Александр Русов - В парализованном свете. 1979—1984 (Романы. Повесть)
В ушах стоит непрерывный звон. Как после контузии. Или это звенит в телефонной трубке? Хотел позвонить доктору Варошу. Куда звонил потом? К кому не дозвонился?
Что-то странное с ним творится. Да и с другими тоже. С теми, кто вокруг. Его зареванная, издерганная жена с постоянно набрякшими гусиными лапками под глазами теперь перестала плакать и успокоилась. А та, другая, отдохновение сердца и души — новая его звезда, пристань и свобода — как бы приняла от нее эстафету, стала до невозможности нервной, и мелкие сухие морщинки побежали по лицу во все стороны, избороздили высокий лоб. Пока умирала, корчась в муках, его любовь к жене, пока любовь эта, возгоняясь и сублимируясь, переходила в иную, бесплотную, вполне идеальную форму, его отношения с другой женщиной тоже приходили в упадок. Страсть утихала, гасла, сходила на нет. Существовала какая-то тайная, роковая связь между той и этой любовью. И возникало такое чувство, будто живешь опять не своей, а чьей-то чужой, совсем тебе не нужной жизнью.
— Антон! Алло! Алло! Алло!..
…До чего же душно на кухне, увешанной сохнущим бельем!.. Запах жареных оладий и сырого предбанника. Разжиревший в этой удушливой атмосфере кактус на подоконнике. Поросшие колючими бородавками несъедобные огурцы…
— Ё напот киванок! Керем… Доктор Варош…
— Кто это? Алло! Алло!
…Доктора Вароша по-прежнему нет дома. Доктор Варош неуловим. Доктор Варош с помощью прыгающих чисел-марионеток, при содействии чисел-скелетов, при участии чисел-призраков, вспыхивающих на зеленом экране микрокалькулятора, кому-то где-то снова и снова пытается доказать, что мужчина не может всю жизнь любить одну женщину, потому что в его природе — менять фенотип… Тем самым, согласно теории доктора Вароша, мужчина осуществляет свое неосознанное, но для природы весьма целесообразное желание к перемене генотипа… Это, в свою очередь, согласуется с другой, резонансной теорией состояний, которую развивает доктор Варош применительно к общей теории наследственности. На экране манипулятора после всех манипуляций остается восьмизначное число, означающее приблизительное количество полигамных соитий, которое, согласно многофакторным расчетам Петера Вароша, должно соответствовать изначальной — ab ovo, так сказать, — потребности всякого индивида…
— Кто это? Алло!
Увесистый докторский портфель — карликовый бегемот с ручкой — висит на крючке под телефоном.
— Это я, Антон…
— Что же ты, каццо? Ведь договаривались… На этой неделе… Железно… Мужик с голодухи небось уже дуба дал…
Доктор Кустов вешает трубку не дослушав. Доктор Кустов снимает тяжелый портфель с крючка, натягивает на правую руку кожаную перчатку, толкает плечом тугую дверь телефонной будки, ступает на рыхлый, скрипучий снег, или прямо в лужу с гладко отражающимся в ней куском линялого неба, или прямо на серый, сухой, шершавый, потрескавшийся кое-где асфальт…
В Будапеште теплая зима. В Москве холодная весна. В руке у доктора Кустова массивный кожаный портфель с раздутыми боками. В руке у странного вида иностранца в кожаном пальто, стоящего у парапета дунайской набережной, — трансильванская вазочка цвета незабудки. Отражающие вазочку глаза иностранца кажутся совсем голубыми…
Красные «жигули» МИФ-2392 ждут доктора Кустова у обочины заснеженного тротуара.
Никакой машины нет. Никто не ждет доктора Кустова. Он идет по мокрому тротуару к метро пешком, стараясь не наступать в лужи.
В Будапеште доктора Кустова по-прежнему ждут.
До Петера Вароша Антон Николаевич никак не может дозвониться.
49Всестороннее клиническое обследование показало повышенную возбудимость больного из палаты № 3. Его неадекватную восприимчивость. Необыкновенную чувствительность. Он вел себя как канарейка, падающая в обморок с жердочки от слабейшего шума. Все в нем начинало вдруг дрожать и вибрировать. Вибрировать и дрожать. Беспокойство сменялось прострацией — и тогда пациент начинал раскачиваться из стороны в сторону, сидя на своей кровати, бормотать бессвязное, что-то рисовать, записывать. Какие-то химические и математические формулы. Обрывки стихов. Страницы воспоминаний. Непристойные рисунки.
