Всеволод Иванов - Иприт
— А мой аэроплан? — возразил мистер Дюле.
Вместо ответа второй самоед вскочил в «Кертис» и повернул пусковое магнето.
Мотор взревел на холостом ходу, самоед включил скорость, пропеллер взмел вихрь черного песку, и аэроплан улетел со скоростью 400 километров на запад.
Тогда Дюле решил повиноваться этим странным меховым людям, которые управляют его аппаратом лучше, чем он сам, и покорно сел в чужой самолет, который через несколько минут стремительного полета опустился на тщательно выровненную площадку перед низким домом с большими окнами.
Самоед дал знаком понять своему пассажиру, что тот должен вылезти первым.
У двери дома висел молоток. «Как в Лондоне», — подумал англичанин, почему-то успокоившись, и уверенно постучал.
— Войдите, — по-английски произнес голос.
Дверь отворилась сама, и невольный гость увидел комнату, в которой сидел за столом с весами рослый человек с голубыми глазами, смуглым лицом и черными, мелко вьющимися волосами, рядом с ним другой, русый, спиной к двери, оба в одинаковых синих халатах.
— С кем имею честь говорить? — начал мистер Дюле. — Ваш слуга-самоед заставил меня войти, и я не смог послать вам своей карточки. Я — авиатор Канадского почтового общества Генрих Дюле.
На звук голоса повернулась вторая голова.
Дюле вздрогнул, это была женщина исключительной красоты, такая, про каких он только читал в старых русских романах.
Черноволосый человек ответил, не вставая и не протягивая гостю руки:
— Охотно верю слову английского летчика: вы действительно Дюле, лондонец по произношению, офицер запаса, судя по выправке, чемпион легкого веса по боксу, если мне не изменяет память, но прежде всего подозрительный летчик-почтальон — без почты, почтальон не на своей дороге, но с фотографическим аппаратом. Что вы скажете в свое оправдание?
Черноволосый говорил по-английски совершенно правильно и без малейшего акцента.
— Я прежде всего спрошу, с кем имею честь говорить? — ответил Дюле.
— Со старшим инженером трудовой коммуны Новой Земли, а называть меня можете хотя бы товарищ Нетлох.
— Товарищ Нетлох, я могу ответить вам только одно: считаю свой арест неправильным и говорить с вами желаю через английского консула, — ответил Дюле спокойно.
ГЛАВА 9
О дальнейших приключениях наших бесстрашных земляков, а также О ПРОГУЛКЕ СУСАННЫ МОНД НА АВТОМОБИЛЕ
— Звони, Сикамбра, — кричал Словохотов на Рокамболя, вдохновенно управляя рулем.
Рокамболь, стоя на задних лапах, яростно бил передними в медный корабельный гонг. Иногда медведь уставал, садился и начинал выть, потом вставал и ударял в гонг с новой яростью.
Медный звенящий круг уже был избит тяжелыми медвежьими когтями — туман не рассеивался.
Пароход шел задним ходом, разрезая волны высоко поднятой кормой.
Пашка правил наобум, но вдохновенно.
Оставшись на корабле один, после отъезда и гибели всего экипажа, он заметил, как выгибаются под напором воды, залившей носовую часть, непроницаемые перегородки, и решил дать задний ход пароходу, чтобы уменьшить давление.
Словохотовское счастье помогло матросу миновать минное поле, и он теперь пер в тумане наугад, руководимый одними надеждами.
Но вот ветер вдруг сразу спал, потом подул другой, утренний.
Туман оторвался от моря и приподнялся до высоты капитанского мостика.
Рокамболь перестал звонить, подошел к борту, положил на него лапы и стал нюхать воздух.
Пашка подошел к нему… вдали темнела земля.
В то же время никем не управляемый пароход ударился о мель. Пашка вместе с медведем, не устояв, шлепнулись на палубу.
— Сели, — сказал Словохотов.
Пароход действительно сел прочно, берег виднелся вдали, но между ним и нашими путешественниками белела полоса бурана, образуемого приливом.
По всей вероятности, Пашка будет ждать помощи со стороны, поэтому мы можем оставить его и пойти навстречу новым героям нашей повести.
Но Сусанна Монд уже сама летит прямо на нас, в прекрасном двухместном автомобиле. Ее белокурые волосы покрыты кожаным шлемом, маленькие руки одеты в замшевые перчатки и спокойно лежат на руле, а на лице счастливая улыбка человека, наслаждающегося весенним утром с быстро несущейся машины. Далекие деревья облегали дорогу на поворотах. Коттеджи, города-сады и города Кларбинза со зловонными фабричными речками проскакивали мимо.
Сусанна выехала из дому еще до солнца, фонари белели перед ней на дороге и, казалось, втягивали в себя шоссе.
