Юсупов. Право на выживание - Новикова Анна

Прямо — здание, заросшее вьющимся виноградом — окон не видать. Выцветшая портянка «Автосервис. Шиномонтаж». Слева хилые одиночные вагончики по типу сторожки на въезде. Пахнет пылью и чем-то горюче-смазочным, как от Влада, когда он возвращается из гаража. При воспоминании о нем желудок противно сжался. Софья сглотнула тугой комок в горле и продолжила шествие с князем.

А тот уверенно направился вглубь двора, огибая заросли кленовых деревьев. Наконец замедлил шаг у обшарпанной двухэтажной постройки, напоминающей особняк или доходный дом. На втором этаже полукругом выступают узкие балконы — один человек еле втиснется. С трех сторон балконов длинные оконные проемы и хорошо сохранившаяся лепнина.

Совсем неуместной выглядит захудалая пожарная лестница, что ведет на крышу с откровенно хреновой кровлей. Софья не узнала место, а вот князь, похоже, чувствует себя желанным гостем. Проник в квадратную арку, даже на миг не задержался у двери — уверенно потянул за ручку.

Скрипнуло, ухнуло, и открылся темно-серый проем. Оттуда повеяло затхлостью, как от чердака, который весь день опаляло солнце. Юсупов включил фонарик на телефоне и осветил лестницу. Оглянулся на Софью, протянул ладонь и сказал:

— Ну пойдем что ли?

Софья невольно поежилась. Она уставилась на князя и спросила тоном, который режет сталь:

— Скажи честно. Если ты все же окажешься маньяком, в последние минуты жизни мне будет хорошо?

Юсупов выдал блистательнейшую улыбку и ответил:

— Не сомневайся в этом, дорогая.

Глава 13

Особняк Брусницыных

Внутри гуляет теплый воздух, перемешанный с пылью и запахом лакированного дерева. Держась за руки, Софья с Юсуповым поднялись по лестнице, прошли узкий коридор и оказались перед двойными дверями. Князь потянул их на себя и поманил спутницу за собой.

Не сказать, что впереди такая уж кромешная тьма, но и света от фонарика недостаточно, чтобы смело шагать, как на параде. Софья снова вцепилась в руку князя, вытерпела его противную ухмылку, а когда перевела глаза на помещение, осклабилась.

Князь поднял смартфон и осветил фонариком большой зал. Все обито деревом с очень сложной резьбой. Потолок, стены и двери украшены витиеватыми орнаментами, рожицами пана, мордами баранов с гнутыми рогами и фруктовыми гроздьями. Над головой большая кованая люстра, на стенах четыре бра, повторяющие ее стиль.

Напротив входной двери высоченный не то сервант, не то буфет. В нем от легкого сквозняка тихонько похлопывает дверца, что заставило Софью снова поежиться.

Вправо и влево ведут еще несколько дверей, но князь уверенно повел к той, что по левую сторону от буфета. Еще один короткий коридор, еще одна манипуляция с открыванием двойных дверей и еще один сдавленный вздох от Софьи.

— Это же… это… — только и смогла она произнести.

— Особняк Брусницыных, слышала о таком? — спросил князь.

Софья вытаращилась на Юсупова, потом поводила глазами по помещению и спросила:

— Так он же закрыт. На реставрации, кажется, до двадцать четвертого года.

На что князь выдал самодовольную улыбку и ответил:

— Ну почти. Я тебе скажу по большому секрету, что уже этой осенью сюда снова начнут водить экскурсии.

Особняк Брусницыных — еще одна странная загадка Петербурга. Итак, в середине XIX века тутошний дом купил крестьянин (!) из Тверской губернии — Николай Мокеевич Брусницын. Это, кстати, все, что можно накопать в открытых источниках. Каково происхождение Николая Мокеевича, на какие деньги купил дом, с чего вдруг приехал в Петербург — да пес его знает.

Зато историки уверены, что сей крестьянин был неграмотен, читать-писать не умел, зато отличался завидной предприимчивостью. Можете вы в здравом уме вообще такое представить? Кто-нибудь из вас способен, имея ноль классов образования, отгрохать огромное кожевенное производство? А вот Брусницын смог.

