Михаил Зощенко - Том 5. Голубая книга
«ЗОЩЕНКО М. История одной жизни. Л., ГИХЛ, 1936.
Основной материл повести — биография Абрама Исааковича, преступника-афериста, литературно обработанная Зощенко. В книге имеются ссылки на приказ Фирина и цитаты из письма уголовника, где Фирин восхваляется как хороший начальник, воспитатель уголовников. Вопрос об изъятии этой книги поставил НКВД из-за восхваления Фирина, разоблаченного как врага народа»
(см.: Художник и власть: 12 цензурных историй / Публ. А. Блюма // Звезда. 1994. № 8. С. 86).
Еще до этого распоряжения, в Избр. 1939, текст повести претерпел существенные изменения. Кроме вычеркнутой фамилии Фирина из текста исчезли три обрамляющие главки, две первых («На Беломорском канале», «Заключение») и последняя («Все хорошо, что хорошо кончается»; некоторые абзацы отсюда перенесены в главку «Последние известия»), в которых писатель выражал осторожные, им же самим опровергаемые сомнения в искренности перековки, искал мотивировки в поступках своего героя. С другой стороны, появилось около полутора десятков дополнений (чаще всего — один-два абзаца или даже отдельная фраза), упрощающих первоначальный текст, придающих ему более прямолинейный, идеологический характер (самые существенные из них приводятся в примечаниях). Во многих случаях текст по-иному членился на абзацы. Однако в сборнике «Уважаемые граждане. Избранные рассказы. 1923–1938», опубликованном в другом издательстве, «Советский писатель» (Л., 1940. С. 234–273), эти изменения отсутствуют, исчезла лишь фамилия Фирина. Здесь же появилась странная датировка: Декабрь 1935.
В посмертном двухтомнике «Избранные произведения» (Т. 1. Л., 1968. С. 437–468) повесть претерпела очередную трансформацию: главки из ранней редакции вернулись на прежние места, но уже без заголовков, однако вставки в большинстве случаев тоже сохранились, иногда — в несколько измененном виде. Фамилии главного героя и Фирина, однако, восстановлены не были. Степень авторизованности этого появившегося через десять лет после смерти писателя текста никак не прокомментирована и, следовательно, неясна.
Литературным памятником — драматическим! — остается первая редакция повести Зощенко — «История одной перековки» — из коллективного сборника «Беломорско-Балтийский канал имени Сталина. История строительства». Она и публикуется в настоящем собрании.
На эстраду выходили бывшие бандиты, воры, фармазоны и авантюристы и докладывали собранию о произведенных ими работах. — В отдельном издании 1934 г. далее следует:
Но эти доклады не были сухими цифровыми отчетами. Это были необычайно красочные речи не только о своей теперешней работе, но и о своей прежней жизни, о прежних мытарствах и преступлениях.
Это были речи о перестройке всей своей жизни и о желании жить и работать по-новому.
Фармазон — мошенник, занимающийся сбытом фальшивых драгоценностей (уголовный жаргон).
Я не увидел тут ни подневольности ни даже преднамеренности. Тут было почти все подлинное и полноценное. — Эти фразы отсутствуют в Избр. 1939.
Ломброзо Чезаре (1835–1909) — итальянский судебный психиатр и криминолог, разработавший теорию так называемого прирожденного преступника, которого можно определить по ряду антропологических признаков (низкий лоб, сплющенный нос и т. п.).
Его удивительная жизнь, описанная им самим, — необычайна. — Далее в издании 1934 г. следует вставка:
В самом деле, он вор и авантюрист. Он в течение двенадцати лет ежедневно рискует своей головой.
Он шесть лет живет за границей. За ним охотятся европейские сыщики. Он бежит из России в Грецию, из Греции в Египет, из Египта в Болгарию. Его воровская карьера необычайна.
Челлини Бенвенуто (1500–1571) — итальянский ювелир и скульптор, описавший свою жизнь в знаменитых мемуарах; упоминается также в «Голубой книге» (см. далее).
Я «причесал» эту рукопись. — Далее в Избр. 1939 следует: «Я вдохнул в нее жизнь».
Тифлис — официальное название столицы Грузии Тбилиси в 1845–1936 гг.
