Николай Бондаренко - Будни и праздники
— Ладно, погорячились немного, — сказал Кайтанов. — Считай, что разговора не было.
Дмитрий вышел.
Кайтанов махнул на прощание рукой, но о приглашении на вечер даже не заикнулся.
XX
Увидев наполовину стеклянное здание с вывеской «Ресторан Амударья», Дмитрий решил устроить себе королевский обед. Ресторан на поверку — во всяком случае днем — оказался обыкновенной столовкой с буфетом. В углу виднелась эстрада, рояль. Сейчас в зале было относительно свободно, а главное — прохладно. Подвывали кондиционеры. За столиками сидели, в основном, любители пива. Дмитрий заказал плотный обед, три бутылки пива и в полчаса расправился с заказом.
Выйдя на улицу, он с наслаждением закурил. Несмотря на жару, вокруг было многолюдно. Народ двигался не спеша. Впечатление такое, будто сотни командированных, вроде монтажников Малявки, съехались на выходные домой и вот сейчас прогуливаются, блаженствуют.
В благодушном настроении он поднимался по лестнице, прикидывая, чем бы заполнить сегодняшний вечер. Второй — женский этаж. Дмитрий вспомнил слова Кайтанова «хорошеньких здесь хватает», и как раз в этот момент в дверном проеме появилась молодая стройная девушка в легком халатике. Солнце светило ей прямо в глаза, и в его лучах светлые волосы ее казались золотыми.
Девушка, видимо, спешила на третий этаж, не предполагая, что столкнется почти лицом к лицу с незнакомцем, и сейчас от неожиданности замерла на месте.
Остановился и Дмитрий. Видя ее смущение, он поспешил преодолеть заминку.
— Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулся он. — По-видимому, мы с вами почти соседи. Живу в 401 комнате. Меня предупреждали, что здесь много красавиц, но я, признаться, не верил. Признаю свою ошибку. Дмитрий, — он склонил голову.
— Лена, — девушка тоже улыбнулась. У нее было несколько золотых зубов, и это удивительно гармонировало с ее волосами.
Опять возникла маленькая пауза. На этот раз ее нарушила Лена.
— Может, вы сумеете мне помочь? — заговорила она, смущенно улыбаясь. — Если не спешите, конечно. Впрочем, я лучше поищу кого-нибудь из наших ребят.
— Что случилось?
— Утюг перегорел…
Дмитрий рассмеялся:
— А я-то думал! Какая у вас комната? Я только поднимусь за отверткой.
Лена жила тоже в отдельной комнате. Здесь был тот уют, тот порядок, который обеспечивается только присутствием чистоплотной женщины.
Утюг оказался старым. Видимо, его никогда не разбирали. Сняв крышку, Дмитрий увидел, что все контакты проржавели, и решил сделать утюгу основательную профилактику, тем более, что торопиться было некуда.
Сейчас он лучше рассмотрел Лену и понял, что она много старше, чем показалась ему на лестнице, освещенной солнцем. Скорее всего ей было чуть за тридцать. У нее было тонкое, «иконописное» лицо, доверчивые, чуть навыкате серые глаза. Ее волосы не утратили золотого оттенка и в полутемной комнате. Они не поблекли, не потускнели, а по-прежнему переливались, словно впитав в себя солнечные лучи. Брови у Лены, как ни странно, были темные, и это еще резче подчеркивало цвет волос.
Видя, что Дмитрий расстелил на столе газету и раскладывает на ней винтики и шайбы, Лена поинтересовалась:
— Серьезная поломка? Вот не знала. Ни за что не решилась бы обратиться к незнакомому человеку.
— Этот незнакомый человек просто не знал, куда девать себя со скуки, — улыбнулся Дмитрий.
— Я поставлю чай? — полуутвердительно спросила она.
— Вы хозяйка, вы и решайте, — ответил Дмитрий. Ему сделалось уютно и весело. — А я, откровенно говоря, страшно люблю, когда меня угощают чаем.
Она понимающе кивнула, достала из шкафа чайник и вышла.
Дмитрий не спешил с ремонтом. Попросил у Лены хлопковое масло и кусочек ваты, обильно смазал детальки, затем тщательно протер их.
Тем временем Лена собирала к чаю на второй половине стола. Случайно вскинув глаза, Дмитрий встретился с ее внимательным изучающим взглядом. Она тут же смягчила его улыбкой:
— Вы, должно быть, недавно в Райцентре?
— Всего неделю. Да и ту провел на трассе.
— Счастливчик, — вздохнула она. — А я здесь три года.
— Вам не нравится?
— Не нравится — не то слово…
Он закончил ремонт, она заварила небольшой фарфоровый чайник.
Кажется, у нее тоже было хорошее настроение.
Вскоре Дмитрий знал, что его очаровательная собеседница представляет в Райцентре один из проектных институтов. Ведет, так сказать, надзор за строительно-монтажными работами. Ее «резиденция» — в тресте «Гидрострой». Приходится много ездить по объектам, а они разбросаны. Так что даже в общежитии она бывает относительно редко. Конечно, все это нелегко. Да и скучновато здесь. Зато одинокая женщина может скопить неплохую сумму — идут командировочные плюс коэффициент…
Голос у нее мелодичный, спокойный, завораживающий.
