Алексей Мусатов - Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
В полдень заявился Антон Осьмухин и передал трактористам распоряжение Лощилина немедленно вернуться в МТС.
— Напрасно вы с механиком повздорили... Огребете теперь по выговору.
— Ничего... переживем как-нибудь, — усмехнулась Нюша. — Зато колхоз с сеном будет.
— И чего ты все на начальство киваешь! — вмешался в разговор Степа. — Нет чтобы о колхозе подумать, о его заботах да бедах.
— А я о чем думаю? О своем огороде, что ли... — с неприязнью отозвался Антон. — Не где-нибудь на службе состою, а в эмтээс, у государства, можно сказать. И наше первое дело— технику беречь...
— Беречь, но от дела не прятать. А то вы, как скупцы у кубышки: ни себе добро, ни людям. — И Степа обратился к трактористам: — Действуй, ребята! Мы вас в обиду не дадим. Если нужно будет, всем колхозом защитим.
В этот день собрание членов артели не состоялось. Все те, кто отсиживался по домам, поняли, что раздела лугов не будет, и вышли на сенокос.
УРОЖАЙ
После сенокоса дни выдались посвободнее.
Тракторы встали на ремонт, и Нюша могла немного передохнуть.
В лесных зарослях и на вырубках поспела малина, смородина, на мшистых болотах в изобилии уродилась черника, и Нюша с подругами чуть свет уходила по ягоды. Девчата набирали полные кузовки, носили ягоды на базар, на железнодорожную станцию. Дома матери пекли пироги с ягодами, готовили наливки.
В поле поспевали хлеба.
Никогда еще в жизни Нюша так не прислушивалась к разговорам в деревне, как в это лето.
На улице, у колодца, на собраниях она жадно ловила каждое слово об урожае, переживала каждое недоброе замечание о посевах. Особенно ее расстраивал отчим.
Дома за завтраком он неизменно заводил разговор о том, что урожай в этом году выдался никудышный, хлеба на трудодень придется с гулькин нос и все это потому, что землю обрабатывали тракторами всякие там мальчишки да девчонки.
— Вот вам и механизаторы! Поковыряли землю для пробы, а теперь вас, пожалуй, и с поля долой... Ни хлеба от вас, ни доходов.
— Будет тебе, Тиша! — останавливала его Аграфена. — Хлеба как хлеба... не хуже прошлогодних. Чего тут на машины залить.
А наедине мать говорила дочери:
— Ты плюнь, не слушай Тихона. У него все худо да плохо...
Но Нюша уже не могла быть спокойной.
По пути за ягодами она обычно затаскивала девчат в поле, чтобы посмотреть посевы: интересно, какой же все-таки будет урожай на вспаханной трактористами земле.
Вот и сегодня, разрезая желтеющую гладь пшеничного поля, девчата поднялись по узкой меже на пригорок и оглянулись по сторонам.
За посевами пшеницы лежали коричневые квадраты гречихи, голубел овес, держал равнение на солнце подсолнух, в бело-розовых крапинках цветов зеленела ботва картофеля.
Ослепительно белые, тугие облачка плыли в голубом просторном небе, изредка закрывали солнце, и тогда пятна тени скользили по посевам.
Тонкий сладковатый запах хлеба, меда, отцветающих трав щекотал ноздри. Ленивые бесшумные волны подкатывались к ногам, усатые колосья покалывали кисти рук.
Зойка сорвала колос пшеницы и вышелушила из него зерна — были они крупные, хорошо налились, но еще не затвердели.
— А хлеб-то скоро поспеет, — заметила она. — Еще неделька, и жать можно... а там и молотить.
— Интересно, какой же намолот будет? — вслух подумала Феня и пожаловалась подругам: — Куда ни придешь, только и слышишь: «Вы пахари, вы севцы, вы и за урожай в ответе». А чего мы понимаем?..
— Должны понимать, раз за машину сели, — вздохнув, сказала Нюша.
На другом конце поля девчата встретили Степу и бригадиров — Ширяева и Осьмухина.
— А-а, молодцы! — осклабился Павел Трофимович. — Свои грехи досматриваете?
— Да нет, — смешавшись, ответила Нюша. — Просто по ягоды идем.
— Павел Трофимыч, а вроде ничего хлеба-то... — сказала Зойка. — Выходит, не так уж плохо поработали трактористы...
— Точно, что вроде, — с досадой перебил ее Ширяев. — Вот пойдемте-ка со мной. — И он повел девчат через все поле.
В одном месте показал участок невспаханной земли, в другом — незаборонованной, в третьем— незасеянной. Сейчас проплешины заросли желтой сурепкой и куриной слепотой.
— Вот они, грехи-то, полюбуйтесь. Сюда бы в поле всех ваших молодцов собрать да носом ткнуть. — И бригадир принялся рассказывать, какие раньше родились в поле хлеба, хотя в Кольцовке и не было никаких машин.
