Александр Малашкин - Глас Времени
Иосиф не раздумывает ни секунды и соглашается. Вокруг становится темно, и даже светящийся конус на пике стелы медленно угасает. Какая-то сила подхватывает тело Иосифа и уносит в темноту пространства. Потом он теряет сознание.
2017Лотар не утрачивает надежды. Однако вечерние размышления возле камина иногда навевают грусть, заставляя думать, что из этой затеи с передатчиком ничего не получится. С момента, как он вернулся из Антарктиды, прошло шесть месяцев, и если бы что-то случилось, это уже случилось бы. Значит, Иосиф не получил сообщение. «Антаркты» из настоящего не переслали сообщение самим себе в будущее. И немудрено. По какой причине они должны это делать?
Главное, я вернул себе семью. Мы теперь в безопасности. Разве не этого я хотел? Я, в отличие от Йозефа, только теперь понял, что это не мое время. Здесь я нужен не больше, чем там, – который раз с этими мыслями он ложится в кровать.
Однажды теплым летним вечером Лотар по привычке выходит на веранду. Небо оживляют первые звезды. Южный ветер шелестит сочной листвой. Он смотрит вдаль, попеременно поглядывая вверх. Деревянный настил передает звук легких шагов. Спина чувствует приближение Эммы. Она останавливается в нескольких шагах и, как обычно, не нарушает тишину, ожидая, пока заговорит Лотар. Она знает, как ценны для мужа эти недолгие минуты перед наступлением ночи.
– Видишь ли, дорогая, из моей затеи ровным счетом не вышло ничего. Он не получил моего послания и никогда не получит. Хотя если и получил, это не значит, что ему позволят вернуться. Я думаю, пора начать забывать обо всем. Нам не суждено отправиться в будущее. В конце концов, я счастлив с тобой даже здесь. Пусть так все и будет.
Лотар заканчивает свой краткий монолог и не понимает, почему Эмма ничего не отвечает. Обычно она обнимает за плечи, а не стоит в отдалении, не проронив ни слова.
Странным холодком окатывает спину, и он нерешительно оборачивается.
– Здравствуй, Лотар. – Иосиф серьезен и лишь немного улыбчив.
– Все-таки вернулся! – вслед за головой Лотар поворачивает и тело.
– Смотрю, ты хорошо устроился. Дом, семья, работа.
– И все-таки я здесь чужой.
– Я уже знаю. В параметрах возникла ошибка в связи с тем, что изначальный модуль машины времени имел другие вводные и вообще действовал слегка по другому принципу. Недавно я выяснил, что вернуться обратно с разрывом больше, чем в несколько дней, невозможно. Вот почему Лабберт всегда после скачков попадал точно туда, откуда прибыл, в то время как с тобой этого не произошло. Он не затягивал с возвращением, благодаря чему история не успевала его подменить. После того, как информационно-физическая оболочка, именуемая телом, перенеслась в другое время, из твоей изначальной реальности тебя просто «выдавило». Теперь уже при всем желании ни ты, ни я не сможем вернуться к изначальной точке отправки.
Лотар кивает.
– Ты хорошо подумал о своем желании отправиться в будущее?
– Да. Более того, хочу не я один. Эмма чуть ли не каждый день об этом твердит.
– Все ясно, – кивает Иосиф. – У вас пять минут, чтобы собраться. Я буду ждать здесь.
Лотар еще раз кивает и уходит в дом. Через несколько минут четыре человека покинут текущее время, навсегда свернув с данного пути.
2171. БерхтесгаденТак получилось, что до этих живописных мест на юге Германии не добралась рука цивилизации со своей социальной, транспортной и инженерной инфраструктурой. До возвращения «антарктических немцев» над этими землями даже воздушные корабли пролетали редко. Если на карте провести линии путей сообщения, то получится множество скрещивающихся направлений. Однако на подобной карте всегда найдется область, где по сущей случайности не пролегала ни одна такая линия. Белое пятно как раз образовалось над бывшей резиденцией фюрера, которую бомбардировками уничтожили еще в далеком 1945 году. Все эти годы здесь, в центре Европы, оставался маленький участок первозданной природы.