Либо это была действительно незаурядная личность, одна на миллиард, или историки очередную порцию лапши на уши вешают.

Благодаря своей предприимчивости Брусницын создал кожевенную мастерскую из десяти человек и за несколько лет превратил ее в фабрику с шестьюстами рабочими.

В восьмидесятых годах XIX века несколько достроенный-перестроенный особняк перешел наследникам — сыновьям Николаю, Александру и Георгию. Тогда облик дома и приобрел весь этот шик, дворянскую эстетику со сложной лепниной и дорогими материалами. В революцию Николай и Георгий эмигрировали, а Александр остался в Петрограде и продолжил работать на заводе. Позже был арестован, но рабочие за него вступились как за очень надежного человека и опытного инженера, без которого производство рискует захиреть. Говорят, Александра освободили и даже позволили жить в особняке, в какой-то коморке.

Грустная история, правда? Трудишься, вкладываешься в производство, даешь рабочие места, строишь себе жилье, чтобы потом революционно настроенные граждане оклеймили тебя врагом народа и позволили жить в крохотной комнатушке. Грустно и несправедливо. Воистину к революции больше вопросов, чем здравых ответов.

После 1917го в особняке разместилось заводоуправление. Во время войны в постройку чудом не угодил ни один снаряд. Под обстрел попали соседние постройки, сад, но какая-то особая аура защитила особняк от разрушения.

Сейчас, стоя посреди белого зала, Софья не знала, на что смотреть. Да, это не Юсуповский дворец со всей позолотой и дороговизной, но по части украшений чем-то его напоминает. Из пяти окон льется сумеречный свет. Напротив них — камин с ангелочками из белого мрамора. Над головой гигантская сложная люстра. И все, на что хватает глаз, в орнаментах невероятной красоты. Софья бы с раскрытой варежкой так и приросла к полу, но князь настойчиво потянул дальше.

— Это здесь спрятано зеркало из замка самого графа Дракулы? — спросила Софья.

— Ты о той страшилке, которой привлекают туристов? — уточнил Юсупов. — Легенда о зеркале графа Дракулы, что насылает несчастья на каждого, кто в него посмотрится, появилась в конце девяностых. До этого ни о чем подобном никто и слыхом не слыхивал.

— Но ведь легенды не рождаются на пустом месте.

— И то верно.

— Так это правда или нет? — не унималась Софья.

На что Юсупов ответил дебильной ухмылочкой и повел девушку дальше.

А дальше еще зал с хорошо сохранившейся тканевой обивкой на стенах. По обе стороны высоченные зеркала, отражения в которых образуют бесконечный коридор. Такой же зеркальный коридор имеется в полукруглых выступах — небольших балкончиках, которые Софья и видела снаружи здания.

Как завороженная она следовала за князем, который сохранял подозрительное молчание. Но уделять этому внимание сейчас недосуг. Тут же еще зал! А нет, не совсем. Это же парадная лестница с широченными ступенями из белого мрамора. Кариатидами на стенах, что поддерживают сводчатый потолок. Князь указал на частичные разрушения по периметру стен. Говорит, что при советах здесь разместилась не то бухгалтерия, не то канцелярия. Короче, какие-то умники выдали гениальное решение разделить помещение по высоте стен. По сути они просто врезали платформу прямо над лестницей, повредив хрен знает сколько орнаментов. Дикость какая!

— А вот в этом балконном выступе тоже разместили рабочее место какого-то секретаря, — пояснил Юсупов.

Софья красочно выругалась. Ну никакого уважения к историческому прошлому и наследию своей же страны!

— Налюбовалась? — спросил князь.

Не получив внятного ответа, он снова взял Софью за руку и повел в новое помещение. Здесь заметно тянет прохладой из большой двери с витражным стеклом.

— Если моя подруга-провидица не ошибается, а она редко ошибается, то мы на месте, — сказал князь.

Софья огляделась. Небольшая комната, обитая красной тканью. Посреди — бильярдный стол, вдоль стен диванчики с прекрасно сохранившимся багровым бархатом, для сохранности прикрытые белыми простынями. Напротив входа — камин с деревянной отделкой, полками и округлой нишей. Софья потрогала все — каждый предмет пропитан духом времени. Как тут устоять?