Анна Джейн - Игра с огнем
– Да-а-а, мы давно встречаемся… Я тебя тоже обманывала, – Лидия рассмеялась.
Лена только глаза шире раскрывала.
– Больше не будете! – рявкнул вдруг Женя. – Слушай, человек, не знаю, кто ты такой, но отдай ее мне по-хорошему и проваливай. Ясно, урод?
– Что-что-что? – склонил набок голову Смерчинский.
Из собственного клуба Петру еще никто не говорил проваливать, даже намеки не делал, ну, кроме опять же собственного дедушки, а уродом его даже и Даниил Юрьевич не называл. Болезненная гордость парня была задета.
– Что слышал, козел! – Обычно спокойный Женя становился все агрессивней. А голос бывшего, но, бесспорно, любимого до сих пор парня Лиды заставлял вилку в сердце все сильнее и сильнее разрывать его.
– Да я, собственно, не козел. Это ты у нас мачо с рогами, – улыбнулся Евгению, как лучшему другу, Петр. До него дошло, что это бывший черноволосой.
Внутри у Лиды начала плавиться лава, но она все продолжала плавным и сонным голосом:
– Он дарит мне все, что я хочу…
– Вот невезуха, – пробормотала Ленка. Ей стало понятно, почему одноклассница молчала о том, какой у нее друг – сам владелец этого нехилого местечка. В таком случае и она бы молчала. А сначала она, Лена, подумала, что у Лиды вообще никого нет, и она, как всегда, старается просто показать себя в выгодном свете, болтая, будто бы несвободна.
– Он без ума от меня, – продолжала с легкой улыбочкой Лида. – Сладко-сладко меня целует. И это… нежно обнимает.
Петр фыркнул. Он не припоминал за собой такого. Нет, в своем кабинете он точно с ней что-нибудь сделает. И совсем не нежно.
– Так, отдавай ее мне! – прокричал, едва ли не перекрывая музыку, Женя. – Лида, не будь дурой!
– А что мне быть дурой? – вдруг трезвым голосом сказала она. Действие «Феи» стремительно улетучивалось, и девушка все отчетливее и отчетливее осознавала реальность. Правда, у нее жутко начинала болеть голова. – Ты меня бросил, а он носит меня на руках.
– Носит на руках? – Бровь Жени взметнулась вверх, а в голосе появился сарказм. – Этот недомерок? А поднимет? Ростом-то не вышел девушек на руках носить.
Вот тут Петр не на шутку вскипел. Он резким движением поставил коктейль на барную стойку и усадил Лиду на стул обратно. Девушка-администратор, стоявшая тут же, и еще один охранник «Алигьери» изумленно переглянулись. Не самый добрый и милосердный нрав мстительного и расчетливого Петра Смерчинского знал весь персонал, а также его коллеги, партнеры, знакомые и малочисленные друзья.
– Малыш мой, ты понимаешь, что ты несешь? Скажи мне «прости», и я, таки быть, забуду этот инцидент, – процедил сквозь зубы хозяин клуба. Любые упоминания о том, что он не так высок, как ему хотелось бы, бесили. Это брату-баскетболисту природа отвалила высокий рост, а ему в этом плане не особо повезло.
– Иди ты, – послал его Женя, кстати говоря, парень достаточно высокий, и этим в свое время сразу привлекший внимание Лидии. – А ты понимаешь, с кем ты разговариваешь, гномик? Ты знаешь, кто я и что я и мои друзья тебе сейчас сделаем? За то, что ты позарился на чужую девушку.
Молчаливый приятель Евгения только кивнул. Они сегодня собрались большой компанией, и парней было много. Ребята ничего не боялись.
Обстановка накалялась. Петр не на шутку разозлился – его унизили на глазах гостей самого привилегированного зала «Алигьери» и персонала.
– Значит, так, – обернулся он к охраннику, – зови коллег, и пусть они препроводят этого доброго молодца, скажем, в подвал. А ее, – кивнул Петр на Лиду, – доставь в мой кабинет. Ясно?
– Да, Петр Андреевич, – кивнул охранник и вызвал по внутренней связи «коллег». Те явились уже через минуту. А за это время ничего не понявший Женя уже не без помощи друга еще пару раз намекнул Смерчинскому-младшему о росте, сказал пару-другую крепких ругательств и попробовал забрать ослабшую Лиду с собой. Она, зачем-то схватив все тот же злополучный коктейль «Карри», даже и не пробовала сопротивляться.
– Детка, верни девочку обратно, – предупредил его злой Петр. Его все бесило.
– Ты мне сказал «детка»? – не выдержал обозленный вконец Евгений, начавший вдруг дико ревновать девушку к этому наглому невысокому типу, передал брюнетку другу и ударил Петра в лицо. Удар получился хорошим, и Смерчинский едва не упал. Из носа тут же пошла кровь.
Лена и еще несколько девушек взвизгнули. Администратор закрыла себе рот рукой от изумления. Бармен посмотрел на Женю как на самоубийцу и покачал головой.
– Что, гномик, – усмехнулся он. – Хилый, да?
Синие глаза сверкнули холодной яростью.
