Яна Розова - Безмятежное зло
– А оно имеется? – Спросил Валерка.
– Все нормуль, все есть! Мне полицейский из Домбая звонил!
– Ну, это вряд ли железное алиби!
– У меня девушка ночевала, и мать ее видела. Спросите мать!
– А девушка подтвердит? Как ее найти?
– А вы в соцсети посмотрите. Ее ник – Рулетка. Все, что мы делали в субботу утром – там.
Забыв попрощаться, Кокарев ушел.
– Рулетка? – Переспросил у пустого места детектив. – Ну, хорошо…
– Да зачем она нам? – Легкомысленно отозвалась Феня. – Мария Ивановна ее видела, так что…
– Мы говорим об алиби главного подозреваемого, – строго осадил ее Мирончук. – Надо проверить все детали, всех людей, время, совпадения, расхождения и прочее. Ясно?
За пятнадцать секунд своего монолога он вошел в Интернет со своего мобильного, мигом обнаружив в соцсети страничку Рулетки. Увиденное заставило его остолбенеть:
– Феня, куда, интересно, модераторы смотрят? Это же порно.
Феня живенько заглянула через локоть Валерки и убедилась: это порно.
– Смотри-ка, у него на руке часы, – сказала она, стараясь не замечать, что делает этой рукой Олег. – Время – десять часов. За окном светло, значит, утро. А день какой? Вот дата внизу записи. Суббота.
Диалог с самой собой Фене пришлось вести, потому что детектив молчал, глядя в сторону. Наконец, он произнес:
– Придется встретиться с этой Рулеткой. Только я не буду с ней говорить, так как…
– Слишком много видел, – понимающе кивнула Феня, подумав при этом: «Бедняжечка, уж завел бы любовницу, и мозги бы лучше работали!».
Валерка просмотрел личные данные Рулетки. Она не скрывала место своей работы – массажный салон «Горячий шик». Туда-то детектив и отвез Феню.
– Забыл сказать, – опомнился он, когда консультант уже выбиралась из салона «Патриота», – Хвостов был мил и соизволил сказать, что телефон Олега во время смерти Вадима Кокарева был зафиксирован в Гродине. Его алиби крепчает!
– Раз ты сказал – проверять все, буду проверять все. – Ответила Феня.
Феня остановилась возле изумительно сексапильной девушки-администратора, покрытой ровным золотистым загаром, сияющей фиалковыми глазищами.
– А что, Рулетка очень хороший массажист? – Спросила Феня, испытывая смущение пред всей этой красотищей.
– Светка-то? Ну, пойдет. А вы массаж хотите, что ли? – В голосе администраторши сквозило высокомерное недоумение.
Только тут Феня сообразила, что выглядит она не совсем так, как должно выглядеть, если ты заходишь в дорогой бордель, бутик, салон красоты или любое другое место, оснащенное высокомерной администраторшей за стойкой. В Гродине даже на рынок дамы ходили в брендовой обуви на шпильках, ибо надо было произвести впечатление и на торговца мясом в том числе. Иначе тебя сочтут за бедноту, а это неприлично.
А вот на Феня сегодня (да и всегда) нарядилась в престарелые джинсы и куртку типа «И в хвост, и в гриву», отметившая от своего рождения в Китае десятилетие трудовой жизни.
– У нее дорого, – сообщила администраторша, уже переходя к своему природному хамскому стилю общения. – У вас нет столько денег.
Феня достала из кармана красивую оранжевую купюру.
– Вообще-то, мне массаж ни к чему, – сообщила она. – Мне больше нужна информация о Рулетке. И если у вас она есть, то лучше я заплачу вам, чем массажистке.
Девушка заметно подобрела.
– А что знать хотите?
Феня продолжала держать руку с купюрой на стойке.
– Рулетка – проститутка?
– Нет, но… В смысле, она может трахнуться с клиентами салона, но по жизни – нет.
– Ну, а парень у нее есть?
Администраторша очень хотела оранжевую купюру, поэтому ничего уточнять не стала.
– Есть.
– А кто этот парень?
– Студент какой-то.
– Давно встречаются?
– Пару месяцев.
– Это он? – Феня показала ей фото Кокарева.
– Похож. А вы не видели страничку Рулетки в сети?
– Нет.
– Вчера она выложила супероткровенные видео, – в фиалковых глазах девы отразилось отвращение. – С этим парнем… Не понимаю, зачем она такие вещи делает?
– А в субботу она работала?
Девушка полистала толстую тетрадь, лежащую перед ней на стойке.
– Нет, не работала.
– Наверное, позвонила поздно вечером, сказала, что заболела, не выйдет на работу. Так было?
– Откуда вы знаете?
