испытание. Волнуют сцены, в которых Данило на путях своей селянской одиссеи встречается с Василем Гарматюком, с председателем колхоза Михайлом Чигириным, с Шульгой и Диденко, с верной своей Пенелопой — Мирославой.
Ярко и убедительно показывает писатель, что Великая Отечественная война стала бескомпромиссной проверкой истинной ценности каждого. Закономерны пути любого из персонажей книги.
Иной раз выявлялось подспудное, обнажалась изнанка души. Черные души пришли к прямой измене, к предательству. Безбородько стал у гитлеровцев председателем «украинской районной управы», Степочка Магазанник — старшим полицаем, на службе в полиции оказался и подонок Терешко. Открылось, что Кундрик — агент гестапо. На людском горе пытался нажиться староста Семен Магазанник, выдавший палачам советского командира. Бесславен конец предателя — гибель от руки партизан.
Данило Бондаренко не корил судьбу за то, что пришлось ему хлебнуть горькой несправедливости, он чужд был дурным помыслам, никогда не забредали они в его голову, он «до последней капли крови будет биться с недолей», ибо он «сын своей земли». Доблестен его путь партизанского воина-подрывника, велик его «личный счет» уничтоженных врагов. Партизанским командиром стал Зиновий Сагайдак, надежным помощником партизан — Стах Артеменко, подпольной группой руководил добрый парубок, жених Ярины, Ивась Лимаренко, у партизан увидели мы и Махайлу Чигирина, и Мирославу, эту «хрупкую вербочку с карабином на плече». Не один и не одна из них отдали свою жизнь за Родину. Высок подвиг Оксаны, которая завела полицаев-карателей в трясину. Как верная подруга мужа, надежный его соратник, приняла смерть Марина Чигирина.
Веет былинно-песенной романтикой от описания лихих подвигов разудалых Романа и Василя Гримичей, этих неустрашимых народных мстителей.
Порою автор ищет словесные краски, призванные выразить мудрость векового народного опыта. Тогда слог повествования естественно стремится к емкости афоризма. Так, к примеру, сказано о том, как страшно человеку, когда некому отворить ему дверь; о том, что красивым судьба не спешит отпустить счастье; о том, что годы никогда не возвращаются к человеку, но человек всегда возвращается к прожитым годам; о том, что судьба не говорит человеку о своих путях…
Образность, задумчивая живопись и тонкая поэзия окрашивают многие главы романа.