Чайник был маленький. Настаивать на повторной заварке Дмитрий не решился. Настала пора прощаться, тем более, что Лена уже дважды посмотрела на часы.
Поднявшись, он поблагодарил хозяйку за угощение, выслушал ответную благодарность и, решившись, проговорил:
— Разрешите задать вам смелый вопрос?
— Попробуйте, — она одарила его улыбкой, как бы подбадривая.
— Быть может, вы сумеете выкроить час-другой, чтобы показать мне местные достопримечательности? В качестве старожила. Например, сегодня вечером.
Не переставая ободряюще улыбаться, она отрицательно покачала головой:
— К сожалению, я уезжаю к подруге. Вернусь только в понедельник, и сразу же на работу. Собственно, я уже уехала бы, не подведи утюг.
Дмитрий так и не понял: вежливый ли это отказ, или же стечение обстоятельств.
— Очень жаль. Не возражаете, если я загляну к вам в свой следующий приезд? Вдруг опять перегорит утюг?
— Заглядывайте. Буду рада.
Дмитрий читал допоздна, и только перед рассветом сон, наконец, сморил его.
Проснулся от сильного стука в дверь. Жмурясь от яркого солнца, которое палило прямо в окно, поднес руку с часами к глазам — почти двенадцать! Здорово же вздремнул.
Натянув брюки, обнаженный по пояс, он открыл дверь. На пороге стоял Кайтанов. Вид у него был самый радушный.
— Ну и соня же ты! — с шутливым укором произнес Борис. Бесцеремонно прошел в комнату и сел на стул, закинув ногу на ногу. — Ладно, собирайся. Только быстро. Я подожду.
— Куда? — Дмитрий все еще не мог проснуться окончательно.
— Ко мне. Забыл, что ли? Я ведь приглашал тебя вчера. Но ты так и не соизволил появиться. Обидчивый. Тебя, оказывается, как девушку обхаживать надо.
— Да не обидчивый я, — отозвался Дмитрий.
— Ладно-ладно, собирайся.
Жил Кайтанов рядом, через три или четыре дома от общежития.
В комнате жужжал кондиционер, стоял цветной телевизор, импортная стенка, на полу — ковер, на стенах — безделушки. Словом, едва не копия Наташиной квартиры.
— Это все Наташа, — произнес Борис, как бы угадав мысли Дмитрия, и голос его потеплел, в нем прозвучала нежность. — Я-то сам в личной жизни неприхотлив. Мне что в кресле сидеть, что на пеньке — бара бир!.. А здесь спальня.
В спальне почти всю стену занимали стеллажи с книгами. Дмитрий увидел библиотеку всемирной литературы, подписные издания, энциклопедии.
— Откуда такое богатство?
— Контакт с книготоргом, — улыбаясь отвечал Борис. — Вот погоди, я тебя тоже сведу с нужными людьми. Прибарахлишься немного. Но предупреждаю заранее — с книгами у меня железный закон. На дом никому не даю. Почему-то даже у образованных и культурных людей не считается зазорным увести чужую книгу. А по-моему, воровать книги — преступление, особенно сейчас, когда они стали дефицитным товаром.
— Ты много читаешь?
— Что ты! Иногда, в охотку. Откуда у меня время. И в выходные приходится крутиться.
Затем Кайтанов провел гостя на кухню. Достал из холодильника початую бутылку коньяка, тарелку с колбасой, нарезанный лимон. Налил в небольшие стопки.
— Давай по маленькой. Для бодрости.
Когда он захлопывал дверцу холодильника, на ней сверкнула в солнечных лучах никелированная эмблемка «ЗИЛ-Москва». О чем-то это напомнило Дмитрию. Совсем недавнем… Ну да! Разговор в вагончике: «А где «ЗИЛ-Москва»? У нашего начальника дома стоит…»
Кайтанов уже поднял рюмку, но, перехватив взгляд Дмитрия, опустил ее на стол. Брови его насупились, он иронично хмыкнул:
— Послушай, не наплел ли тебе кто-нибудь, что я упер мехколоновский холодильник?
— Да, — просто сказал Дмитрий.
— Вот люди! — покачал головой Борис. — Мужики, а языки иной раз распускают хуже базарных баб. Действительно, — он бухнул кулаком по холодильнику, так, что тот задребезжал, — это мехколоновский. Но на участок он прибыл с разбитыми печенками. Видать, уронили где-то по дороге. А мастерских в Райцентре пока нет. Так что пришлось бы ему гнить на складе. Короче, — продолжал он резко, — составили комиссию, холодильник уценили, и я его купил. За наличные. Квитанция в бухгалтерии. Отремонтировал за свой счет… Но нашлась сволочь, пустила подлый слушок. Мне передавали…