Почти сразу же Евгения схватила прибывшая охрана и отконвоировала вместе все с тем же другом куда-то вниз. Его друзья, которые не пребывали на танцполе, попробовали вступиться за молодого человека, не поняв, что происходит, но один из охранников, мужчина бритоголовый и с абсолютно пустым взглядом, вытащил на свет пистолет и тем самым остановил вполне возможную драку между гостями клуба и его персоналом. Внешне спокойный Петр бешеными от ярости глазами окинул высокую, крепкую фигуру Евгения и утер кулаком кровь из носа. Он взглянул на ошарашенную и до сих пор пьяную Лиду, кивнул оставшемуся охраннику, чтобы тот притащил ее в кабинет, и пошел следом за остальными секьюрити. На его губах играла неприятная, воистину змеиная улыбка.
– Девушка, пойдемте в кабинет босса, – легко поднял Лиду накачанный охранник.
– А? Чего? Ага… – Она не отпускала коктейль, словно он был ее последней надеждой на разрешение всех вопросов.
– А я можно с вами? – встрепенулась ошарашенная Ленка. Попасть в кабинет хозяина клуба – это ли не круто?! – Я ее подруга. Я очень беспокоюсь за Лиду! Видите, ей плохо и нужна моя помощь!
– Идемте, – помедлив, согласился охранник. Особенным умом он не блистал.
Последнее, что хорошо слышала Лида, был знакомый голос, в котором чувствовалось жесткое веселье:
– Нехило он ему зарядил. Совсем нехило.
– А кто это? – На место Лиды уселась светловолосая девушка, которая сначала вдруг напомнила ей Машку Бурундукову, и она даже прищурилась, потому что подумала отстраненно, что это ее подружка. Но нет, девушка лишь была похожа на Машу: ростом, фигурой с несколько широковатыми плечами, тонкой талией и узкими бедрами и светлыми прямыми волосами до плеч.
– Тот, к кому мы пришли. Представляю, как он злится. – И парень, который показался Лиде знакомым, очень знакомым, расхохотался. Охранник уносил ее прочь, рядом семенила Лена, довольная, как злая ведьма из пряничного домика, заманившая к себе детишек, а черноволосая девушка все вглядывалась в знакомую фигуру и прическу – парень стоял к ней спиной. Но вот он повернулся, и во вспышке прожектора Лида тут же узнала в нем Никиту Кларского.
И он здесь… Все веселятся.
Через несколько минут она уже была в шикарном кабинете Петра Смерчинского, который располагался над одним из танцполов – самым большим, «Адом», и имел стеклянную стену, через которую можно было наблюдать за всем, что творится в этом зале.
Лида сидела на диване, чувствуя, как раскалывается ее голова, не слушая щебетания Ленки, из любопытства трогающей то шикарные картины, украшающие стены, то стол из дуба, то вещи, на нем лежавшие. Она, понимала, что проблемы-перья попав вверх, туда, к картине с ангелами, падают на нее обратно. Лицо Жени стояло перед ее глазами, и она с трудом закрыла их. И сразу же попала в странное состояние то ли сна, то ли транса, то ли покоя. В кабинете было тихо – музыка не доносилась сюда – он был звукоизолирован, и тишина давила на уши Лиды со всей своей подавляющей силой.
Какая она дура. Пила… ничего не помнила… веселилась… встретила его здесь… встретила кого-то еще… в голове гремит гром…
– Ты в порядке? – вновь нарушил тишину голос довольной Лены.
– Да… Почти.
– Слушай, а он реально твой парень? Я в шоке! И ты скрывала, что хозяин «Алигьери» – твой мальчик! Я в тройном шоке! Ну ты и вероломная женщина! Теперь твоя прямая обязанность – познакомить старую подружку с каким-нибудь его богатеньким дружком и обустроить ей, то есть мне, личную жизнь. Мой нынешний чувак дает мне мало денег.
Лида молчала. Ее полет заканчивался.
Зачем она сюда пошла?! Опозориться перед бывшим и этим парнем из фиолетовой машины?
Лучше забыться… Жаль, что действие «Феи» не вечно.
Петр вернулся через минут двадцать, в сопровождении пары охранников, уже без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами, потирая отбитые костяшки левой руки – он был левшой, поэтому и бил левой рукой. Бил хорошо, с силой, вымещая всю свою злость и нервное напряжение. Психологи говорили, что свою агрессию и недовольство можно выместить на подушке, а Петр вместо подушки использовал человека. Только что его парни там, в подвале, держали обнаглевшего скота, пытающегося вырваться, а он его бил, ничуть не переживая, что их много, а противник – один. Петру было все равно. Главное, он добился своей цели: хорошенько врезал недоумку, оскорбившему его. И заодно его другу – но уже не сильно. А потом велел выставить этих двоих вон из «Алигьери» и проследить, чтобы их никогда сюда не пускали. Он видел, как около стоянки девчонка этого умника кричала, что нужно вызвать «скорую», а тот успокаивал ее и друзей и говорил, что все хорошо. Этот излишне смелый тип не будет вызывать ментов и не будет никуда жаловаться. Его хорошенько припугнули.