— Вы, Павел Трофимыч, зря на девчат нападаете, — вмешался в разговор Степа. — Они неплохо работали, старались. А за брак с других спрашивать надо... В первую очередь с начальства эмтээс.
— А я и начальство не выгораживаю... Все они хороши...
Сконфуженные девчата переминались с ноги на ногу и поглядывали на Нюшу — не пора ли им отправляться по ягоды.
— А все же, товарищи бригадиры, что вы насчет урожая думаете? — спросил Степа. — Я так прикидываю, пудов по шестьдесят с гектара соберем.
Ширяев покачал головой:
— Гляди, как бы половиной не обернулось.
— Что вы, Павел Трофимыч, — заспорил Степа. — Урожай, конечно, не блестящий, но и ниже среднего не будет.
— Не говори гоп... — ухмыльнулся Ширяев и кивнул на Осьмухина. — Вот вам Тимофей покажет кое-что...
Осьмухин достал из кармана спичечную коробку, осторожно приоткрыл ее и высыпал на ладонь несколько зеленоватых блестящих жучков.
— Вот они и виды на урожай!
Степа, наклонившись над ладонью Осьмухина, пристально вгляделся в жучков. Потом пересыпал их на свою ладонь. Он переворачивал их то на брюшко, то на спинку. Жучки были мертвые.
Степа протяжно свистнул.
— Это же пильщик! Старый наш недруг. Где вы нашли такую нечисть?
— Где нашел? — переспросил Осьмухин и неопределенно повел рукой. — Здесь, на полях...
— Странно, очень странно, — удивился Степа. — Я вот все поля обошел и никаких пильщиков не заметил.
— Плохо, значит, смотрел, — недовольно буркнул Осьмухин, сгреб со Степиной ладони жучков и ссыпал их обратно в спичечную коробку. — Пойду-ка председателю покажу.
Весть о жучке-вредителе быстро разнеслась по колхозу.
Люди с тревогой заговорили о том, что урожай в этом году и так выдался незавидный, а пильщик еще больше обкорнает его.
Особенно расстроился Василий Силыч.
Ведь колхозу надо выполнять план хлебозаготовок, платить зерном за работу тракторов. Сколько же к осени придется членам артели хлеба на трудодень? Мало, совсем мало, худой, незавидный паек... А чем расплачиваться за приобретенных в кредит коров, на какие средства строить новые амбары и скотный двор?
Степа каждое утро выходил в поле, зорко осматривал посевы пшеницы, стараясь отыскать зеленоватого жучка. За ним обычно увязывались и девчата.
Но пильщик, как видно, щадил кольцовские хлеба.
Чаще же всего попадались безобидные божьи коровки в красной одежке с черными крапинками,
Встречая председателя, Степа сообщал ему о своих поисках и старался его подбодрить:
— Пока ничего страшного. Возможно, пильщик нас и не тронет.
— Обязательно пожалеет, — с досадой говорил Василий Силыч. — Как дойдет до наших полей — и в обход. Ты, парень, искать не умеешь. Поди вон у Тимофея Осьмухина поучись.
И верно, бригадир каждый день приносил в правление колхоза десятки спичечных коробок, наполненных жучками-вредителями, и требовал от председателя, чтобы тот ехал в район и во всеуслышание заявил, какая у них случилась беда с урожаем.
— Я комиссию по определению урожайности вызвал, — сообщил Василий Силыч Степе. — Вот она приедет, все и рассудит.
Через несколько дней из района приехала комиссия и с утра вышла осматривать хлеба.
Василий Силыч не находил себе места. То он сопровождал членов комиссии в поле, то о чем-то совещался с бригадирами, то прибегал домой и торопил жену с обедом. Обед чтобы непременно к двум часам, и не менее как из трех блюд. И чтоб еще была отборная малина и брага прямо из погреба.
К двум часам члены комиссии вернулись с поля, и Василий Силыч пригласил их к себе обедать.
«И чего это он их обхаживает?» — подумал Степа, проходя мимо избы председателя.
Плотно пообедав, комиссия направилась в правление колхоза, чтобы составить акт о видах на урожай.
Здесь ее сразу же обступила группа колхозников.
— А мы вас поджидаем, — обратился Тимофей Осьмухин к председателю комиссии. — Интересуемся очень, как вы наш урожай определите? Дюже нас пильщик беспокоит...
— Урожай вроде как средний, — ответил председатель комиссии, большеголовый, грузный человек, зарумянившийся в поле от солнца. — Запишем по второй категории. Пудов по шестьдесят с гектара соберете — не меньше...
— По второй?! — испугался Василий Силыч. — Да вы нашего пильщика не знаете! Злее этого паразита на всей земле не сыщешь. Он же за три дня такое нашкодит — тоска. Весь урожай ополовинит... — Председатель кивнул на колхозников. — Вы хоть людей наших спросите.