Звездные россыпи сверкают над альпийской горной грядой. Тишина и покой, как и много лет назад. Над верхушками хвойных деревьев, бесшумно разрезая воздух, пролетает мохноногий сыч. В его лапах можно увидеть пойманную мышь. На относительно небольшом расстоянии, у склона одной из гор, горят огни окон и уличных фонарей. Предутренние Альпы прекрасны. Летим навстречу огням. При подъеме и ускорении атмосфера становится прохладнее. Мы приближаемся к комплексу новых зданий, строительство которых завершилось несколько недель назад. Если фасад резиденции Адольфа Гитлера знаком наблюдателю, то он легко узнает в этих строениях точную его копию. На том месте, где оставался лишь полуразрушенный фундамент, строители воссоздали Бергхоф с точностью до сантиметра. Пролетаем над вымощенной камнем подъездной дорогой и утыкаемся в мощный цоколь двухэтажного дома. По левую руку – резко взмывающие вверх каменные ступени. Они ведут на площадку перед продолговатой стеной флигеля и стеной основного здания, перпендикулярных по отношению друг к другу. Возле арок стоят двое эсэсовцев. Наблюдатель проходит мимо них и попадает внутрь через закрытую дверь, которая для него не преграда. В этот утренний час в доме тихо. Будем соблюдать правила приличия и не станем заглядывать в спальни, а сквозь толщу стен протиснемся на веранду и встретим рассвет. Облетая дом, мы чувствуем скопившуюся в нем энергию. Она сильнее нас, она даже может остановить наш полет, и тогда повествование прекратится прямо здесь… но поток стерегущей энергии незаметно проскальзывает дальше.
Между тем тени начинают взбираться вверх по горам. Оживают голоса птиц. Ночь постепенно отступает. С того момента, как хозяин резиденции вернул себе былое величие, его натура претерпела изменения. Теперь им овладела добрая грусть.
Некогда сломанная ось Третьей Империи, проходившая здесь столетия назад, вернула свое былое значение.
По предгорьям в километре отсюда движется представительский автомобиль. Ранний рассвет играет на его роскошном лаково-черном покрытии. Он преодолевает последний поворот и, шелестя электродвигателями, плавно и уверенно поднимается вверх по мощеной дороге.
– Я и представить не мог, что мне, словно одному из высших нацистских руководителей, придется ехать в резиденцию Адольфа Гитлера для обычной встречи, – говорит Лотар, сидящий на заднем сидении.
– Судя по тому, что за это время с нами происходило, можно представить все, что угодно. Удивляться тут нечему, – отвечает Иосиф, сидящий напротив. На обоих шикарные костюмы, которые в их обычном мире стоили бы существенных денег. Здесь здоровая экономика, и переплачивать за тривиальный, пусть и очень качественный костюм – дико. – Но, если честно, я тоже не мог себе такого представить. Особенно тебя, ярого ненавистника всех диктаторов.
– Только теперь, когда нить судьбы полностью распутана, я вижу картину полностью и понимаю, зачем все было нужно. Каждое событие вело нас к этому дню. Каждый шаг, каждое слово. Споткнись мы где-нибудь на одном из отрезков, всё стало бы по-другому. Цель была бы утрачена.
– Четко они сработали. Сделали всё, чтобы заполучить «мозги», которые могут контактировать с ними, передавая информацию между двумя цивилизациями.
– Оказывается таких, как мы, способных к взаимодействию с их информационной системой, чрезвычайно мало.
– Да, – кивает Иосиф. – Даже пришлось путем фабрикации событий выдергивать нас из другого времени.
– Четко сработали, – соглашается Лотар.
В эту минуту в АнтарктидеВековой лед с хрустом разламывается. Нечто диаметром примерно в один километр медленно поднимается вверх. Проходит несколько минут, и в воздухе оказывается громадный темно-коричневый диск. Он медленно вращается вокруг своей оси, оставаясь абсолютно статичным относительно плоскости земли. Не верится, что такой гигантский объект может легко, визуально не испытывая ни малейших нагрузок, висеть в воздухе на высоте в несколько сотен метров.
Земные средства масс-медиа передают срочное сообщение о том, что единственный корабль «антарктов» готовится покинуть планету. Эта гигантская махина служила им домом на протяжении многих сотен лет. Скольких точно – не берется сказать никто. Однако для самих внеземных пришельцев это сопоставимо с десятью-двадцатью человеческими годами. За такой срок обычный земной ученый делает как минимум одно фундаментальное открытие и ставит в своей лаборатории как минимум один эксперимент, которым он, как перспективный деятель науки, может гордиться.
БергхофШирокая терраса, с которой открывается прекрасный вид, прогревается под лучами предполуденного солнца. Лотар с Иосифом за столиком потягивают сладкий кофе.
– Все-таки хорошо, что ты за мной вернулся, – признается Лотар. – Здесь, в будущем, я чувствую себя гораздо лучше.
