Юсупов. Право на выживание - Новикова Анна

Вот ряд из шести новейших компьютеров, за которыми все что-то клацают, кликают молодые люди в самой обычной одежде. Обычной, но опрятной, выглаженной одежде. Мужчины иногда переговариваются какими-то командами, будто сверяя показания.

Мимо снуют субъекты, которые посоревновались бы с Бежевой Ветровкой в конкурсе на самую пресную внешность. Они на ходу накидывают джинсовки или пиджаки, обвешиваются рюкзаками или кожаными портфелями и исчезают на лестнице. Тут же приходят новые субъекты, подают флешки от фотокамер парням за компами, тянутся к кулеру за стаканом воды. Угукают, что-то бормочат, тычат пальцами в мониторы.

Чистый пол, чистые стены, чистый воздух. Никакого тебе амбре пота или немытой шеи. Гомон есть, но он не оглушает. Скорее звучит как рабочий шум, который и должен быть в офисе. Вены проводов аккуратно перетянуты хомутиками, не свисают со столов, не болтаются путанными мотками под ногами.

На дальней стене красуется карта России с какими-то флажками-отметками. Слева — магнитная доска, исписанная таблицами с закрашенными ячейками.

Вдоль холла вихрем пронесся еще один неприметный субъект в костюме доставщика еды, что-то передал тому высоченному с обожженной шеей и застучал ботинками назад по лестнице.

— У меня только один вопрос — а чего ж вы меня так мурыжили в день встречи? — вставила, наконец, Софья. — Хотели произвести впечатление, поместив в стены аварийной заброшки?

Игорь Шамильевич оторвал глаза от документов и ответил:

— То, что вы назвали аварийной заброшкой, является объектом культурного значения. Дача Фаберже, если быть точным. И как любой подобный объект требует усиленной охраны и надлежащего ухода, чем наше правительство не в силах обеспечить. Но это пока.

— Это не ответ.

— Извольте, — сказал Игорь Шамильевич и кивнул. — В тот день вы были не единственной нашей целью. Я бы даже сказал — побочкой, которую либо устранить, либо предложить сотрудничество.

Софья повела бровью. «Побочкой» ее еще не обзывали. Даже Юсупов себе такого не позволял, когда они грызлись в те три месяца охоты за его братцем. Тем временем большой начальник продолжил:

— Неким количеством времени владеете?

— Смотря для чего, — ответила Софья.

— Предлагаю небольшую экскурсию.

С этим Игорь Шамильевич повторил пригласительный жест и повел мимо мужчин за компьютерами в дальний конец холла. Повернул налево и поманил за собой вверх по лестнице.

Звуки ударов Софья узнала сразу, а когда вошла в помещение, прикусила язык, чтобы не ахнуть.

Два, нет, три десятка мужчин в самом расцвете мускул и жил оттачивают боевые приемы. Да такие, что самое то в кино снимать. Про ассасинов, например. Перекидывают друг друга через плечо, кувыркаются в воздухе, вскакивают с положения лежа что твой Джон Уик.

Это тебе не «Качался для настоящих мужиков», где Софье посчастливилось побывать немногим ранее. Это самые настоящие тренировки самых настоящих бойцов. Черт, они даже не удостоили Софью взглядами. Не перебросились ухмылками. Вообще никак не отреагировали.

Но вот при виде начальства как по беззвучной команде выпрямились. Игорь Шамильевич отчеканил «вольно», и те вернулись к своим занятиям.

В следующем помещении все как в лучших америкосовких фильмах про спецназ. На стенах фотки с лицами, которых Софья и не пыталась запомнить. Во всю стену экран с какими-то мультимедийными штуками. За длинным столом группа бойцов в темно-серой форме что-то обсуждает, водя пальцами по дисплею. Команды тут же отображаются на мониторе-гиганте.

У дальней стены огромный пульт управления, за которым спиной к вошедшим сидит полдюжины мужчин в наушниках. Они все что-то клацают, бурчат в микрофоны.

Игорь Шамильевич поднял ладонь, давая понять, чтобы бойцы не отвлекались, и повел Софью дальше. Здесь еще один тренировочный зал, где мужчины упражняются в метании ножей и — не поверите — стрельбе из арбалетов. «Ван Хельсинга» что ли пересмотрели?

