Юсупов. Право на выживание - Новикова Анна

— Покажи!

— Нет.

— Ну покажи!

— Нет.

— Тебе жалко что ли?

— Для тебя мне ничего не жалко.

— Тогда покажи!

Юсупов вздохнул и прикрыл глаза. Софья в очередной раз осталась на ночь и в очередной раз донимает вопросами о природе вампиров. Что едят и чем дышат? А если точнее — все то, что не написано ни в одном мифологическом справочнике.

Не так давно Дмитрий поведал, что вампиры — результат генетических экспериментов создателей мира сего. Обыватель, конечно, в такое в жизни не поверит. Да и не задумается никогда. Для огромной части населения вампиры, как и любые другие мифические существа — сказочные создания, что мелькают лишь на страницах бульварных романов, подростковой литературы и, конечно, в кино и сериалах.

При этом в мире есть примеры пухлых томов XVI, XVII и XVIII веков с ювелирно точным описанием единорогов, гаргулий, химер, пегасов, русалок и «многосоставных» персонажей для сериала «Ведьмак». Официалы, разумеется, отмахиваются, мол, это все выдумки. Хотелось так нашим предкам-ученым развлекаться подобным образом, тратить уйму времени на изложение бредней с исследовательским подтекстом.

Более того, встречаются карты тех же веков, где на различных континентах имеются изображения не только флоры и фауны, но также и их жителей в национальных костюмах по соседству с кинокефалами — людьми с собачьими головами, летающими львами, устрашающими птицами. Конечно, огромная часть древних карт — подделки. Но если говорить об оригиналах, то возникает тот же вопрос — у художников-картографов так сильно чесались руки украсить материки мифическими существами? Или все же они изображали то, что видели?

Софья уже сто раз пожалела, что тогда не спросила Дмитрия больше о вампирах. Но тогда и цели были другие, и сроки во многом поджимали. Сейчас же у нее под боком есть самый настоящий вампир с загадкой происхождения, аристократ с полным набором джентельменских качеств, а главное — живой свидетель реальной истории. По крайне мере, последних двух веков точно. Чем Софья и пользуется при случае. Насмотрится альтернативщиков и давай закидывать новыми и новыми вопросами — а правда ли, что было так? А если не так, то как?

Юсупов далеко не всегда отвечает охотно. Оправдывает это тем, что жалеет кукуху Софьи. Мол, от такого обилия информации и переосмыслений у той мозги опухнут, крыша начнет подтекать. А ему, видите ли, хочется лицезреть Софью в здравом уме и твердой памяти.

И если четно, то князь прав. Когда после знакомства с ним она только начала исследовать альтернативку, то спала очень плохо. Сны стали беспокойными, в душе чувство несправедливости — нам все и всё врут, а экзамены по истории, как оказалось, мы сдаем по вранью. Откровенному вранью, написанному фальсификаторами из числа исконно «русских» фамилий — Миллер, Шлецер и Байер. Но ведь и современники грешат тем же. Сколько вбросов, подделок, дешевых, а иногда и очень хороших фейков. Пока разберешься, мозги расплавятся.

Более того, когда найдешь правду, выяснится, что за ней — еще тонна лжи, запутанной-перепутанной. Жизни не хватит, чтобы докопаться до истины — как же оно все на самом деле было-то?

Зная это, Юсупов дозированно отвечает на вопросы Софьи. Порой отделывается шутками, а порой просто тащит в постель. Сегодня как раз такой случай. Очередной исторический экскурс уперся в тупик под названием «Миром управляют третьи силы, а мы — лишь пешки» и «Вампирология, часть 428».

— Покажи, — требовательным тоном сказала Софья.

— А ты выдержишь? — спросил Юсупов.

— Я не боюсь крови, если ты об этом.

Его Светлость несколько секунд рассматривал лицо Софьи, затем снова вздохнул и потянулся к прикроватной тумбочке. Открыл выдвижной ящик, пошарил рукой и достал какой-то металлический предмет, похожий на ручку. При свете ночника и не разглядеть толком. Одним движением усадил Софью на себя верхом.

— Ты что-нибудь слышал о личных границах? — спросила Софья.

— Я похож на того, кого заботит чужой комфорт?