С самой Рулеткой Феня тоже пообщалась – для отчета Валерке, в основном. Девушка держалась с Феней официально и даже настороженно. Ее удивил визит тетки из детективного агентства, оказывается, она ожидала полицейского.
– А почему вы решили, что к вам полиция нагрянет? – Спросила Феня.
– Ну как… Олег позвонил вчера, сказал, что брата убили. И что я – его алиби.
– А вы брата знаете?
– Откуда?
– Ну а что бы вы полиции рассказали? – Рулетка продолжала смотреть на нее почти испуганным взглядом. – Давайте отрепетируем ваши слова, – предложила Феня, – они все равно придут.
Девушка решила, что гостья шутит и улыбнулась, показав мелкие неровные зубы, выдававшие ее происхождение. Обычно люди с такими зубами вырастают в семьях, где родители мало заботятся о правильном питании детей и уходе за зубами.
– Олежка – мой парень, мы с ним хорошо развлекаемся, – проговорила Рулетка, закуривая. – Я была у него в ночь с субботы на воскресенье и утром в субботу ушла чуть ли не в обед. Его мать меня видела, кстати. А… сколько детективы денег получают?
– А я не знаю, – легко соврала Феня. – Работаю по бартеру. Мне зарплату выдают борзыми щенками.
– Вы их на рынке продаете?
– Ага.
– Щенки – это же такая возня! – Рулетка ощутила превосходство своей профессии по сравнению с работой частного детектива. – А кто вас нанял?
– Я думаю, что Олег Кокарев. Ведь это его брата убили.
Рулетка очень удивилась:
– Откуда у него щенки? И потом – Олег брата не слишком любил.
– Почему?
– Не знаю. Ой, я ничего такого сказать не хотела!
– Гафуров передал дело Кокарева в Гродинский следственный комитет, – сообщил Валерка. Он привез своего консультанта в ресторан «Центральный» и кормил ее суши. – Ты слышишь меня?
Феня открыла глаза. Первый ролл она всегда съедала с закрытыми глазами – для полноты вкусовых ощущений.
– Слышу, Валерочка, – ответила она. – И чего?
– А того, что вести дело будет твой любимый капитан Хвостов.
Это было жестоко: в апофеоз наслаждения напоминать о Хвостове, который сам напоминал какое-то тропическое земноводное вроде хамелеона или игуаны, но с крокодильими зубами.
Феня имела такую привычку – ассоциировать людей с животными, это ее забавляло. Красавчика Валерку она считала похожим на тушкана, они с Натальей так его и называли: Тушкан. Отец Фени слегка напоминал ей волка в годах, вроде Акеллы, но подобрее и часто забавного. Наташа не раз слышала, что она – кошка, а себя Феня считала собакой или лисицей, хоть она и не была гавкучей или рыжей. Просто видела в себе собачье: преданность, дружелюбие и откровенность реакций. И видела в себе лисье: умение хитрить по необходимости и заметать хвостом следы.
Официант поставил перед Валеркой бефстроганов с салатом, и детектив тут же принялся за еду. В отличие от своей помощницы, он суши не ел, даже за еду не считал.
– Итак, Лада считает, что Олег жестоко зарезал брата, – рассуждал Валерка, – но у Олега есть алиби и нет мотива для убийства. В смысле, что квартира брата достанется Ладе. Могла ли она сама заказать Вадима, а теперь пытаться свалить вину на младшего Кокарева, так как все знают, что он терпеть не мог брата?
– Пока неясно, – ответила Феня, любовно пересчитывая роллы на тарелке. – Для убийства нужны весомые причины. «Мы особо не дружили» – этого недостаточно.
– А Мария Ивановна могла заказать своего бывшего?
– Из ревности?
– Это противно, когда любимый человек отбрасывает тебя, будто старую кроссовку.
Тушкан и сам не заметил, что в двух словах описал финал их с Феней нежных отношений: шестнадцать лет назад он объявил Фене, что его любовница Майя беременна. Впрочем, Феня себя сношенной обувью не чувствовала и зла не таила.
– Не могла, – ответила она. – Эта мечтательница в облаках витает.
Валерка напомнил себе:
– Так, надо не забыть позвонить Хвостову и сообщить, что мы в деле.
На это Феня съязвила:
– То-то он обрадуется!
– Таков неписанный закон: я должен открывать перед ним карты, а он за это иногда – закрывать глаза. Кстати, что ты думаешь про наших фигурантов? Метод твой работает?
Феня смутилась: в прежние времена она даже отчеты составляла по каждому случаю, а сейчас совсем обленилась.
– Мой метод, как ты знаешь, заключается в понимании человека. А для этого мне надо его пожалеть, понять, что не так и от чего он мучается. Если мучается, конечно. Пока мне жаль только Марию Ивановну, да и то – не потому, что ее оставил Вадик и женился на Ладе, а потому, что он погиб.