Канал Св. Георгия между Ирландией и Англией она переехала на пароме. Здесь ее застал туман и в тумане встающее красное солнце.
Еще полчаса езды вдоль прибрежных торфяников, и ноги молодой девушки почувствовали усталость от педалей машины.
Сусанна остановила автомобиль, сошла с шоссе и по тропинке, идущей мимо мрачных скал, спустилась к морю.
Случалось ли тебе подходить к морю — после шумной беседы, после музыки, после собраний, мой читатель?
Море имеет свое дыхание — простое и спокойное, ты подходишь к морю и видишь другой мир, твои мысли начинают казаться тебе суетливыми.
Стрекот машины еще стоял в ушах Сусанны, когда она, перелезая с одной глыбы известняка на другую, добралась до воды.
Она сняла шлем и смотрела в туман, жалея тайно о том, что никто не видит ее такой красивой.
Шумели буруны, и как будто человеческий голос слышался в них.
— Слезай, сволочь! — кричал Словохотов на Рокамболя, пугливо висящего на веревке и недоверчиво глядевшего вниз.
Там, привязанный к борту бечевкой, качался на невысокой волне, большой сундук с графской короной на выкинутой крышке. И, столкнув Рокамболя в сундук, Пашка легко и гибко скользнул вслед за ним.
— Прощай, «Боття», — сказал он, перерезая причал и подымая в лодке скатерть на палку от шторы, — не будет позора — не снять англичанам с мели Словохотова, сам доберусь до берега, а тебя взять на буксир не могу… не взыщи…
Бриз надул скатерть и, тяжело взрывая воду, сундук двинулся к сияющей полосе бурунов.
«Наверх все, товарищи, все по местам…» — пел Словохотов.
Буруны приближались…
…………………………………
Сусанна очнулась. Ей показалось, что она услыхала чей-то стон.
Полуиспуганная, вскочила она на одну из глыб…
Стон повторился у самой воды.
Тогда Сусанна почувствовала себя героиней романа и бросилась вперед.
По грудь погруженный в пену прибоя, у берега без чувств лежал обнаженный человек, с окровавленными плечами, а над ним стоял громадный черный медведь — весь в водорослях и со сверкающей бриллиантовой цепью на шее.
Мысль о кинематографе на одно мгновение мелькнула в голове девушки, но кровь человека, и пена, и страшный таинственный зверь были слишком реальны.
Раз! Раз — почти в упор загремел в медведя маленький маузер, выхваченный Сусанной из кармана.
Медведь мотнул головой, жалобно зарычал и грозно поднялся во весь рост.
— Спасите! Спасите!
И тут случилось чудо: одним прыжком вдруг вскочил человек и схватил двойным нельсоном разъяренного зверя, кинул его, как щенка, на обломки камня, и сам упал рядом с ним, снова без дыхания.
Горький запах дыма доказывал Сусанне, что она не грезит.
Человек, лежащий у ее ног, был прекрасен.
Покорный зверь, ворча, лизал кровь на его плече…
Дрожа, сделала Сусанна еще несколько шагов перед…
У Черных Камней что-то желтело… это были обломки большого желтого сундука с графской короной на крышке.
Сусанна подошла ближе; в обломках еще что-то было…
Трепетными руками она начала разбирать расколотые доски… и вот…
В ее руках были брюки… лучшие брюки от лучшего портного Лондона, специальные брюки для танцев.
Море плескалось… Но Сусанна уже не слушала его… ей было все ясно.
Она поняла и красоту пришельца, и что за зверь был с ним.
Со страшным криком восторга и ужаса: «Тарзан, Тарзан» — она упала у ног незнакомца.
ГЛАВА 10
Которая снова возвращает нас на Новую Землю. ПОЛОЖЕНИЕ ЛЕЙТЕНАНТА ДЮЛЕ ТЕПЕРЬ УЛУЧШАЕТСЯ, и он даже принимает участие в интересной охоте
Дверь в глубине комнаты открылась, и вошел самоед.
Черноволосый перекинулся с ним несколькими словами на непонятном языке.
— Вам повезло, гражданин, — сказал он, обращаясь к Дюле, — в вашем фотографическом аппарате мы не нашли никаких снимков. Я имею право разговаривать теперь с вами как с путешественником, потерпевшим крушение. И хотя вы говорили ерунду и, конечно, не скоро увидели бы своего консула, но тон вашего разговора мне понравился, он мне напомнил кое-что. Садитесь. Можете лететь дальше, только фотографический аппарат пока останется у нас, не беспокойтесь, — мы пришлем его вам по любому адресу, и если хотите, то отдохните на нашем Траурном острове несколько часов.