С этими словами он поднес металлический предмет к лицу Софьи и сказал:

— Нож для вскрытия писем. Очень острый. Только не втыкай — крови нальем… Достаточно одной царапины.

Он вложил нож в ладонь Софьи и ослабил свой халат, оголяя грудь.

— Эээ… а че я-то сразу? — растерялась Софья.

— Ты хочешь, чтобы я сам себя порезал? Пфф… я слишком себя люблю, — ответил князь.

Софья округлила глаза, руки вмиг похолодели.

— Это больно? — спросила она.

— Так же, как и тебе.

— Ну нееет, я так не могу. Ты для меня — живой человек.

— Я не человек, — сказал князь. — И не совсем живой. Действуй.

Тело вмиг сковало. Софья тупо пялится на идеальную кожу князя, видит, как бьется жилка на шее.

— Слушай, это… это не то, что я бы хотела делать в своей жизни, — сказала она.

Юсупов обхватил ее руку с ножом и совсем легонько воткнул себе в грудь. На месте укола мигом появилась капля крови.

— Ох, Феликс, что ж ты делаешь?.. — сдавленно проговорила Софья и отвела глаза.

— Чем дольше держишь, тем мне мучительнее, — ответил тот.

Софья сделала пару-тройку глубоких вдохов, зажмурилась и со словами «прости, дорогой» чиркнула ножом. Князь не выдал ни звука, лишь напрягся на миг. Софья открыла глаза, взглянула на порез и ахнула:

— Не-воз-можно… Это… Это… Как в кино.

— Круче, чем в кино, — сказал Юсупов.

Кровавые потеки по контуру тонкого пореза сильно контрастируют с бледностью кожи. Рана затягивается прямо на глазах. Секунда-другая — и нет пореза. Софья стерла кровь — ничего! Юсупов прав — это круче, чем в кино. Там процесс регенерации еще приукрашивают слюнявыми звуками. А на деле едва успеваешь моргнуть, как пореза и след простыл.

— М-можно еще разок? — спросила Софья.

— Да ты безжалостная.

— Так все быстро, что я не успела сообразить…

Юсупов проделал ту же манипуляцию — сжал ее ладонь с ножом, прижал к своей груди. Софья сглотнула, зажмурилась и еще раз чиркнула по коже без предупреждения. Князь застонал и отобрал нож.

— Да как такое возможно⁈ — спросила Софья. — Ну должны же быть хоть какие-то ограничения?

— Если ты мне отрежешь сосок, новый не вырастит, — ответил Юсупов.

Порез получился в два раза длиннее предыдущего, но затянулся так же быстро — за считанные мгновения. Вот смотришь — есть порез, моргнул — лишь потеки крови, что взялись как из ниоткуда. Софья подняла ошалелые глаза на князя и снова ахнула. Она прикрыла ладонями рот и не могла пошевелиться.

Юсупов улыбается, зажав зубами кончик ножа. Простите, зажав клыками…

— А тебе идет! — выдала наконец Софья.

— Подлецу все к лицу.

— Они такие… большие…

Подушечками больших пальцев Софья коснулась клыков и добавила:

— И острые. Очень острые. Такими не только шею прокусить можно — армейский ремень перегрызешь.

— Никогда не пробовал, — сказал князь, продолжая скалиться.

— А они типа что — сами вытягиваются, а потом — втягиваются?

— Угу.

— Силой мысли что ли?

— Угу.

— Но как? Это же… Клыки же крепятся к костям черепа. Они физиологически не могут взять и… А что ты чувствуешь, когда они… ну…

— Ты чувствуешь, как растут твои волосы? — спросил князь.

— Волосы — не зубы.

— Легкий зуд.

Софья взъерошила волосы, переводя глаза с клыков на кровавые потеки на груди. Одно дело видеть подобное в кино, и другое, совсем другое — в жизни. Ошеломляет? Будоражит? Вводит в ступор? Все и сразу.

— Я столько времени вижу тебя человеком, что свыклась, — сказала Софья. — То, что ты — вампир, стало чем-то само собой разумеющимся. Ты же совсем как человек! Ты выглядишь, как человек. Ты ешь и пьешь, как человек. Черт возьми, ты даже на работу ходишь!.. Так чем же отличается вампир от человека?