Привалившись к дверному косяку, Софья сложила руки на груди и откровенно пялилась на это действо. Если Юсупов не соврал, а ему незачем, то нынешний офис «Щита» — детский лагерь по сравнению с тем, какая это на самом деле сеть. Одним словом, армия.

— Признаюсь, впечатляет, — сказала Софья. — Зачем вы это показываете?

— Чтобы вы понимали, с кем имеете дело, — ответил Игорь Шамильевич.

По примеру Софьи он прислонился к дверному косяку и продолжил:

— Вы нашли эти документы в срок, о котором я и мечтать не смел. Уж не знаю, какие каналы вы задействовали, но готов преклониться перед силой вашего ума и находчивости.

— Не старайтесь, — сказала Софья. — Комплименты вы делать не умеете.

— И то верно, в красноречии не упражнялся. Но это упущение не помешало мне создать все то, что вы сейчас видите. Как вы уже поняли, это малая часть нашей организации. Признайте, тут любые слова излишни.

Софья выдохнула, взглянула на ассасинов, которые выделывают такие финты, будто за воздух держатся. До нее дошел наконец смысл сего экскурса.

— Еще одно послание? — спросила она.

Игорь Шамильевич кивнул и ответил:

— Если изволите. Я прожил пусть недолгую, но насыщенную жизнь. Когда-то верил в идею о всеобщем равенстве, которая развалилась еще до вашего рождения. Капитализм разочаровал в первое же десятилетие. Вы боитесь анархии, мирового беспредела на фоне зачистки. Но я вижу, что беспредел — это то, что творится сейчас. И такая зачистка необходима, чтобы дать дорогу к власти новым людям. Людям, а не вампирам.

— И это властью хотите стать вы, — догадалась Софья.

— Ошибаетесь. У меня нет таких амбиций. Все, чего я хочу, послужить во благо этого мира, его настоящего и будущего. Чтобы вы и ваши дети узнавали о вампирах разве что из кино и сказок.

Игорь Шамильевич зашуршал документами, перекладывая из руки в руку, и добавил:

— Свое слово я сдержу — ни вас, ни ваших близких отныне больше не коснется наше дело. Но я должен быть с вами честным. Если вы все же окажетесь на стороне вампиров, а не людей, никто вам скидку не сделает. Сейчас время, когда нужно выбирать сторону умом, а не сердцем.

— Угрожать изволите, — с укором в голосе сказала Софья.

— Никак нет. Это лишь предупреждение. Первое и последнее.

На том и распрощались.

Чтобы передать весь спектр эмоций, с каким Софья покинула офис «Щита», пригодится набор акварели из 24 цветов. Всех оттенков красного и черного.

Ну это уже ни в какие ворота не лезет. Он ей угрожать вздумал? Мало того, что устроил цирк с похищением на полдня, потом обозвал «побочкой», а теперь еще и делает предупреждение. Нет, вы слышали? Первое и последнее. Кем он себя возомнил? Тоже, блин, Судья Дредд!

В груди Софьи творится настоящий апокалипсис: смерчи, ураганы, сдвиг тектонических плит здравого смысла. Их накрывает цунами гнева. Небо разрезают вспышки молний ярости.

Еще этот говнюк Юсупов уже трижды сбросил ее звонок. Скотина, тебе же скоро крышка, кают, капут, трындец.

Телефон пиликнул. На экране высветилось сообщение: «Я в офисе. Приезжай».

Занятой какой! В офисе. Совещание с Господом Богом что ли у него там, раз не может на звонок ответить?

Короче, пока добралась по вечерним пробкам до места назначения, все красные отметки остервенелости уже преодолены. Глаза метают искры как у того супергероя из «Людей Икс». На что ни посмотри — вмиг загорится.

И когда казалось, уже ничего не может выбесить еще больше, именно это и случилось. У входа в офис «Петербургского сноба» нос к носу Софья столкнулась с Владом. Тот распахнул стеклянную дверь, ничего не видя перед собой. В таких случаях говорят, на человеке лица нет.

— Влад? — опешила Софья. — Ты что здесь? Какого?..

Влад проморгался и будто только сейчас понял, кто источник этих звуков. Пару секунд он смотрел в глаза Софьи и наконец сказал:

— Прости меня. Прости, я не должен был… Я сегодня соберу вещи и уеду.