На основе тщательного анализа бреда больного профессору Петросяну удалось построить для него достаточно аргументированную индивидуальную схему, и теперь он строил диагностико-функциональную. Подвешивал все новые треугольники. Подверстывал дополнительные прямоугольники, подрисовывал там и тут кружки. «Профессиональная жизнь». «Личная жизнь». «Социальная». «Сексуальная»…
Профессор Петросян чертит расходящиеся веером лучи. Профессор Петросян проводит мягким карандашом короткие отрезки. Карандаш хрустит. Грифель крошится. Профессор, как обычно в минуты глубокой задумчивости, потирает сгибом указательного пальца шершавую щеку. Да, ему достался исключительный случай. Тримодальный синдром. Глубинное расщепление. Трещина проходит через все прямоугольники. Разлом затрагивает все треугольники. Просто удивительно. Уникальная психосоматическая тектоника…
Профессор Петросян постукивает торцом карандаша по столу. Профессор Петросян постукивает торцом карандаша по отдельным элементам схемы. Купировать, купировать, купировать! Другого выхода нет. Ситуация, можно сказать, специфическая. Положение, можно сказать, критическое. По-прежнему тяжелое, но не безнадежное. Положительные сдвиги налицо. Речевой аппарат постепенно восстанавливается. Рефлекторно-двигательная система налаживается. Теперь необходимо сузить и сконцентрировать фронт терапевтического воздействия. Пора включить в систему реабилитационных мероприятий электросон. Пора опробовать электрошок. И гипношок тоже. Дать циклические нагрузки вплоть до резонансной стабилизации сверхтонких структур. Поговорить с Мурзахановым. Посоветоваться с Никанором Леонардовичем…
Профессор Петросян сжимает кулаки. Профессор Петросян бросает кулаки на стол. Решительно поднимается, направляется к палате № 3.
Профессор Петросян открывает дверь палаты. Синие шторы в палате задернуты. Лицо на белой подушке лишено теней и полутонов. Оно кажется то молодым, то старым. То обычно худым, то необыкновенно изможденным. Профессор Петросян присматривается. Профессор Петросян приглядывается. Садится на стул, делает пометку в истории болезни.
Губы больного пересохли. Губы больного спеклись — точно их прижгли раскаленным железом.
— Антон Николаевич!..
Нет ответа.
— Платон Николаевич!..
Больной приоткрывает глаза. Смотрит, но не видит. Не понимает. Контуры вибрируют, изображение плывет. На мгновение перед ним возникает коренастая, свирепая фигура вепря в белом халате. Больной тяжело дышит.
— Сестру!.. Кхе!.. Сестру…
Профессор выходит в коридор, подзывает сестру. Его лицо еще хранит бодрую, фальшивую улыбку, предназначенную для больного. Улыбка застыла, окаменела, превратилась в гипсовую маску с дырявым ртом.
— Ему давали грандаксин?
— Да, — отвечает сестра.
— Замените палимином.
— Хорошо.
— Он что, все время в таком состоянии?
— Да нет, как будто неплохо себя чувствовал…
— Как прошла ночь?
— Я заглядывала несколько раз, Грант Мовсесович. Он сидел на кровати раздетый и что-то писал. В полной почти темноте.
50«Экземпляр № 1
С о в е р ш е н н о с е к р е т н о
Следственным Отделом Центра Управления установлено:
1. Кустов Антон Николаевич, он же Усов Платон Николаевич, он же Тоник, является разыскиваемым лицом, согласно циркуляру ОКС-122/15-д, по делу № 269 874 131 865 744.
2. Больной палаты № 3 отделения кризисных состояний московской городской больницы по Четвертому проспекту Монтажников является аутентичным лицом в системе Вольва — Субвольва.
3. Указанные в пп. 1—2 послужили причиной засорения 35, 87 и 7863 Каналов Связи в системе Астрал — Земля, о чем Бюро Проверки сделало соответствующее представление.
4. Троекратное замедление Времени для каждого из тройников, связанное с расщеплением, привело к образованию зон пониженного давления, куда около двенадцати месяцев назад уже начало засасывать всякий астральный мусор.
Следственный Отдел Центра Управления считает целесообразным:
1. Для восстановления нормальной работы 35-го, 87-го и 7863-го Каналов Связи в системе Астрал — Земля на 2/3 сократить число лиц, указанных в п. 1 установочной части.
2. Одновременно упорядочить путем значительного сокращения (операция «Рубка леса» под кодовым названием «Прополка») наведенный мультифон (родственники, непосредственное окружение).