— Внешне — ничем, — ответил Юсупов. — Пока не увидишь клыков, не поймешь, что перед тобой вампир. Правда, боюсь, клыки — это последнее, что ты увидишь в своей жизни.

— А суперсилы?.. Ты видишь эмоции, ты ловчее и быстрее любого человека. Что еще?

Юсупов в задумчивости поднял глаза к потолку и ответил:

— Все мои чувства обострены. Я хорошо вижу в темноте, чувствую и определяю запахи на расстоянии. То же могу сказать о звуках. Например, в данный момент твое сердцебиение меня оглушает.

Софья только сейчас обратила на это внимание — сердце и правда тарахтит как заведенное. Вместе с этим мучает одышка, да и в целом кидает то в жар, то в холод. Камон, ну не каждый день видишь ТАКОЕ.

— Этим обладают все вампиры? — спросила она.

— Нет, — ответил Юсупов и помотал головой. — Я бы даже сказал, что такой набор суперсил — привилегия.

— То есть?

— Я — второе поколение вампиров, а значит — ближе к оригиналу, так сказать. Нынешний молодняк способен разве что по крышам прыгать и не разбиваться о землю. Хотя им бы для начала справиться со своей жаждой крови…

— Какое же тогда первое поколение? — спросила Софья.

Юсупов поджал губы, подбирая слова, и сказал:

— Magnifique. Рядом с ними воздух звенит. Наэлектризован как после грозы. От них невозможно отвести взгляд. Люди называют это харизмой, способностью влюблять в себя вне зависимости от пола и сексуальных предпочтений.

— Они тоже видят эмоции как ты?

Князь помотал головой и ответил:

— Нет единого набора качеств среди вампиров. Каждый как коробочка с сюрпризом. Кому что досталось, то в себе и несет. Разве что по умолчанию обострены все чувства и имеется завидная регенерация. Еще круче моей.

— Их невозможно убить? — спросила Софья.

— Каждого возможно убить. Перед смертью все равны. Правда в случае с первым поколением нужно приложить больше, гораздо больше усилий, чем со среднестатистическим вампиром.

— Например?

— Кислота. После ее применения шансы выжить стремятся к нулю. Так что не только колья, огонь и отрубленные головы. Запиши в свою энциклопедию.

Софья сглотнула и в растерянности посмотрела на Юсупова. То, что он говорит, не укладывается в общепризнанную концепцию вампиризма. Хотя давайте честно, нет вообще никакой концепции. Вампиры — выдумка, вот посмотрите новый сезон «Вампиров средней полосы».

Но в глазах князя нет и тени иронии. Он точно знает, о чем говорит. И говорит это нехотя.

— Предвосхищая шквал новых вопросов, расскажу тебе о единственном случае выживания вампира после применения кислоты, — начал князь. — Есть у меня друг из числа первого поколения. В прошлом веке жил в Польше. Попал в плен к нацистам. Провел там сто восемьдесят четыре дня, пока советские войска не освободили тот концлагерь. Сколько опытов над ним поставили за те полгода, посчитать невозможно.

Юсупов закатал рукава халата, провел пальцами вдоль синих полосок вен и добавил:

— С тех пор вот здесь у него остались шрамы. Больше похожи на вздувшиеся жилы — единственное напоминание о том периоде. Периоде, когда некоторые люди оказались страшнее и бесчеловечнее любого самого кровожадного вампира.

В глазах защипало. Софья проморгалась, в задумчивости прижала кулак ко рту и долго молчала. Так много вопросов, один каверзнее другого. Но почему-то каждый раз подобное интервью обрывается буквально на полуслове. Не все, ну вот не все нужно знать.

— Сколько же им лет? — наконец, спросила Софья.

— Достаточно много, чтобы не превращать очередной день рожденья в шумный праздник, — усмехнулся князь.

— Ты говоришь, что вампиров первого поколения трудно убить. Это значит, их осталось много?

Юсупов снова помотал головой и ответил:

— Единицы, дорогая. Охотники сделали все возможное для этого.

— Чем же первое поколение им так не угодило?

— А это уже другая история.