И мы дали Временному правительству обещание больше не заниматься этими делами…И мы ему сказали: постараемся. — В отдельном издании 1934 г. эта бытовая сценка существенно расширена и идеологизирована. После первой фразы следует:
Мы сказали:
— Нас, может, на это толкал царизм. Но раз теперь этого нету, то мы согласны заняться мирным трудом. И мы заверяем Временное правительство, что мы не вернемся больше к своему прошлому, которое мы клеймим позором, и от него отказываемся.
И тут, как нарочно, снова приезжает председатель исполкома и говорит:
— Вот она, телеграмма от Керенского. Вы все свободны. Можете уходить. А я в вас уверен, как в самом себе.
И мы ему сказали: постараемся.
А у нас в это время были в Грузии меньшевики. — Меньшевистское правительство в Грузии, объявившее страну «независимой демократической федерацией», существовало в 1917–1921 гг.; в феврале 1921 г. оно было свергнуто большевиками, и в Грузии установилась Советская власть.
А этот следователь был из греков. Ужасный арап и очень жадный до удовольствий человек. — Арап — плут, мошенник; дополнительный комический эффект возникает из-за наложения на национальность этого «арапа» второго омономического значения слова: темнокожий человек, негр.
И тогда моя любимая песня была: «Мы сегодня расстались с тобою без ненужных рыданий и слез». — Популярный романс начала XX в., входивший в репертуар Ю. Морфесси.
Яффа — приморский город в Палестине на берегу Средиземного моря в 86 км от Иерусалима, служит для него главным портом.
Александрия — город-порт в Египте на Средиземном море, основанный в IV в. до н. э. Александром Македонским.
Наргиле — массивная персидская табачная трубка.
А там разберутся, что ты за птица. — В отдельном издании 1934 г. далее следует фраза: «А в то время, можете себе представить, я не знал даже, что такое ГПУ».
Может быть, ты шпион. Мы тебе дадим 58-ю статью, пункт 6. — Речь идет о знаменитой статье уголовного кодекса РСФСР «Контрреволюционные преступления», которая служила основным орудием политических репрессий. Пункт 6 гласил: «Шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, влечет за собой — лишение свободы на срок не ниже трех лет, с конфискацией всего или части имущества, а в тех случаях, когда шпионаж вызвал или мог вызвать особо тяжелые последствия для интересов Союза ССР, — высшую меру социальной защиты — расстрел или объявление врагом трудящихся с лишением гражданства союзных республик и, тем самым, гражданства Союза ССР и изгнанием из пределов Союза ССР навсегда с конфискацией имущества».
Гешефт — торговая операция, прибыльное дело, выгодная сделка.
Кот — блатной, живущий на средства, добываемые его любовницей-проституткой (уголовный жаргон).
Меня отправили в седьмое отделение, на разъезд Сосновец. — В издании 1934 г.: разъезд Сосновицы.
И в таком моем огорчении меня отправили на скальные работы на шлюз № 14. — В Избр. 1939: шлюз № 4; в двухтомнике 1968 г. снова — «шлюз номер четырнадцать».
Прохорский Ф. Т. — сотрудник НКВД, позднее был начальником Дмитровского лагеря на строительстве канала Москва — Волга, награжден орденом Ленина. Сведений о Варламове и Сапронове не обнаружено.
Фирин (настоящая фамилия Пупко) Семен Григорьевич (1898–1937) — резидент советской разведки, один из руководителей ГУЛАГа, с 1932 г. начальник строительства Беломорско-Балтийско-го канала, позднее арестован и расстрелян.
Тридцатипятники — осужденные за воровство по 35 статье (примечание появилось в «Избранных произведениях» 1968 г.).
Соцвред — социальный вредитель.
Мы стали брать на буксир отстающих. — Фразеологизм советской эпохи: товарищеская помощь в выполнении задания или работы.
Буза — шум, скандал, беспорядок.
Нацмен — национальное меньшинство, как правило, любой нерусский житель СССР.
Блат — система незаконного получения каких-то льгот и привилегий на основе родственных, дружеских, национальных и т. п. связей.
КВЧ — культурно-воспитательная часть (пояснение в подстрочном примечании появилось в Избр. 1939).
…и сказал родным «Здравствуйте!» — В Избр. 1939 добавлена сцена:
И я представляю, какая была радость. Вероятно, собрались все друзья. Снова, вероятно, были нежные речи, на столе стоял самовар, и все, вероятно, снова удивлялись превратностям жизни. И я представляю, с каким он настроением пошел на другой день прогуливаться по улицам Тифлиса. И, быть может, в первый раз за двадцать лет он шел по улице со спокойным сердцем.
